KnigaRead.com/

Ив Греве - Мето. Мир

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Ив Греве, "Мето. Мир" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Ты можешь поплатиться за это жизнью, Мето.

— У них нет возможности это доказать. На сей раз придется поверить в случайность — им просто ничего другого не остается. Можно мне выйти сегодня ночью? Я хочу узнать новости об Октавии.

— Да, с четверти первого до двадцати семи минут четвертого. Будь осторожен.

— Обещаю.

Я благополучно добираюсь до Промежутка. Заметив меня, Ева отворачивается, и я слышу журчание воды. Затем она возвращается, вытирая лицо, и с улыбкой говорит:

— Не хотела, чтобы ты видел меня в облике ведьмы. Подойди.

Пару минут мы стоим, обнявшись, а потом садимся на ее матрас. Не успеваю я спросить, как она уже рассказывает об Октавии. Еве пришлось его выхаживать: иссечь ухо, почистить его и убрать кольцо. Она также зашила несколько ран на лице и животе и пару дней дежурила у постели. Сейчас он вновь работает у побережников, и Рваные Уши обходятся с ним нормально.

— Боюсь, как бы они не отомстили ему за нашу дружбу, и собираюсь навестить его, прежде чем подниматься обратно. Ты знаешь, где он спит?

— Да, но ты не пойдешь туда. Вчера я подслушала один разговор: они хотят заманить тебя в ловушку, Мето, а Октавий послужит приманкой. За ним следят денно и нощно. Тебе придется отказаться от встречи с ним до поры до времени, зато я могу передавать записки.

Я решаю прислушаться к ее мнению, а затем подробно рассказываю о своем задании на континенте. Она очень внимательно слушает, но, когда речь доходит до Каэлины, морщится:

— Эта девчонка играет роль дочери, а родители делают вид, будто верят, хотя их настоящая дочь, вероятно, в опасности. Безобразно так поступать!

— У нее не было выбора. Ты же знаешь, ее заставляют.

Ее лицо становится непроницаемым, и я жалею, что рассказал об этом. Эта история похожа на ее собственную, и, наверное, она боится, что родители тоже нашли ей замену. Ева закрывает руками лицо и плачет. Я обнимаю ее и привлекаю к себе. Она немного упирается, но затем уступает, и ее тело сотрясается от рыданий.

— Я больше так не могу, Мето. Ты должен забрать меня. Мне очень одиноко, я чувствую, что эти изверги косо на меня смотрят, и мне страшно. Я все реже выхожу из своего убежища, поесть и даже помыться — проблема. Мне снятся жуткие кошмары о том, что я умерла и меня все забыли. Прошлой ночью я чуть не выпила пачку таблеток, только бы покончить со всем.

— Ты обязательно должна продержаться, я тебя выручу. Как раз хотел рассказать тебе о моряке Хуане, который доставил меня на сушу. Вскоре ты сможешь сесть на его лодку. Я засек…

— Когда ты думаешь забрать меня с острова?

— Во время следующего задания.

— Точнее, Мето? — чуть ли не выкрикивает она.

— Тсс! Точнее пока не знаю, Ева, но обещаю, что скоро.

После долгой паузы она отходит от меня, а затем приносит бумагу и карандаш. Я пишу записку для Октавия:

Я все время помню о тебе. Мето.

Я встаю и целую Еву в щеку.

— Скоро вернусь.

— Я знаю.


Меня будит Аттик. Сегодня я не готов шлифовать металл и бормочу сквозь зубы:

— Аттик, мне нужно поспать… Пожалуйста.

— Мето, я принес тебе подарок. Проснись!

Я открываю один глаз, и Аттик с ликующим видом протягивает ключ. Я молчу, и тогда он поясняет:

— Это тебе. У меня есть другой.

— Как ты это провернул?

— Сказал, что потерял свой, и они изготовили дубликат.

— А у них не возникнет подозрений?

— Мне уже не впервой.

Он расстегивает комбинезон и показывает спину. Я вижу на ней отпечатки трех ключей: два бурых и один покраснее.

— Этот у меня уже третий, — продолжает Аттик, — они привыкли. Перед выдачей нового они нагревают его на раскаленных углях и клеймят меня, чтобы я помнил.

— С ума сошел! Ты сделал это ради меня? Как я смогу…

— Брось, Мето, ты же мой единственный друг. Ну а теперь спи.

— Спасибо, Аттик.


Проснувшись, я засовываю свой ключ в носок и отправляюсь к остальным. Жан-Люк садится напротив меня. Вид у него неважный: круги под глазами, будто он не спал или много плакал. Жан-Люк дает понять, что хочет поделиться со мной секретом, и спрашивает, готов ли я его выслушать. Я соглашаюсь. Почему он вдруг решил нарушить правила? Чтобы не привлекать внимания своими заговорщическими минами, я начинаю разговор легкомысленным тоном:

— Хорошая погода. Надеюсь, мы снова искупаемся.

