Фанфикс.ру Blizzard - Маг и его Тень. Рождение Мага
«Рад, что у вас все по-прежнему. Да, на люстре крыса, но ты ее не трогай, она не моя, а одного черного мага и некроманта. Он за ней обязательно вернется, ты же не будешь говорить психически неуравновешенному человеку, что выкинул его любимую игрушку?»
* * *
Еще пару недель Рон и Гермиона усердно притворялись, что ни один потомок Певереллов в Хогвартсе не учился и не учится. Друг с другом они тоже отчего-то общаться не желали, и со стороны казалось, будто гриффиндорские трио распалось навсегда. Шлейф невысказанных обвинений в предательстве и малодушии оседал на коже незримым туманом.
Казалось бы, всего две недели, но в книгах прибавилось пометок, в связках — четкости, в зеленых глазах — прежней спокойной уверенности. Грань по-прежнему ласково звала, укутывала рушистым пледом обещаний, но ее шепот со временем стал роднее и привычнее тиканья часов. Приближающиеся соревнования все еще казались мелкими и незначительными. На груди под рубашкой появился старинный серебряный кулон, подарок от Луны Лавгуд, которой больше не снились «плохие сны». Властителем кошмаров Гарри себя не ощущал, но подарок принял. Не зря же давал обещание, на следующее же утро после встречи распутал наложенные на девочку чары и уделил пять минут семикурснику из Когтеврана, не нашедшего лучшего объекта для отрабатывания практической части курсовой. К слову сказать, Стефан оказался достаточно талантливым менталистом и лет через десять вполне мог претендовать на вторую, а то и на первую ступень. Если, конечно, не надумает сменить сферу интересов. Личная встреча с властителем кошмаров любого обязывает пересмотреть привычную картину миру. И обратить пристальное внимание на сферу того, что еще вчера казалось сказочным и несуществующим. Пусть даже этот властитель кошмаров наспех состряпанная иллюзия с толикой вмешательства грани. А кулон...
— Хорошая вещь, — со значением произнес Крысолов.
— Артефакт? — встрепенулся Гарри. Но как? Он бы сразу заметил.
— Нет, но ты и не хотел.
В тот раз они снова не поняли друг друга. Как Крысолов ни старался вести себя по-человечески, но находиться рядом с ним временами было... странно.
* * *
«Пророк» опубликовал статью, большую часть коей составило красочное жизнеописание Гарри Поттера. Причем красочное настолько, что сам Гарри готов был расплакаться уже на второй странице нелегкого жизненного пути, а на седьмой от обилия горестей и злоключений его бросило в дрожь. Счастье, что он вообще выжил! Хотя с такой-то жизнью только соболезновать и оставалось. Впору было сказать спасибо Волдеморту за избавление от грядущих бед.
Письма впечатлительных читателей обещали быть не менее слезливыми или же возмущенно-гневными. Жаль, но Хогвартс не пропускал предназначенные директору вопиллеры, да и все равно вся преподавательская почта сразу попадала в кабинеты. Когда Гарри принялись заваливать посланиями сердобольные британцы, он с легким сердцем скинул всю корреспонденцию на Добби. Тот, преисполненный осознанием собственной важности, немедленно сменил полотенце на новое и иначе завязал узлы на плечах. Что именно это означало среди домовиков, Гарри не знал, но примерно догадывался. Еще он подозревал, что ни одно письмо эльф не выкинул и, более того, выкидывать даже не собирается. Значит, где-то ждут своего часа горы бумаги самого разного качества, цвета и размера.
В Хогвартсе на Гарри настороженно косились, не зная чего и ждать от «хорошего мальчика со сложной судьбой». Обращаться к нему с вопросами никто не спешил, и Рон вновь приобрел популярность. Правда ли тихий ужас всея Хогвартса ночами рыдает в подушку и зовет маму? Правда ли в каждом его жесте сквозит обреченность и готовность к смерти? Насчет готовности к смерти окружающие были согласны, оставалось только решить к чьей именно. Большинство искренне жалело ненормального, что попытался бы обидеть Поттера. Вон как летом учителя дементоров по кусочкам собирали. Пусть администрация и дальше уверяет во внезапном всплеске аномалии, в наложенной основателями защите, спорить никто и не собирается. Всей школе известно, как ту аномалию зовут.
Чем скорее приближался первый тур, тем больше нервничали чемпионы. И тем спокойнее становился Гарри. Будто недавнее осеннее обострение выпило все волнение, оставив снисходительное, отстраненное любопытство. Впрочем, нельзя сказать, что он совсем не озаботился подготовкой к турниру. Прочитав древний контракт вдоль и поперек, они с Крисом пришли к неутешительному выводу: не прийти на испытание было невозможно. Кубку хватило бы магии вытянуть чемпиона из любой точки земного шара. Ставить опыты с гранью и выдавать свои истинные возможности было совершенно не с руки.
