Мишель Мэнкин - Любовная Эволюция
– Почему я всегда узнаю о таких вещах самый последний?
– Ну, мы с Эвери не хотели привлекать внимание, особенно если бы ничего не получилось.
Бет пожала плечами.
– Представляешь, оказывается, этот парень знает толк в пиаре. Если бы он не был таким талантливым гитаристом, я бы начала подумывать, что Эвери нацелился на мое место. Сам посмотри, – предложила Бет и взяла со стола пульт.
Маркус молча наблюдал, впившись голубыми глазами в экран. Эвери, как настоящий профессионал, ответил на несколько вопросов о том, как ему работается новым лидирующим гитаристом. А когда ведущий спросил о сплетне Бэзиля, Эвери закатила глаза и ответила:
– Люди говорят то, во что хотят верить. Мы так плотно работали над новым альбомом, что у меня не было времени даже на личную жизнь. Не то что бы я полностью перестал искать ту самую особенную девушку. Боюсь времени, когда Маркус был единственным магнитом для девушек, настал конец, если вы понимаете, о чем я.
Когда экран погас, Бет произнесла:
– Ну, что я говорила? Я смотрю этот ролик уже третий раз, и все еще влюблена в него. Эвери прекрасно смотрится в камере, да?
Маркус кивнул в ответ.
– На сайте группы уже тысяча комментариев от девушек, которые мечтают быть "той самой", – Бет ухмыльнулась и продолжила увлеченно рассказывать, как все это хорошо скажется на группе. Наконец, остановившись, она посмотрела на Маркуса и спросила:
– Ты меня слушаешь, Маркус?
Он еще раз послушно кивнул.
– Хорошо. Я хотела еще сказать, что в эту субботу мы готовы снимать клип. Я разговаривала с твоей мамой, и она уверила, что на ферме всем хватит места. Так что, думаю, увидимся там.
Бет рассмеялась.
– Мне кажется, я влюбилась в вашего гитариста.
– Судя по всему, тебе придется встать в очередь, – сухо ответил Маркус.
* * *
Рано утром в понедельник Эвери приехала к Маркусу с подарком в виде двойного латте из кафе "Артижано".
– Ауууу, – позвала она с коридора, удивившись, что Маркус не встретил ее.
– Буду через секунду, Эвери, – ответил голос из спальни. – Поздно вернулся с пробежки, сегодня снова тренировался с Коулманом.
Маркус прошагал по коридору, с влажными волосами после душа. Эвери уставилась на него, и от вида капелек, что скользили за ворот его футболки, у нее пересохло во рту.
– О, круто, спасибо! – поблагодарил Маркус, забирая стакан с кофе.
«Видимо, он в хорошем настроении, – подумала Эвери. – И это, наверно от переизбытка эндорфинов, а не из-за меня. Мне нужно больше кофеина».
Эвери моргнула, и, сделав большой глоток горячего кофе, закашлялась.
– Ты в порядке? – спросил Маркус.
– Да, да, просто не в то горло вошло, – Эвери заставила себя улыбнуться.
– Готов написать сегодня парочку песен? – бросил через плечо Маркус, направившись в сторону студии.
* * *
Следующие несколько дней они работали непрерывно, но продуктивно. Для Эвери время летело со скоростью весеннего половодья, приближая момент, когда она должна будет открыть Маркусу правду. Эта правда для нее была острым мечом, что навсегда разделит их жизни. Работать с Маркусом в такой близости и концентрироваться на поставленной задаче было очень непросто. Эвери изо всех сил старалась запомнить тембр его смеха, то, как вокруг глаз появляются морщинки, когда Маркус улыбался, и то, как от него пахло лесным ароматом геля для душа вперемешку с лосьоном после бритья.
Периодически Маркус ловил взгляды Эвери с озадаченным выражением на лице, но быстро отводил взгляд. Маркус заметил, что в их отношениях что-то изменилось. Эвери вел себя не типично сдержанно и немного отдалился. Детская восторженность и бесконечный оптимизм, который так ему нравился в Эвери, куда-то исчез. Маркус неуклюже попытался согнать мрачный настрой, сгустившийся над ними, пока они писали песни, но безуспешно. В этом была сильна Эвери, а не он.
* * *
Продолжая усиленно работать над песнями, они все закончили уже к четвергу. Маркус доделал «Иезавель» – противоречивую песню, с явным намеком на его автобиографию, что подтверждали наполненные злобой слова.
– Не все женщины такие, Маркус, – возразила Эвери, читая текст через его плечо.
Он покосился в ответ.
– Ты еще молод, Эйс. Вырастешь и все поймешь. Для них это всего лишь игра. Женщины думают иначе, чем мужчины.
Горечь, с которой Маркус описывал противоположный пол, напомнило Эвери, почему она изначально решилась на эту маскировку. Она спросила, о Веронике ли эта песня.
