Сьюзен Янг - Программа
- Я не хочу быть здесь, - говорю я.
- Ты пыталась покончить с собой, Слоан.
- Потому что там были обработчики, - выпаливаю я в ответ. - Я решила, что если они все равно заберут меня, я могу показать им шоу.
Доктор кивает с разочарованным выражением на лице и смотрит на таблетку.
- Я думаю, тебе нужно принять это, до того, как мы начнем.
- А если я не приму?
Она склоняет голову.
- Тогда ты не примешь. Это не трюк, Слоан. Я действительно хочу помочь, но ты и, правда, стоишь на краю.
- Нет, я просто зла. Я хочу вернуть свою жизнь. Хочу пойти домой.
- И пойдешь, - говорит она, склоняясь ко мне. - Пойдешь.
Ее голос звучит так честно, что мое первое побуждение — поверить ей. Люди не могут изобразить такую заботу. Или, по крайней мере, не должны.
- Пожалуйста, - говорит она, указывая на таблетку, - это действительно поможет тебе почувствовать себя лучше. Все, чего я хочу поговорить.
Я хочу пойти домой. Хочу в свою кровать. Я не хочу поддаваться лечению. Но если эта таблетка заставит исчезнуть печаль, которая сдавливает мне грудь, может, я на этот раз приму ее. Просто, чтобы продержаться. Так что я киваю, беру ярко-красную таблетку и проглатываю ее.
* * *
Доктор Уоррен поправляет очки и улыбается мне. С того. Момента, когда я приняла лекарство, прошло двадцать минут, и, надо сказать, чувствую я себя неплохо. Ноги я перекинула через ручку стула, а головой оперлась о спинку. Мышцы, которые целыми днями были напряжены, наконец, расслабились, обмякли.
- Я знаю, что для тебя сейчас основная причина боли то, что ты скучаешь по Джеймсу, - начинает доктор Уоррен. - Может, тебе станет легче, если мы поговорим о нем.
- А почему я должна рассказывать вам? - говорю я сонным голосом и смотрю мимо нее, на солнце, которое светит через большие окна. - Вам до нас и дела нет.
- Конечно, есть. Я здесь, чтобы помочь тебе. Слоан. Я посвятила свою жизнь, чтобы бороться с этой эпидемией.
- Верно.
- Мне бы хотелось услышать, как вы с Джеймсом познакомились, - настаивает она.
- Он был лучшим другом, - я замолкаю. Меня накрывает волна эмоций, - моего брата.
- Тем братом, что покончил с собой?
Я киваю, и в меня медленно проникает теплота лекарства, смывает мою боль. Я ничего не чувствую, и от этого почти радостно.
- Ты винишь себя в смерти Брейди?
Я вздрагиваю, когда она называет имя брата. То, что она даже знает, как его зовут, беспокоит меня. Я не хочу говорить о Брейди и все же слышу, что отвечаю ей.
- Конечно, - говорю я.
- Почему? - доктор Уоррен кладет локти на стол.
- Я была там, - говорю я, пытаюсь объяснить. - Если бы только я умела плавать...
- Джеймс тоже чувствует вину?
- Да. - Я вспоминаю, сколько ночей я держала голову Джеймса у себя на коленях, смотрела, как он плачет. Слушала, как он говорил мне, что подвел Брейди. Подвел меня. Ненавижу это воспоминание и пытаюсь отодвинуть его, но без конца проигрывается у меня в голове, и я не могу остановить это. Так же, как и не могу не рассказывать об этом доктору, даже хотя и не хочу. Я вынуждена вывалить перед ней свои внутренности, мои истерзанные чувства.
- Так что вы оба взяли на себя вину, - говорит она. - Тяжело переживали потерю. Думаю, это и создало связь между вами с Джеймсом. Так вы стали встречаться.
- Нет. Мы стали встречаться до этого.
Доктор наклоняется вперед.
- Расскажи об этом.
Даже хотя что-то у меня в голове говорит, что мне не надо рассказывать о нем, чувства побеждают меня. Я скучаю по нему и хочу вспомнить, как было раньше. В первый раз за очень долгое время мне позволяют плакать. Мне позволяют выплеснуть свои эмоции. Так что я закрываю глаза и откидываю голову назад.
И я рассказываю ей о том, когда впервые поняла, что неравнодушна к Джеймсу.
- Давай все проясним, - говорит доктор, когда я заканчиваю, - сначала Джеймс пытался избежать отношений?
- Да, пассивно-агрессивно. Мы оба любили моего брат и не хотели злить его.
- Тогда как вы перешли к тому, что стали встречаться?
- На это ушло время, - говорю я, бросив на нее взгляд. - Даже в тот первый день все было запутано. После того, как мы вернулись к палатке, это было так неловко. Ужасно. Я решила, что со временем все пройдет. Потом, в ту ночь, мы трое забрались в палатку. Брейди был у меня с одной стороны, Джеймс с другой. Палатка была большой и в конце концов, Брейди отодвинулся от нас. Но Джеймс лежал совсем рядом со мной, его рука почти, но не совсем, касалась моей.