Одного не предусмотрели создатели турнира: Гарри не из пустого бахвальства называл себя менталистом первой ступени. Ему не нужно было ходить в лес, чтобы увидеть драконов. Их образы да темные глаза мадам Максим волновали Хагрида настолько, что являлись и Гарри, если тот приближался к великану. Кроме того Саашшесс недовольно шипела и каждый раз нелицеприятно отзывалась о недоумках-людишках, вынудивших василиска на время сменить охотничий ареал, а то и вовсе поголодать. Гарри тактично не упоминал, что питалась Саашшесс все равно раз в неделю, не чаще, а драконов и не собирались держать в лесу долее необходимого. Но опасалась василиск отнюдь не за свою шкуру, а за лес, который в случае противостояния непременно выгорел бы дотла. Дотла... Гарри поежился, вспомнив продемонстрированное Гриндевальдом заклинание третьего октана. К счастью или к сожалению, но учить его мощнейшей атакующей магии, бьющей по площади, старик пока отказывался. Впрочем, до совершеннолетия ему все равно не хватило бы сил на магию третьего октана. Можно было бы вытянуть недостающее из Химеры, ей-то магии хватало с лихвой, но бестия не производила впечатление готовой безвозмездно делиться силой. Да и вообще делиться хоть чем-нибудь, если уж на то пошло. Приходилось разучивать комбинации точечных ударов, но дела со связками пока обстояли не лучшим образом. Все, чего он достиг, так это скороговоркой сплетать три формулы воедино, да ни в коем случае не использовать ступефай. Мало ли что вылетит и в каком виде. С его везением наверняка в самый неподходящий момент связка сложится. Крис терпеливо советовал не расслабляться, чем немало обнадеживал ученика. Раз уж тренировки до сих пор продолжаются, значит, надежда есть.
Наконец настал долгожданный день первого тура. Школу окутала удивительная тишина. Ученики жадно провожали взглядами каждое движение чемпионов — и молчали. Этак многозначительно, словно прикидывали, кто станет первой жертвой, но никак не решались подойти и попрощаться заранее. Рон ходил вокруг все утро, страшно нервничал, но так ничего и не сказал до самого обеда. Видя, как Гарри с аппетитом тянется ко второму бифштексу, тогда как остальные чемпионы лишь с отвращением косятся на еду, Уизли разволновался еще больше. И наконец не выдержал, схватил за рукав, отвел в сторону и шепотом выпалил:
— Сегодня будут драконы!
— Ладно.
Пусть будут. Хоть драконы, хоть стая мантикор, на его тактику это в любом случае не повлияет. Все уже обдумано и обговорено. Но рыжий-то чего добивается, делясь секретом в последний момент? Несложно узнать о сути первого испытания, когда твой старший брат кормит ее в лесу. Но мог ведь и раньше сообщить. Неужели захотел проверить, можно ли вообще испугать Гарри Поттера, увидеть, как вежливая скука в зеленых глазах сменяется страхом? Не похоже. Можно, конечно, можно его напугать. Только не рекомендуется, а то последствия будут вдвойне непредсказуемы.
— Ладно?! Ты... ты хоть...
— Мне все равно, — перебил Гарри. — Это не имеет никакого значения. Через пару часов сам увидишь.
Дальнейшее недопонимание прервала МакГонагалл, пришедшая проводить чемпиона к полю для квиддича, куда уже час назад начали стекаться первые зрители. Ради такого события можно и посидеть немного на полупустых трибунах, занять лучшие места, чтобы потом не упустить ни единой мелочи. Насколько Гарри понял, для студентов Хогвартса и претендентов из Дурмстранга и Шармбанона зрелище было бесплатным, но остальным желающим приходилось платить от десяти до пятидесяти галлеонов. Трибуны расширили сложнейшими чарами наложения пространств и пятого измерения, возле которых Поттер подолгу расхаживал, бросая на филигранную работу восхищенные взгляды. Ему чары подобного уровня были попросту недоступны и даже на горизонте пока не маячили. Так иллюзионист, жонглирующий воображаемыми разноцветными шариками, мечтает когда-нибудь открыть перед чужими глазами целый мир грез. Точность подсчетов и исполнения ключевых узлов требовалась такая, что малейшая ошибка наглядно показала бы детям, что происходит при массовом трансгрессионном расщеплении. То еще зрелище для неокрепших умов. В психику оно могло впечататься так, что все половина школы уже никогда не научилась бы самому распространенному способу волшебного перемещения.
