Александр Виктория - Волк. Рождение
- Простите, тётушка! Больше такого не повторится, обещаю!
И тут меня тянут за рукав, оборачиваюсь - Эрайя.
Потупив глазки и, как обычно, спрятав руки под фартук, лепечет:
- Сьере... Атти... Вас матушка к себе зовёт...
- Иду.
И тут вваливается довольный Юм.
- О! Вовремя! Сделал заказ?
Тот удовлетворённо кивает и выдаёт:
- Не у каждого графа такая есть, сьере Атти!
Я киваю ему в ответ:
- Если понравится - скажу спасибо!
Все охают - опять неслыханная доселе вещь! А я шутливо разворачиваю девушку за хрупкие на удивление плечики:
- Веди, Сусанин...
- Сусаноо? А это кто?
Смеюсь - у меня сейчас удивительно хорошее и доброе настроение:
- А это проводник, который взялся провести купцов короткой дорогой, да заблудился.
Она оборачивается, едва не падает, споткнувшись. Едва успеваю поймать девушку за руку. Девочка тихо благодарит, потом опять спрашивает:
- Но ведь заблудиться каждый может...
- Может. Но не в таком случае.
- В каком?
- До соседнего двора в родной деревне провожал...
Оба смеёмся, и когда поднимаемся по лестнице, я вижу, как у Эрайи время от времени вздрагивают плечи от сдерживаемого смеха. Интересно, а тут анекдоты в ходу?..
Глава 9.
...Печку, точнее, самогонный аппарат сложили за три дня. Потом неделю сушили, прикрыв соломой, чтобы спрятать глину от солнечных лучей. С Вольхой я намучался - уж больно тот хотел соорудить привычную ему печку. А она тут как раз и не нужна! Вмуровали котёл, привезённый из Саля, сверху - крышку конусом, со вставленной неё спиралью из меди, проходящую через деревянное корыто с ледяной водой. Промазали всё той же глиной, готово! Можно запускать вроде. Ан, нет. Надо высушить сперва, потом прожечь-протопить, и лишь тогда потихоньку запускать. Так что две недели потеряно на подготовку. Зато за третью перегнали половину большой бочки сразу! И заказ сьере Ушура закончили раньше срока. Купец, кстати, не выдержал, сам явился за товаром. Ну, не сам, а прислал своего слугу, того самого парня, что проверял первую партию самогона в трактире, Гур. Человек с ледяными глазами профессионального убийцы. Может, и так. Мы проверяем партию товара вместе, сервы с бодрыми криками закатывают тару на воз, жалобно скрипящий под весом почти тонны спирта, а доверенный шарит по двору своими глазами, выискивая неизвестное и непонятное. Ну-ну... Агрегат давно в сарай упрятан. Его и не найдёшь, если не знаешь что искать, и зачем...
Гур рассчитывается. Всё честно. Без обмана. Потом спрашивает:
- Сьере Ушур говорил, что вас, сьере, могут интересовать некоторые товары...
- Совершенно верно...
Список уже заготовлен заранее. Мы с досой Аруанн просидели над ним не один вечер, и я вручаю свёрнутую в трубку белую кору, на которой выцарапано всё, что нам необходимо в ближайшее время. Доверенное лицо пробегает каракули матушки глазами, спокойно кивает:
- Практически всё у нас есть на складах...
Берёт стальную иглу, вставленную в деревянную ручку, и тут же проставляет цены, суммирует, и называет результат. Однако... Приятная неожиданность! Я экономлю почти двадцать процентов от городских цен.
- А что насчёт людей?
Гур словно каменеет:
- Сьере Ушур не занимается работорговлей...
Это выглядит, словно плевок, и я начинаю закипать со свойственной юности горячностью, но тут же беру себя в руки:
- Поскольку скоро обед, я бы хотел вас пригласить поесть с людьми, поговорить с ними. И лишь потом делать выводы. Но сразу предупреждаю - будете спрашивать о рецептуре сгущёного вина, наживёте неприятностей. Об остальном - без ограничений.
Парень колеблется, потом вновь каменеет:
- Нет. Лучше я поеду.
Тут появляется Хум, своей степенной походкой подходит к нам, кланяется, как положено, потом спрашивает:
- Сьере Атти, а новые лемеха заказали? А то уж больно быстро у нас плуги садятся. Лошадок жалко. Кер прямо плачет.
- Заказал, дедушка. Заказал. Через месяц привезут.
Хум довольно кивает, а из дверей кухни высовывается Урия и громогласно, через весь двор кричит:
- Сьере Атти! А ваш гость останется обедать? Я для народа пирогов напекла с мясом и ягодами! Тут ребятишки вчера набрали, пока овечек пасли...
Гур начинает мрачнеть, и в этот момент, как будто в довершение появляется моя спецкоманда - Юм, Вольха, и Дож. Все в переляпанной глиной одежде, возбуждённые, с чертежом пресса для изготовления кирпича и черепицы. Парни галдят, тычут пальцами в бересту, спорят со мной. Я им объясняю и краем глаза вижу немного обалдевшее лицо купеческого приказчика. Как же так? Крепостные спорят с хозяином? Нет, говорят, конечно, с почтением, но не стесняются отстаивать свою точку зрения: Тут спохватывается Юм:
- Сьере Атти, а пилы привезут? Моя совсем села, надо бы новую. Да и мельнице вы говорили...
