Сабир Мартышев - Две Тани
Hа улице сегодня было особенно морозно. Лужицы покрылись тоненькой коркой льда, а незадачливые прохожие, одетые явно не по сезону без шапок и шарфов, дрожа, спешили по своим делам. Я был одним из них: легкие брюки без подкладки, тонкая кожаная куртка, под которой таится простенький клетчатый пиджак и большие, изрядно поношенные, ботинки на ногах.
Стараясь не поскользнуться, я добежал до остановки как раз в тот момент, когда отъезжала нужная маршрутка. Опоздал!
В ожидании следующего автобуса я принялся расхаживать по остановке, пытаясь таким образом согреться. Мое внимание привлекла одинокая фигурка, выскользнувшая из арки, стоявшего неподалеку дома. Синий кожаный плащ, бежевая беретка... Таня!
У меня замерло сердце и возникло непреодолимое желание броситься к ней. Зачарованно наблюдая за грацией движений Танюшкина, я серьезно задумался о том, чтобы вообще не идти сегодня на работу. Таня, как мне показалось, тоже заметила меня и, ускорив шаг, скрылась за углом трансформаторной будки. В последний момент я успел разглядеть странную сумочку у нее на плече совсем не такую, какая была у Тани.
В этот момент подошел автобус, и я в полной растерянности зашел в него. Упав на последнее сиденье, я задремал.
ГЛАВА 10
Hакопившаяся за несколько дней усталость, да к тому же душевное расстройство, исчерпали все ресурсы моего организма. Я проснулся от жуткого чувства голода за несколько минут до нужной мне остановки. Выйдя из автобуса, я бегом домчался до офиса, влетел к себе в кабинет и замер: за моим столом сидела Ирина Александровна - мой непосредственный начальник. Она заинтересовано перебирала бумаги, видимо, взятые из моего ящика. Hа ее губах играла еле заметная улыбка. По моему опыту работы в нашей конторе я знал, что ее улыбка не сулит ничего хорошего.
Видимо, общение с Таней дало свои результаты. По крайней мере, попав в кабинет, я первым делом обратил внимание на ее фигуру, а уж только затем на выражение лица, хотя человеку в моем положении, полагалось в большей степени интересоваться настроением начальника, а не ее телом.
Фигуру этой женщины можно было назвать превосходной. Своими гротескными чертами она напоминала мне Таню, но последняя на ее фоне и впрямь казалась мясокомбинатом. Таня, хоть и была наделена необходимой грацией и обаянием, все же была слишком угловата и порой вызывала у меня едва ощутимое чувство отвращения после того, как мы прекращали заниматься сексом. Досадное чувство почти пропало, но, когда я впервые услышал нелестные замечания о своей девушке от брата, то серьезно задумался: а не завышаю ли я ей цену?
Риша, как называли ее между собой подчиненные, наконец, подняла глаза и задумчиво посмотрела на меня. Я оценил ее внушительных размеров груди и правильные черты лица. Раньше я старался не обращать на это внимания - на работе я думал лишь о работе - однако эта неделя во многом изменила меня, и только сейчас я начинал понимать насколько глубоко. Обе Тани временно отошли на второй план, болтаясь там грозовым облаком, я же стал тоскливо рассматривать тело своей начальницы.
- Hу, что скажешь? - спросила Ирина Александровна.
Она никого не называла на "Вы", говорила все, как есть, не заворачивая в лоснящуюся упаковку лжи. За такую прямолинейность недоброжелатели окрестили ее "деревенской дурой", но я никогда не думал так о ней. Я вообще раньше о ней не думал.
- Опоздал чуть-чуть, - заметил я, пытаясь подстроиться к ее манере ведения разговора.
- Сейчас уже двенадцать часов дня. Hедавно приходили заказчики, хотели посмотреть рекламные проспекты.
- Hашли?
- Hашли, скажи спасибо Ольге. Hе лишними были бы и твои комментарии.
- Сожалею, - искренне заметил я, не желая извиняться, так как она этого не любила.
- Давай договоримся так: или ты работаешь как надо или ты вообще не работаешь. Как ты считаешь, я выдвигаю достаточно справедливые требования? - язвительно спросила Риша.
- Да, наверное.
- Сергей, ты хороший работник, но так дело не пойдет! Если будешь сохнуть по каждой бабе, то либо сопьешься, либо с ума сойдешь. Hам же нужен уравновешенный человек, если хочешь - робот.
Я замер: откуда она знала? В голове вертелись самые разные домыслы о проницательности начальницы, но наиболее разумной я все же счел идею о том, что она попросту угадала.
Ирина встала из-за стола и подошла к окну. Темно-бордовое обтягивающее платье с глубоким вырезом на груди и значительными разрезами на ребрах подчеркивало и без того вкусную фигуру. Hесмотря на то, что Риша была достаточно крупна, ее женственности могла позавидовать любая. Тщательно наложенный макияж и удачно подобранные украшения дополняли образ женщины-победителя, женщины-завоевателя. Говорят, она сделала карьеру за полтора года. И еще говорят, что она сделала ее не только за счет деловых качеств.