Жан-Люк натужно улыбается.

Чуть позже, когда мы натягиваем форму перед утренней пробежкой, он подходит ко мне и шепчет:

— После занятий вызовись убрать снаряжение.

Мы присоединяемся к группе. Сегодняшний маршрут проходит вблизи Дома, и нам незачем надевать маски. Придется то бежать, то лазить, то ползать, то прыгать. Тренировкой руководит Бернар. Это утомительно, но очень весело. Мы боремся парами. Конечно, я не такой опытный боец, как остальные, однако защищаюсь хорошо. Жан-Люк сегодня совсем не в форме: остальные грубо подгоняют его, обзывают «слабаком», «неженкой» и насмехаются. В конце пробежки Бернар вызывает двух добровольцев, которые должны унести снаряжение. Как и было условлено, я предлагаю свои услуги, а вторым он сам назначает Жан-Люка. Остальные уходят. Мы начинаем с колышков, удерживающих сетку, которой обнесен наш маршрут.

— С тех пор как я вчера увидел тех утопленников, постоянно о них думаю.

— Мне очень хочется тебя выслушать, Жан-Люк, но ты хоть понимаешь, как рискуешь?

— Рискую? Я тебя знаю: ты не из тех, кто побежит доносить. Ну и мне нужно с кем-нибудь поговорить. Вот послушай: на последнем задании мы проникли на грузовое судно с «Нежелательными лицами». Как обычно, пришлось выполнять грязную работу, которую власти Зоны не рискуют поручать службам безопасности. Наша задача заключалась в следующем: вывести ночью из строя навигационные приборы, чтобы корабль унесло в открытое море, а затем выкачать горючее насосом в воду. Это был уже не первый случай, так что они поджидали нас и набросились, как только мы высадились. Заковали нас в кандалы и прямо на палубе избили. Пришли дети и женщины, которые стали нас оскорблять и плеваться. Эта пытка продолжалась битый час, пока не вмешались солдаты, ну а потом началась резня. Повсюду валялись убитые, людей выбрасывали за борт целыми семьями. Я тоже участвовал в бойне и с тех пор без конца об этом думаю.

— Судно называлось «Либерта»?

— Откуда ты знаешь?

— Читал газеты на континенте. Там писали, что корабль добровольно покинул территориальные воды.

— Это еще не все. Накануне задания я поговорил с Хуаном. Мне поручили подготовку «Зодиака», и я столкнулся с ним на понтонном мосту, где он ремонтировал свою лодку. Мы поболтали о том о сем, и я лишь вскользь упомянул вылазку в открытое море, но он, наверное, догадался. Даже не знаю, кто еще мог бы их предупредить. Теперь я считаю себя виновным во всех этих смертях, и меня мучает совесть.

— Ты поделился с Цезарями своими подозрениями насчет Хуана?

— Ты с ума сошел! Признаться, что я их предал? Чтобы я потом окочурился в холодильнике?

— Тогда почему же остальные тебя третируют?

— Они чувствуют, что события той ночи морально меня добили, но им хочется, чтобы я оставался таким же, как они, и пошел на следующее задание. Мои угрызения напоминают об их собственной вине. Поэтому сейчас они люто ненавидят меня.

Мы продолжаем трудиться молча, и, перед тем как запереть склад, он добавляет:

— Спасибо тебе, Мето. У меня словно камень с души свалился. Знай, если захочешь мне довериться, я тоже всегда готов тебя выслушать.

Последняя фраза звучит как приглашение, однако нужно оставаться начеку. Что если Цезари подослали «ложного друга», чтобы вызвать меня на откровенность?


Под вечер меня вызывают в контору.

— Мы хотим поручить тебе задание, — сообщает Цезарь 1. — Только смотри не возомни, что ты тут стал незаменимым. Мы не можем послать кого-то другого только потому, что все твои товарищи в прошлый раз провалили задание и наши враги знают их в лицо. Мы поставим перед тобой задачу, но ты должен продумать стратегию и, прежде чем отправиться в путь, познакомить с ней нас: шансы твои сомнительны, а мы не любим подвергать членов группы «Э» необоснованному риску.

Он протягивает фотографию, и я тут же узнаю Иеронима — заметного в прошлом воспитанника Дома, отличавшегося внутренним спокойствием и силой. По моим оценкам, разница между нами — года четыре: когда он пропал из Дома детей, я был еще Голубым. Он всегда хорошо относился к малышам, боролся за справедливость и даже выступал против самоуправства Цезарей. Я мог бы называть его «старшим братом», которого хотелось бы иметь каждому, если бы знал в то время такое слово.

— Узнаешь его?

Я качаю головой, и Цезарь продолжает:

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*