admin - Unknown
Они оба вытерли руки о собственные штаны и поприветствовали меня.
– Лайл Смит, – пожав руку, представился Смитти.
Тайлер указал на второго.
– А это – Тако.
– Тако? – Переспросил я. Рыжие волосы и веснушчатое лицо никак не объясняло прозвище.
– Клинтон Такер. Моему сыну два года. Когда он произносит нашу фамилию, по звучанию становится похоже на «тако». К сожалению, оно приелось, хотя это не самое худшее прозвище среди нас.
– И что, у всех они есть? Прозвища?
Тайлер пожал плечами.
– Практически.
– Какое у тебя?
Смитти засмеялся.
– О, у него есть одно, правда ни у кого не хватает смелости называть его так в лицо.
– Теперь ты просто обязан просветить меня, - ухмыльнулась я.
– Нет, - отрезал Тайлер. – Он не станет этого делать.
Их имена оказались на страницах моего блокнота. – Тако, тебе тяжело? Находиться вдали от сына в течении нескольких дней или даже недель?
– Наверное. На самом деле, у нас нет иного выхода. Это моя работа, - признался Тако, вытерев руки о тряпку. – Во время пожароопасных сезонов проходят месяцы.
– Как давно ты стал пожарным?
– Это мой четвертый сезон в Колорадо.
Я кивнула и позволила им вернуться к работе, затем встала в угол, чтобы сделать несколько репортажных снимков.
– Там Уоттс… Рэндон Уотсон, - продолжал знакомство Тайлер, замолчал в ожидании, когда Уоттс, удерживая одной рукой швабру, другой помахал нам. – А вот это, руководитель нашей группы – Джубал Хилл. Не позволяй седине ввести тебя в заблуждение. Он – зверь.
– Джубал? – Спросила я. – А настоящее имя?
Джубал бросил метлу и подошел к нам, его светлые волосы оттеняли бронзовую кожу и светло-голубые глаза. Он вытянул перед собой руку.
– Джубал Ли Хилл. Приятно познакомиться.
– Джубили, - повторила я.
Он опустил взгляд и усмехнулся.
– Просто Джубал. Никаких прозвищ.
– Приятно познакомиться, - ответила я. Стоило ему отойти, как я задокументировала его подобно папарацци. Его фотографии должны украшать календарь или страницы Нью-Йоркского «Вока» в дизайнерских очках и костюме, вместо того, чтобы махать метлой в гараже.
– Все нормально, - произнес Тайлер. – Каждая женщина, входившая в эти двери, западала на Джубала.
– По его поведению и не скажешь, - последовал мой ответ.
– Все потому что, он не обращал внимание.
– Ага, конечно.
– Правда. Он всю свою жизнь любил только одну женщину. С первого класса или около того. Они поженились сразу после школы, и… видела бы ты их. Они отвратительны.
– Отвратительны?
– Ведут себя как молодожены. Хотя женаты уже тридцать лет.
– И это отвратительно?
– Нет, - ответил Тайлер. – Нам просто нравится издеваться над ним. Мои родители, наверняка, вели бы себя точно так же. За ними приятно наблюдать. Остальных нет.
– Сколько из них в твоей команде? И что ты имел в виду под «остальных нет»? Пострадали? В отпуске? Заболели?
Тайлер засмеялся.
– Команда обычно состоит из двадцати мужчин и женщин.
– Женщин?
– Их не очень много, но самые стойкие из пожарных, которые мне известны, именно женщины.
Я улыбнулась и повесила фотоаппарат за ремешок на шею.
– Так где остальные?
Тайлер подвел меня к рамке с групповым снимком.
– Как я уже говорил, когда мы не тушим пожары, нас направляют на другие работы, например, поисково-спасательные или помощь при ЧС. Так же мы оказываем требуемую помощь местным частям. Некоторые ребята подрабатывают на полставки, другие просто бездельничают, катаясь на лыжах, путешествуя или проводя время с семьей. – Он указал на неизвестные мне лица. – Фиш – помощник смотрителя. Сейдж, Баки, Слик – руководители группы, как и Джубал. Шугар, Кот, Скутер, Бэггинс, Джу, Санчо, Коротышка. Пуддин. Малыш.
Я изогнула бровь.
– Позже дам тебе список с полными именами.
– Настоящими именами, пожалуйста. В чем заключается «помощь»?
– Вырубка, обеспечение мер безопасности, улучшение мест обитания, слежка за строительными работами… и прочее. Иногда нам приходится идти в школы и… ну, знаешь… чем занимается «Дымок» (кличка медведя, олицетворяющего лесопожарную службу США и Канады, используемая для пропаганды программ пожарно-профилактических мероприятий).
– Кому приходилось надевать костюм? – Спросила я.
Лицо Тайлер скривилось.
– Мне.
Я прыснула со смеху.
– Спасибо за это, – затем сделала запись в блокноте. – Я бы хотела как-нибудь сфотографировать тебя в костюме. – Он нахмурился, и я ткнула его локтем. – Ты просто персик за то, что устроил мне экскурсию и ангелок, что проводил к смотрителю.
– Персик?
– Так сколько часов в среднем вы работаете?
Тайлер скрестил на груди руки.
– Так вот чем мы теперь занимаемся?
Я оторвала взгляд от блокнота и посмотрела на него.
– Да?
– Зависит пожароопасный сезон или сезон простоя. Когда мы сражаемся с пожарами, то только спим, едим и работаем. Иногда без отдыха проводим по восемнадцать часов, но работать по 42 часа тоже не редкость. Примерно по четырнадцать дней.
– Охренеть, – на выдохе проговорила я.
– Раньше был двадцать один день. Потом мы получаем вынужденные выходные – сорок восемь часов на отдых и развлечения – после чего возвращались обратно. Мы путешествуем повсюду… туда, где требуется помощь. Даже на Аляску, в Канаду и Мексику.
– Как долго ты этим занимаешься?
– Ты назвала меня персиком? Серьезно? – Никак не мог угомониться он.
– Заткнись и ответь на вопрос.
– Я не могу заткнуться и одновременно отвечать… – он прервался, отпрянув от моего сурового взгляда. – Это наш третий сезон. До этого мы состояли в бригаде наземного обслуживания.
– Мы? – Взгляд снова поднялся к его лицу.
– Мы с Тэйлором.
– Вы двое идете в комплекте?
– В основном, - как ни в чем не бывало ответил он, и я представила, как он отвечает на одни и те же вопросы журналистов снова и снова.
Набросав несколько фраз, прижала ручку к губе.
– В твоей команде совсем нет более взрослых ребят. Почему?
– Их вообще не много. Лесные пожары довольно жесткие. Если бороться с ними больше пяти – шести сезонов, можно заметить за собой затяжные проблемы со здоровьем. Смотритель отправляется с нами, но его основная работа ограничивается столом из-за спины, колена и операции на плечо.
– Господи, - пробормотала я.
– Что?
– Ничего. Ты упоминал об общественной работе. В чем конкретно она заключается?
– Ты имеешь в виду, работу с населением? Во время простоя у нас есть утреннее и вечернее расписание тренировок, патрулирование, бурение, работа с бензопилой, строительство ограждений, указателей…
Я записывала его слова, теша в себе надежду, что Джоджо сможет извлечь интересную историю из моих случайных заметок.
– У вас есть отгулы? – Последовал следующий вопрос.
– Во время пожароопасного сезона, нет. Сегодня взял выходной, чтобы разобраться с кое-какими делами.
– Тебе надо… – махнула рукой в сторону выхода.
– Что? Нет, нет, все в порядке.
– Не хочешь оставлять меня наедине с этими парнями, да?
– Нет, не очень.
– Чем ты занимаешься во время отъезда? Чем вообще занимается пожарный в свой выходной?
Брови Тайлера сошлись вместе, и он в замешательстве уставился на меня.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты же уезжаешь, так? Здесь не живешь?
– Нет, не уезжаю.
– Так, ты живешь прямо в депо?
– Нет, у нас с братом квартира в Эстес Парке. Как правило, на станции мы остаемся только во время смены, но да… раз ты здесь, то и я остаюсь. Я договорился насчет тебя со смотрителем, так что ты под моей ответственностью.
От одной только мысли мое лицо поморщилось.
– Если ребят вызовут, по твоему плану ты едешь с ними, я правильно понимаю?
– Ну… да.
– Тогда я остаюсь. У них будет много работы. И не останется времени нянчиться с тобой.
– Я ходила в детский садик. И могу следовать указаниям.
– Я не собираюсь спорить. Все будет, как я сказал.
– Что будет, когда тебе придется выйти на смену?
– То же самое.
– О, так у них следить за мной времени не останется, а у тебя значит останется?
– Джоджо хотела, чтобы ты следовала за нами по пятам? Так мы поступаем, когда за нами тенью ходит журналист. Кто-то должен смотреть, чтобы ты не пострадала.
– Ты не можешь говорить серьезно. Меня поручили тебе, а тебя – мне? А я только начала расслабляться.
– Я не оставлю тебя. Это опасно, Элли.
– Да ты просто золотце.
Тайлер нахмурился.
– Я передумал.
Внезапно на меня накатила тяжесть, преследуемая паникой, когда в горле образовался комок неприятной желчи.
– Я пошутил. Все в порядке? Ты немного позеленела, - забеспокоился Тайлер.
– Неожиданно начало тошнить.
– Ванная комната прямо по коридору, вторая дверь направо.
Желудок сжался, и я зажала рот, задержав рвоту. Не дожидаясь нового порыва, рванула в ванную и как раз вовремя. Стоило только склониться над туалетом, сразу же представила фотокамеру, потонувшую в унитазе и покрытую рвотой, но она зависла над моим правым ухом, удерживаемая пожарным, которого я просто обожала ненавидеть.
