Неизв. - Мифы древнего Египта (Рак)
Сохранились гимны Атону времён солнцепоклоннической реформы.
Мешент, Бэс, Таурт, Шаи и Семь Хатхор
Как только у роженицы начинаются схватки, к ней на помощь вместе с Хатхор и Исидой спешит богиня Мёшен(и)т, покровительница рожениц и помощница повитух; красивая молодая женщина в головном уборе из разноцветных перьев. Добрую богиню сопровождает её свита: мохнатые уродцы-карлики Бэсы, их жёны - богини Бэсит и богиня Таурт (греч. Тоэрис) - беременная самка гиппопотама с женскими грудями, руками и волосами и с зубами крокодила. Когда младенец появится на свет и заголосит, Мешент и её свита от радости пускаются в пляс вокруг колыбели новорожденного.
Но слишком долго плясать и радоваться нельзя! Услышав громкий плач малыша, к нему со всех сторон слетаются силы зла, и если их вовремя не прогнать, они с помощью колдовства напустят на ребёнка или его молодую мать хворь, какую-нибудь болезнь, - и радость в доме египтянина сменится безысходной печалью. К тому же около дома, в траве, много скорпионов и ядовитых змей: они могут переползти порог и забраться в колыбельку. Поэтому Бэсы и Бэсит всегда настороже. Почувствовав приближение злых демонов, мохнатые карлики ударяют в бубны и, корча ужасающие гримасы, с громкими воплями начинают прыгать и метаться по дому: Бэс-Аха - “Воин” - потрясает оружием, Бэс-Хит - “Танцующий” - пляшет. К ним присоединяется и Таурт.
Добрая богиня Таурт когда-то была наложницей Сета, но после того, как Хор одержал над Сетом победу, Таурт бежала от него и присоединилась к свите Хора. Обозленный Сет в отместку натравил на Таурт змея. Хор защитил богиню, изрубил змея на куски.
…Напуганные гримасами Бэсов, грохотом бубнов и лязганьем крокодильих зубов Таурт, скорпионы, гады и злые духи кидаются наутёк.
Тем временем Мешент и её супруг - бог Шаи - отправляются к Небесному Дереву. Небесное Дерево, или Дерево Хатхор, растет в заоблачной вышине, среди звёзд. В его пышной кроне живут Семь Хатхор - семь молодых богинь с коровьими рогами и солнечными дисками на головах. Богини играют на тамбуринах и - систрах, кормят в Загробном Царстве души умерших и предсказывают людям судьбу.
Шаи и Мешент приходят к Семи Хатхор, чтобы узнать судьбу новорожденного. Ведь если малютка появился на свет в девятый день месяца Паофи, ему предначертано умереть естественной смертью, а если он родился тремя днями раньше, то, став взрослым, он умрёт, перепившись вином. Так гласит священный папирус - “Календарь счастливых и несчастливых дней” :
“День пятый месяца Паофи - очень опасный день. Ни под каким видом не выходи в этот день из дома. Не приближайся ни к какой женщине. В этот день свершились все дела в присутствии бога. Величество [бога] Монту было удовлетворено в этот день. Всякий рожденный в этот день погибнет, предаваясь любви. День шестой месяца Лаофи. Необычайно счасчиивый день. День праздника Ра в небе. Боги умиротворены в его присутствии <…> Всякий рожденный в этот день умрёт от опьянения. День девятый месяца Паофи. Чрезвычайно счастливый день. Боги торжествуют, предаваясь радости. Погиб противник Ра. Тот, кто родился в этот день, умрёт от старости. День семнадцатый месяца Тиби. Очень несчастливый день. Не купайся в этот день ни в какой воде. Это день, когда Нун вышел из храма, в котором пребывали боги. То, что наверху, низверглось, и мрак окутал землю в этот день. Поэтому множество опасных семян входит в одежду и смешивается с ней. Всякий, кто приблизится [в этот день] к женщине, почувствует дурноту и будет поражен болезнью”.
Однако то, что записано в папирусе, может сбыться, а может и не сбыться: ведь человек - не игрушка слепого рока, а полновластный хозяин судьбы. Соблюдая осторожность, следуя всем заповедям и не делая того, что возбраняют делать священные папирусы, он может благополучно избежать всех несчастий, и хоть бы ему даже было предначертано умереть молодым, в нищете, он, вопреки судьбе, доживёт до глубокой старости и умрёт в благополучии и достатке. И вообще: хоть тексты папирусов продиктованы самими богами, но записали их всё-таки жрецы - люди. А земное слово не имеет такой силы, какую имеет Слово Небесное. Поэтому Мешент и Шаи спрашивают о судьбе новорожденного у Семи небесных богинь.