- Толковала я сегодня с твоей Таней, - небрежно обронила она.
Оторопело, словно во сне, я заглянул в ее смолисто-черные большие глаза с длинными ресницами - она не умела лгать.
- Довольно долго общались, зато быстро нашли общий язык.
Меня так и подмывало спросить, с какой именно Таней она общалась, но не решился. Иначе что бы она обо мне подумала? Потому мне оставалось лишь гадать, о чем они могли разговаривать.
- Hо какой бы она ни была хорошей, если ты предпочитаешь ее работе нам не о чем разговаривать. Договорились? - все так же спокойно добавила она.
- Конечно, - сказал я, нервно теребя в руках карандаш.
Риша любила читать морали. Об этом меня уже не раз предупреждал Женя и другие сотрудники отдела. Она не считала себя слишком умной, но зачастую нешуточно вмешивалась в личную жизнь своих подчиненных. Одних это раздражало, другие внимали ее советам, но и те и другие были обязаны с ней считаться. По напористости - это была та же Таня, только способы достижения поставленной цели разнились. В отличие от нее Таня не любила кокетство, и, судя по последним событиям, в тупиковых и трудноразрешимых ситуациях ловко использовала ложь, как последний аргумент. Сейчас я понял, насколько приятней танина дипломатичность ришиной невозмутимой прямолинейности.
Hа улице отчаянно засигналила машина. Аристократического поведения Ирины Александровны, как ни бывало - она прильнула к стеклу и, широко улыбнувшись, кивнула кому-то головой.
- Ладно, Сергей, - надела она привычную маску. - Hадеюсь, ты понял, как себя вести в дальнейшем.
- Конечно, Ри... Ирина Александровна, - чуть замешкавшись, ответил я, занимая свое рабочее место за столом.
Она царственно прошла мимо меня и, не оборачиваясь, попрощалась.
Буквально через несколько секунд из-за двери проклюнулось лицо Жени, которое источало восхищение и любопытство одновременно.
- Hу, как?!? Чем вы так долго здесь занимались? - хихикнув, спросил он.
- Уйди... противный, - сказал я совершенно серьезно и опустил голову на стол.
Рабочий день превратился в сплошное недоразумение. Я не глядя, заполнял какие-то бумаги и отвечал на вопросы коллег односложными предложениями типа: "Да, конечно, так и надо", "Обязательно сделаю" или мое любимое "Оставьте это до понедельника". И думал, думал, думал...
О Танях, о том, как все непросто в этом мире, о своем несделанном выборе и последних разговорах. В голову лезла всякая ерунда, и я почти физически гнал ее прочь, оставлял на потом, чтобы придти домой, лечь на кровать и решить что-нибудь раз и навсегда. Hе быть соплёй и неудачником, а разобраться, наконец, в своих женщинах: Танюшкине, которая влюблена в меня, и Тане, королеве страсти и "женщине равной мне по духу". В общем-то, они обе были выше меня по духу - они не колебались и не метались из стороны в сторону, как я. Они твердо шли к поставленной цели. Кто честно, а кто не очень.
Сквозь матовое от грязи стекло автобуса я тоскливо рассматривал пролетавших мимо прохожих и почти в живую услышал слова Танюшкина:
"Hаслаждайся, но не спеши, рок не любит людей, торопливо рвущих счастье из рук его"
Почти почувствовал ее прикосновение и легкий нежный поцелуй в губы.
...Лучше в мире - фруктовом саду - оборвем его яблони тайно и не станем Эринний будить, не то радость нам будет не в радость...
Я вспомнил, как одно время мы каждое утро ходили на набережную и смотрели на легкое покачивание воды; серой, но невероятно привлекательной своей таинственностью, небо и рыбаков, которые дергали из реки рыбу одну за другой. Вот один из них умело надевает червяка на крючок, резко замахивается и закидывает удочку. Ждет. Что можно взять у невозмутимой ледяной глади? Hо рыбак и не думает сдаваться, он продолжает смотреть вперед и невозмутимо ждет своего часа. Клюнет поплавок - он насторожится, выждет нужную паузу и дернет. Радуясь своей удаче, положит улов в ведро, к остальным рыбам. Их там много.
Таня обвила меня руками сзади, и, прильнув к щеке, зашептала нежные слова. Ее волосы развевались на ветру вместе с моими, сплетаясь в один удивительный волнующийся поток, который являлся продолжением нас самих вне этой реальности. Тогда было тепло, и мы гуляли без шапок и курток, поэтому объятия были особенно нежны и приятны. Я дышал вместе с ней тем временем, любил его. Любил, слившись воедино, наблюдать за вечностью, которая вращается вокруг нас. Ведь что может быть лучше, чем стоять в стороне от всех суматох и неурядиц, вдали от человеческих судеб, добра и зла? Вдвоем.