- А мне тоже инструмент нужен! Ту штуковину, что вы соорудили - просто чудо!
Тут же подваливают мужики, которые реставрируют кузню:
- Сьере Атти, меха закончили! Надо пробовать!
- После обеда, ребята,
- Как скажете!
Словом, обычная картина, которую перекрывает крик Урии:
- Сьере Атти, так гость кушать будет? На него порцию откладывать?
Гур ошарашенно мотает в знак отрицания подбородком, повариха скрывается в кухне, чтобы спустя пару минут появится перед нами с завёрнутыми в чистое рядно ароматными свежими пирогами:
- Возьми на дорогу, мил человек! Отведай на здоровье!
Народ тянет носом, потом все дружно восклицают:
- Пироги! Урия нас побаловать хочет!
Откуда не возьмись, появляются женщины, умильно вьются возле мужчин и меня, даже строят глазки. Я нахмуриваю брови, все смеются. Гур машинально берёт пироги, кладёт их под сиденье своего воза, и я задаю вопрос:
- Так что насчёт моего заказа?
Тот сразу собирается:
- В следующий приезд всё будет.
- Остальное деньгами.
- Как пожелаете, сьере...
Он уезжает в обалдении, а я смеюсь про себя - погоди, вот ты пироги попробуешь...
Время обеда, все удаляются на кухню, а я поднимаюсь наверх, где меня ждёт доса Аруанн. Стол уже накрыт, и матушка хлопочет возле меня. Торжественно выкладываю двадцать фиори на стол:
- Как тебе?
Она пересчитывает новенькие золотые, улыбается:
- Даже не верится! В лучшие времена Парда приносила десять бари в год. А тут - за месяц двадцать золотых... Чудеса...
- Список я отдал. Ну, тот, где мы думали, что нам купить надо. В общем, даже дешевле получается, чем я думал.
- Ой, как хорошо...
- Только вот с людьми плохо. Надо самому ехать. Да и заказ кузнецам сделать городским.
- Может, Хума пошлёшь?
Действительно, мужик справный, да и дочку повидает...
- Верно. У меня и тут работы навалом...
Стоит середина лета, и работы в поле и в замке выше головы... С аппетитом едим, и я говорю матушке то сокровенное, что меня гложет:
- Я боюсь, что наши соседи могут напасть на Парду... Особенно, если узнают о наших торговых делах со сьере Ушуром...
Доса улыбается:
- Ближайшее время можешь не волноваться. Тебя защищает Совет Властителей. И если соседи вздумают напасть, то лишатся и своих ленов, и голов. Но вот когда тебе исполнится шестнадцать, и ты оденешь баронскую цепь...
Женщина вздыхает.
- Значит, у меня ещё два года?
Мама кивает в знак согласия, а я улыбаюсь в ответ:
- Ха, да за это время я сам наших соседей завоюю. Поверь...
Хитро подмигиваю. И матушка оттаивает. Поскольку все недоразумения между нами улажены, и никаких тайн между нами нет, то её вера в меня крепнет с каждым днём. Раз Атти сказал, значит, так и будет. И у меня полное ощущение, что этот вот новый сын, которого она так нечаянно получила, нравится ей не меньше, чем родной. Впрочем, и разницы особой между нами нет. Тело то одно... Входит Эрайя, почтительно кланяется. Руки, как всегда, прячет под фартуком, и эта её привычка меня ужасно раздражает:
- Сьере, доса, можно убирать?
Киваю в знак согласия. Еда, приготовленная Урией, выше всяких похвал! Мы не бедствуем. Купцы сдержали своё слово, и наши подвалы полны зерном, мукой, маслом. А ледник с трудом вместил в себя туши скотины. Основная часть животных из нового стада сейчас на пастбищах, я даже нанял среди арендаторов нескольких пастухов из подростков за десяток диби на всех, ведь у меня народа практически нет, и все работают, словно пчёлки, включая меня. Ведь столько лет в Парда не было знающего кузнеца, и дел накопилось видимо-невидимо. Так что с утра до вечера я в кузне, машу молотком и кувалдой, чувствуя, как наливаюсь силой не по дням, а по часам. Это лучше любой зарядки! Зимой стану на лыжи. И на холодное время года у меня планы по началу производства валяной обуви, тканей, ну и кое-чего ещё. Правда, до этого нужно привести хотя бы немного замок в порядок - починить дырявые крыши, залатать дыры в стенах, поставить новые, добротные двери, перестелить полы, и, по возможности, сделать их двойными, с утеплением. Поэтому я сейчас ломаю голову над циркулярными пилами. Привод будет прутковый. Как в древних токарных станках. Тугая ветвь и рычаг. Мастер наступает на доску, та тянет вниз жердь. Потом доску отпускают, ветка разгибается, и вращает вал. Можно конечно, поставить маховик, но это будет очень неудобно, потому что мельницы у нас пока нет, и соответственно, привода тоже. Со временем. Спешить мне некуда...
