Brittainy Cherry - Loving Mr. Daniels
Он рассмеялся и подтолкнул ее локтем.
— Верно. Хейли. Я рад, что ты здесь. Я только что курил косяк с твоим братом. Если вы двое заинтересованы, могу достать еще. Я угощаю. — Он предлагал накуриться с ним, и на секунду я подумала, что увидела, как Хейли раздумывает над этим.
— Нет, спасибо, Джейк. На самом деле мы не увлекаемся таким.
— Мы могли бы попробовать, — пропищала Хейли, ее глаза наполнились волнением.
Я сурово посмотрела на нее, затем повернулась к Джейку.
— Нет, спасибо, Джейк. Но эй, мы найдем тебя позже, хорошо?
Он снова осмотрел меня, его глаза остановились на моем очевидном декольте. Он улыбнулся, сказав, что встретится с нами позже.
Хейли нахмурилась.
— Зачем ты это сделала? Джейк милый. Я думаю, он увлечен тобой.
Я закатила глаза.
— Сомневаюсь. Слушай, если мы собираемся остаться здесь, то есть несколько правил.
— Ладно, мамочка, — глумилась она. — Какие правила?
— Правило номер один: никаких наркотиков.
— Тео сказал, марихуана — трава. Так же, как чай.
— Тео — идиот, — категорически заявила я. — Правило номер два: максимум два напитка. — Ее рот открылся, и она собиралась спорить, но я прервала ее. — Правило номер три: никакого секса. — Ее губы надулись. Я подтолкнула ее. — Никакого секса!
— Ты так любишь убивать все веселье, — пробормотала она, уходя, чтобы найти Тео.
Я рассмеялась и крикнула ей вслед:
— Ты еще даже не начала веселиться.
Пространство дома заполнялось все больше с каждым часом. Я ненавидела запахи, я ненавидела пробираться через толпу — ненавидела все в этом месте.
Вот почему я была девушкой, которая жила в книгах. Вечеринки в книгах всегда казались более интересными.
После того, как прошла через весь дом, я добралась до задней двери и толкнула ее, чтобы выйти наружу на заднее крыльцо, чтобы подышать свежим воздухом. В моей голове неприятно стучало от запахов марихуаны и рвоты смешанных вместе.
Раздавались шаги, ведущие к большому двору. Мои руки уперлись в перила, и я опустила себя, чтобы сесть. Свет на крыльце светил тускло, мигая, почти готовый потухнуть.
Но этого достаточно.
Потянувшись в сумку, я вытащила свою книгу. Я планировала сидеть здесь, пока Хейли не получит свою долю разбитого сердца на одну ночь. Открыв книгу, я провела пальцами по странице, чувствуя текстуру напротив своих подушечек пальцев. Я поднесла книгу к лицу и вдохнула, впитывая запах слов на странице.
Не было ничего такого же романтичного, как чувствовать книгу в своих руках.
Кроме Дэниела.
Он был довольно романтичным.
Я моргнула и помотала головой туда-сюда. Нет. Никаких мыслей о Дэниеле.
Единственная проблема в том, что не думая о Дэниеле, мой мозг начинал думать о Габи.
Что было еще хуже.
Слова стали размытыми на странице. Бумага книги начала промокать. Сюрприз, сюрприз — я снова плакала.
— Не могу поверить, что я здесь, — сказала я самой себе, Габи. Мой голос немного поутих. — Хейли напоминает мне меня, когда я встречалась с Билли. Что не очень хорошо.
Я остановилась, ожидая ответа, которого никогда не последует.
— Мама все еще не звонила. Я думала о том, чтобы позвонить ей... но не сделала это. Иногда я злюсь на тебя за то, что ты умерла. Извини. — Я рассмеялась, чувствуя себя немного безумной, что разговариваю сама с собой, но это всегда заставляло меня чувствовать себя немного лучше.
Девушка, шатаясь вышла из дома, и я могла поклясться, что ее, должно быть, укусили зомби — из-за ее остекленевшего взгляда. Ее звали Тиффани Сноу, мы вместе ходили на историю. Я должна была признать, что она выглядела симпатичнее в школе — столько туши для ресниц не красило ее. Она не заметила меня.
Сделав глубокий вдох свежего воздуха, Тиффани пыталась устоять на месте, уперев руки в боки. Она выдохнула и захихикала, довольная своей способностью держать равновесие.
Затем она побежала к левой стороне крыльца, и ее вырвало через перила. Она скользнула вниз на крыльцо, улыбаясь.
Класс.
— Шшш... — прошептали слева. Я повернулась, чтобы посмотреть в сторону кустов, откуда в настоящий момент доносились звуки и шорохи.
Звук застегивающейся ширинки!
Это был звук застегивающейся ширинки на джинсах. Я покраснела и повернулась к своей книге. Когда я увидела что Райан выходит из кустов, поправляя свою рубашку и застегивая ремень, я еще больше покраснела.
— Чикаго! — сказал он, его глаза были остекленевшие и красные. Он тоже пах как жженый шалфей. — Что ты здесь делаешь?
— Хейли, — сказала я, указывая на дверь.
Он сморщился и сел рядом со мной.
— Тео — придурок. — Он сделал паузу. — Но у него лучшие косяки. — Я улыбнулась Райану, и он положил голову мне на плечо, прошептав: — Там в кустах все еще сидит парень.
— Полагаю, что поняла.
— Он еще не готов выйти.
Так много значения в таком небольшом количестве слов.
Райан посмотрел на Тиффани, которая отключилась у крыльца.
— Тиффани! — он стукнул кулаком по ступенькам, привлекая ее внимание. — Тиффани! Проснись и пой!
Один из ее глаз открылся, и она захихикала.
— Райан, — выдохнула она, выбрасывая свои руки в воздух от возбуждения. — Я так хочу трахнуть тебя прямо сейчас.
Она продолжила смеяться, проведя руками по лицу. Я изо всех сил пыталась видеть плюсы вечеринки... но они сделали все, чтобы я захотела продолжить читать.
Райан усмехнулся и повернулся ко мне.
— Я так не хочу трахать ее. — Я клянусь, что на долю секунды его глаза стали печальными.
— Это чересчур для тебя, не так ли?
— Могу сказать то же самое о тебе. — Он сделал паузу. — Иногда я думаю, что ты прячешься за книгами, чтобы избежать реальности.
Я вздрогнула от правдивости его слов. Хотя он не заметил.
— Могу я рассказать тебе секрет? — спросил он, вытаскивая свою фальшивую пачку сигарет и поджигая одну. — Потому что я чувствую, что могу, так как ты не знаешь людей из школы и все такое. Ты посторонний человек. Мне нужен посторонний человек.
— Конечно.
Он уставился на кусты, и по его щеке заскользила одинокая слеза.
— Я не счастлив так, как притворяюсь.
— Почему ты притворяешься? — спросила я.
Он опустил голову, уставившись на свою обувь.
— Потому что притворяться счастливым — это почти как быть счастливым. Пока ты не вспоминаешь, что только притворяешься. Затем тебе становится грустно. Очень грустно. Потому что носить маску каждый день своей жизни — это самое худшее, что может быть. И, в конце концов, тебе становится немного страшно, потому что маска становится тобой.
— Райан... ты не одинок. — Я толкнула его в плечо. — И ты никогда не должен надевать маску возле меня.
Его уголки губ приподнялись, и он прошептал возле моей щеки, прежде чем поцеловал меня:
— То же самое.
Хейли вышла через заднюю дверь и села по другую сторону от меня, положив свою голову мне на плечо.
— Я ненавижу его, — тихо прошептала она. Даже Райан не слышал ее.
Это был тот момент, когда я поняла, что находилась в правильном месте. Я была потеряна, как и они.
Этого места не было на картах.
По крайней мере, я была не одна.
12 глава
Я буду лгать, чтобы ты была в безопасности,
Я буду лгать, чтобы оживить тебя.
Я буду лгать, чтобы уберечь тебя от ужасной гребаной бури.
~ Скитания Ромео
Прошло несколько недель с тех пор как мы с Эшлин обнаружили ситуацию, в которой находимся. Когда октябрь подошел к концу, я был шокирован тем, насколько сильно хотел ее.
Одним утром мы одновременно приехали к зданию школы. Наши глаза встретились на секунду или две. Это был только лишь момент, когда мы смотрели друг на друга, но ее нервозность была на лицо. Когда она отвернулась, я хотел последовать за ней.
Но это было неправильно, верно?
Что со мной не так?
Я думал, что мои чувства утихнут, если мы не будем близко общаться. Но это было не так. Они только становились сильнее каждый раз, когда я видел, как она заходит ко мне в класс. Иногда я замечал, как она проходит с Райаном, и то, как она улыбалась, когда разговаривала с ним, заставляло меня чувствовать себя, как будто я тону. Ее улыбка была наркотиком, и я хотел, чтобы она была создана для меня.
Я ненавидел то, что не мог сказать ей, как красиво она выглядела каждый день. Я ненавидел то, что когда она входила в мой класс, я должен был притворяться, что не думаю о ней постоянно. Ненавидел то, что она не участвует в дискуссиях, хотя знал, что у нее есть все правильные ответы.
Я ненавидел то, как другие мои ученики смотрели на нее. Как они возжелали ее. Как они глумились над ней. Как они дразнили ее. Ненавидел, что она переживала смерть сестры — одна. Ненавидел то, что она чувствовала себя одинокой, но никогда не демонстрировала это.