Как будто это продолжалось вечно. Все, что я слышала — его дыхание, мое дыхание. Я пыталась закрыть глаза, но все тело было напряжено. Я почувствовала, что он смотрит на меня и глубоко вздохнула, жалея, что еще не сплю. И тогда его рука коснулась моей, так легко, как будто этого и не было. Я задержала дыхание и повернулась к нему, чтобы увидеть, что он смотрит на меня, - я улыбаюсь. - В его голубых глазах было такое смущение, и я думала, что он меня поцелует.
- Он поцеловал? - спрашивает доктор Уоррен.
Я качаю головой.
- Не-а. Наоборот, ругнулся и вышел из палатки, захватив рюкзак и спальный мешок. Он расстегнул палатку и вышел наружу. Кончилось тем, что в ту ночь он спал в машине.
Доктор Уоррен сдвигает брови.
- Зачем он это сделал? Ты была расстроена?
- Ну, в ту ночь я точно плохо спала. Я была расстроена, чувствовала вину. Джеймс потом рассказал мне, что когда он коснулся меня, а я на него посмотрела, у него на меня встал, - я смеюсь.
- Так он что, романтик? - ухмыляется доктор Уоррен.
- Такой уж Джеймс. Он действительно хотел сказать мне комплимент. Но он был настроен на то, чтобы не увлекаться мной. Так что он пошел спать в машину. Он надеялся, что я не заметил, а я и не заметила. Хотя, жаль, потому что следующие несколько недель я чувствовала себя ужасно. Как будто я сделала что-то не так.
Таймер на столе доктора дает сигнал, и она снова мне улыбается.
- Захватывающая история, Слоан. Надеюсь, завтра я услышу больше.
Я киваю. Чувствую себя прилично в первый раз за несколько недель. Разговор о Джеймсе действительно помог, как будто он был со мной — старый Джеймс. Тот, по которому я так сильно скучала. Хотя, может, это и наивно, на секунду я думаю, что все будет хорошо. Что, может, доктор Уоррен действительно хочет мне помочь.
- Подожди, - говорит она мне и протягивает бумажный стаканчик. Я заглядываю в него и вижу желтую таблетку.
- Прими это, Слоан.
- Но...
- Она поможет этому чувству продлиться дольше, - говорит она и улыбается. Я не хочу возвращаться к тому отчаянию, которое чувствовала, когда оказалась здесь, так что проглатываю ее и ухожу.
Когда я иду по коридору, направляясь к себе в палату, я чувствую легкое головокружение. Чтобы удержаться на ногах, я опираюсь ладонью о холодную плитку на стене. Меня пронзает чувство страха. О, нет. Что это была за таблетка? Я прикасаюсь ко лбу, вспоминая сеанс у доктора. Но пока я роюсь в воспоминаниях, все у меня в голове путается, и мир, кажется, слегка наклоняется.
Моего локтя касается рука.
- Позвольте проводить вас в палату, мисс Барслоу.
Я оборачиваюсь и вижу темноволосого обработчика, на его лице зловещая улыбка. Я вырываю свою руку из его.
- Оставь меня в покое.
- Ну, ну, - поддразнивает он меня. - Давай не будем все усложнять. Я могу снова привязать тебя.
Но я не собираюсь позволить ему унижать меня. Угрожать мне. Программа меня не получит. Так что я выбрасываю вперед руку, бью его по левой стороне подбородка. Он тут же оправляется от шока и выкручивает мне руки за спину, прижимает меня к стене и тихо ругается. Когда я внезапно чувствую укол в руку, снотворное, я смеюсь.
- Мне все равно, как много наркотиков вы с докторами дадите мне, - говорю я, - я никогда не позволю отнять мои воспоминания.
Обработчик склоняется ко мне, я чувствую его теплое дыхание у себя в ухе.
- Глупая девчонка, - шепчет он. - Мы уже забираем.
И потом я засыпаю.
Часть 2. Глава 3
Я снова вижу на стуле, на том же, на котором сижу вот уже три дня. Небо затянуто облаками, и я рада. Мне горько на душе, я чувствую что-то вроде «если я не могу быть счастлива, пусть и остальные не будут». Я думаю, что делает Джеймс, но потом отодвигаю эту мысль, вспомнив, что он больше меня не знает.
- Думаю, еще одна шутка про то, что твою собаку пнули, была бы признаком дурного вкуса, да?
Я не оборачиваюсь, услышав голос парня, наоборот, дальше смотрю в окно. Я даже могу притвориться кататоником.
- Ты всегда такая грубая? - спрашивает он.
- Да, - автоматически отвечаю я. Я хочу, чтобы он ушел. Хочу, чтобы все они ушли.
- Очаровательно. В любом случае, я принес тебе это и хотел пригласить тебя поиграть в карты сегодня вечером, если у тебя есть желание. Но рога и вилы оставь дома.
Он кладет на стол рядом со мной большую соленую палочку, и я смотрю на нее, но не на него.
- Очень привилегированная игра в карты, должен сказать. - Я слышу улыбку в его голосе.