Маркус кивнул.
– Ты любил ее?
– Тогда я верил в это.
«Счастливая девушка», – подумала Эвери.
– Но теперь я уже не так уверен. Я очень долго был одинок после нашего разрыва. Тогда Дуайт только познакомился с Лизой, – Маркус перевел взгляд на гриф гитары. – Не знаю. Напомни, почему мы говорим об этой сентиментальной чуши? Я даже Дуайту не рассказывал об этом.
– Ну, это касается альбома, по которому теперь нас будут оценивать. Я тоже никогда никому не рассказывал о своем детстве.
– Это совсем другое, Эйс, – он мягко улыбнулся, – Ну хорошо. Нас с Ви по большей степени связывало сильное физическое влечение. Ты, наверно, видел ее фотографии, – двумя руками Маркус показал ее большой размер груди. – Она определенно горячая штучка. И поскольку большую часть времени я был под кайфом, то не могу вспомнить, что нас связывало что-то кроме наркоты.
Маркус покачал головой и пожал плечами.
***
Они старались изо всех сил закончить «Любовную Эволюцию». Это название песни должно было задать настроение для всего альбома. Они хотели придумать текст о преобразующей силе любви. О том, как со временем любовь меняется и из симпатии превращается в более глубокую и сложную форму чувств.
– Маркус, а ты вообще веришь, что такая любовь существует? – спросила Эвери.
– Лучше б так, Эйс. Я определенно не хочу закончить как те рокеры из семидесятых, которыми ты так восхищаешься. Им по шестьдесят, а они до сих пор охотятся на двадцатилетних фанаток.
Эвери покачала головой, посмеиваясь над ним.
– Думаю, она существует, Эвери, – сказал Маркус уже серьезным тоном. – У моих родителей именно такая любовь, и они женаты уже сорок лет. У них были свои взлеты и падения, но мой отец всегда говорил, что любовь это путешествие, а не пункт назначения.
Маркус взглянул на нее и спросил:
– А ты веришь?
Эвери перестала строчить в своем блокноте и подняла голову. Ее зеленые глаза жгло, когда она разглядывала его, сохраняя в памяти каждую линию так сильно полюбившегося лица.
– Я на это надеюсь, Маркус, – прокрутив карандаш между пальцами, Эвери нахмурилась и отвернулась. – Очень надеюсь.
Глава 17
В пятницу утром на город опустился туман. Эвери вышла на балкон, желая, чтобы облака исчезли. Несмотря на все обстоятельства, она с нетерпением ожидала встречи с родителями Маркуса. И к счастью уже к середине утра через облака выглянуло солнце. А к тому моменту как ей позвонил Маркус и сказал, что машина у входа, туман полностью рассеялся.
Эвери перекинула через плечо рюкзак с одеждой, взяла на всякий случай гитару и вышла из номера. Обойдя машину, она поздоровалась с Рэем и постучала в окно, где сидел Маркус, оперевшись на локоть. Эвери запрыгнула на заднее сиденье к Дуайту, с горящими от волнения изумрудными глазами.
Всего через пару кварталов они оказались у надводного терминала «Харбор Эир».
– Не могу поверить что, наконец, полетаю на гидроплане, – воскликнула Эвери, ерзая от нервного возбуждения.
Маркус обратился к Дуайту:
– Суши, синтезатор, гидропланы. Чему еще осталось научить нашего молодого ученика?
– Всему, сэнсэй.
Эвери закатила глаза и подалась вперед, хлопнув Маркуса по плечу.
Подъехав к доку, ребята загрузили весь багаж в понтоны самолета, но инструменты сложили в пассажирской кабине. Маркус предложил Эвери сесть вперед, рядом с пилотом. Хотя немного опасался, что тот умрет от захватывающего панорамного вида.
Маркус подался вперед и крикнул, пытаясь перекричать шум мотора:
– На обратном пути мы сможем насладиться замечательным видом на парк Стэнли и мост Львиные Ворота.
Гидроплан минут двадцать пролетал над внутренним каналом между континентальной частью Британской Колумбии и островом Ванкувер. На гладкой поверхности океана виднелись грузовые судна, парусники и паром, который транспортировал технический персонал и поклонников для завтрашней съемки клипа.
– Ух тыыы, чувааак! – кричала Эвери, когда они несколько раз подскочили во время приземления в «Нанаймо Харбор».
Разгрузив гидроплан и получив багаж, они вышли из терминала, где их тепло поприветствовала семья Маркуса и жена Дуайта, Лиза.
– Мы приехали на минивэне, чтобы все поместилось, – сказал отец Маркуса, обнимая каждого сына.
Эвери отошла назад, наблюдая за воссоединением семьи, и заметила, что Дуайт коренастая копия отца.