Семь Хатхор объявляют Мешент и Шаи, что ожидает их подопечного: будет он беден или богат, когда женится и родятся ли у него дети, от чего он умрёт и многое другое; а Мешент и её супруг внимают богиням-прорицательницам, запоминая каждое их слово. Ведь Шаи отныне должен стать “ангелом-хранителем” человека: наблюдать за его поведением на протяжении всей жизни, чтобы на Загробном Суде Осириса рассказать судьям, добрый это был человек или злой, какие он совершал поступки, есть ли у него на сердце грехи, - и если Суд оправдает умершего, Шаи проводит его к месту вечного блаженства - в Поля Иалу.
А Мешент надо знать судьбы всех людей, потому что она - богиня-оракул. Правда, добрая супруга Шаи предсказывает только хорошее: богатство, удачу, счастье; обо всех же горестях, которые ожидают человека, она предпочитает умалчивать.
Если Семь Хатхор предрекают малютке доброе будущее, Мешент от радости пляшет и смеется. Но когда ребенку выпадает плохой жребий, - например, гибель от укуса ядовитой змеи, - Мешент тоже не слишком огорчается: ведь человек в силах изменить даже то, что предопределено самими богами! Вот как победил неумолимый рок один юноша, сын фараона, которому Семь Хатхор предсказали неизбежную смерть.
Обречённый сын фараона
У фараона родился сын. Тотчас к новорожденному явились Семь Хатхор и предсказали:
- Он умрёт либо от укуса змеи, либо его утащит крокодил, либо погубит собака.
Люди, которые были рядом с ребёнком, услыхали эти слова и передали их фараону. Его величество сильно опечалился; но, решив несмотря ни на что бросить вызов судьбе и всё-таки попытаться отвратить неизбежное, приказал построить для своего сына дворец в пустыне.
- Окружите дворец высокой стеной, - сказал фараон. - Такой высокой, чтобы ни одна тварь не могла за неё проникнуть. Пусть мой сын живёт в этом дворце. А вы, слуги, исполняйте все его желания. Кроме одного: не выпускайте его за пределы дворца, как бы он ни просил.
Так и было сделано. Мальчик рос в заточении, пока не окреп, не возмужал и не превратился в статного юношу. Но однажды, прогуливаясь по балкону, он заметил вдали идущего по дороге человека, вслед за которым бежало какое-то мохнатое четвероногое существо. Удивлённый юноша призвал слуг и спросил их, что это за животное. - Это собака, - ответил и ему слуги.
- Она мне очень нравится, - сказал юноша. - Пусть и мне приведут такую же.
Слуги передали эту просьбу фараону. Скрепя сердце, его величество сказал:
- Что ж, от судьбы, как видно, не уйти. Подарите ему щенка! Юноше принесли щенка; он его выкормил, вырастил, воспитал, и щенок вскоре превратился во взрослую собаку, ставшую верным другом молодого царевича.
Прошло несколько лет. И вот однажды сын фараона, вконец истомившись в заточении, велел слугам передать отцу:
- Какой толк от того, что я сижу во дворце без дела! Я ведь всё равно обречён: три судьбы угрожают мне. Пусть же мне будет дозволено прожить остаток дней так, как я того хочу. А хочу я отправиться путешествовать, посмотреть мир и людей. Я ведь ничего не видел, кроме стен дворца.
Сердце фараона разрывалось от горя, но противиться желанию сына он, подумав, не стал. Судьба есть судьба! И вот юношу снарядили в путешествие, дали ему оружие, колесницу, переправили на восточный берег и сказали: - Поезжай куда хочешь! И юноша отправился на север.
Вскоре он прибыл в Нахарину. На одной из площадей столицы Нахарины ему повстречалась компания молодых людей. Это были сыновья царских воевод и придворных. Они пригласили юношу в дом, щедро его угостили, дали отдохнуть, а когда юноша выспался, стали расспрашивать его: кто он такой и откуда прибыл.
- Я сын воина из Египта, - ответил им юноша. - Моя мать умерла, и отец взял себе другую жену. Но мачеха невзлюбила меня, и поэтому я убежал из дому. А вы кто такие? - спросил в свою очередь сын фараона.
- Мы - дети вельмож. Правитель нашей страны держит свою дочь взаперти, в высокой башне. Он сказал: “Тот, кто допрыгнет до окна башни, получит мою дочь в жёны”. И вот каждый день мы состязаемся в прыжках, но никому пока не удалось коснуться рукой окна царевны.
Минул день, наступила ночь. Все улеглись спать. А на следующее утро сын фараона вместе со своими новыми друзьями отправился к башне и с первого же раза допрыгнул до окна. О случившемся немедленно сообщили царю Нахарины. И тот в гневе воскликнул:
- Разве отдам я свою дочь какому-то жалкому беглецу из Египта!? Пусть убирается прочь, пока я не приказал схватить его и обезглавить. Но дочь царя расплакалась:
