Элли Эверхарт - Выбираю тебя
– Почему ты не рассказал мне? – Я выхватываю у него ремень и защелкиваю его.
Он откидывается на спинку сиденья
– Я стыжусь своей семьи, ясно?
– Ты стыдишься быть частью одной из богатейших семей в Америке? О, да, какое тяжкое бремя.
– Если у людей есть деньги, это еще не значит, что они счастливы или ладят друг с другом. Мы с отцом почти не общаемся и ссоримся, когда это все-таки происходит. И я ненавижу свою мачеху. И это взаимное чувство.
– Прекрасно. Значит, ты не уживаешься со своей семьей. И я знать не хочу, какое отношение все это имеет ко мне.
– Все сложно. Быть одним из Кенсингтонов означает ответственность. И последствия. – Он вздыхает. – И правила. Много правил. Бессмысленных правил.
– Понятия не имею, о чем ты. Да мне и все равно. Теперь мы можем ехать?
– Нет, потому что я пытаюсь объяснить тебе, но ты не слушаешь.
– О чем ты? Ты ничего не объяснил! Почему ты соврал о том, кто ты на самом деле? Почему притворился за ужином, будто не знаешь меня? Ты ничего из этого не объяснил, Гаррет!
– Я же сказал, в моей семье все сложно. Я не хотел втягивать тебя в это.
– Я уже и так втянута. Они платят за мой колледж. Почему ты так взбесился из-за моего знакомства с твоей семьей?
На секунду он затихает, а я гадаю, не пытается ли он выдумать очередную ложь.
– Как ты думаешь, каким образом мои родители зарабатывают деньги, чтобы содержать этот дом? И другие дома, которыми они владеют? У нас шесть особняков, Джейд. Еще есть есть частный самолет. И яхта. И, по меньшей мере, десяток дорогих машин. А может больше. Я потерял счет.
– Не знаю. У твоего отца крупная химическая компания. Компании делают много денег.
– Здесь намного больше, чем это. С помощью одной компании так не разбогатеть. По крайней мере, с такой, как у нас. – Его рука напряженно сжимает руль, пока он смотрит прямо перед собой в темноту. – Они занимаются и другими вещами. И эти вещи выливаются в секреты, которые они должны хранить и защищать. Все запутано. И иногда это опасно. Вот почему я хотел держать тебя в стороне от всего этого. Вот почему я притворился, что не знаком с тобой.
– Бессмыслица какая-то. Твои родители только что сказали тебе познакомиться со мной поближе. И я бы все равно рано или поздно узнала твою фамилию. Это был лишь вопрос времени.
– Да, но мне хотелось узнать тебя до того, как это случится. Я знал, что ты станешь относиться ко мне по-другому, когда узнаешь, что я Кенсингтон. И был прав. Посмотри на свою реакцию.
– Не надо выворачивать все наизнанку! Я веду себя так только потому, что ты мне соврал! Если бы ты был искренен со мной, мне было бы наплевать на твою фамилию.
Он качает головой.
– Ага, конечно. Ты бы сразу начала меня сторониться.
– Ну, думаю, теперь мы этого уже не узнаем, потому что ты лишил меня такой возможности. Ты просто предположил финал, а потом взял на себя смелость сделать вывод, будто таким образом защищаешь меня от своих страшных богатых родителей. У-у-у, я так их боюсь. Их деньги могут прийти ночью и напасть на меня. И это лучшее оправдание, которое ты способен придумать, Гаррет? Ты такой же, как все остальные испорченные богатые детишки. Тебя поймали на лжи, а теперь ты ждешь, что тебе все простят. Но папочка не купит для тебя прощение.
Гаррет медленно кивает и смотрит вниз, затем заводит машину и возвращается на дорогу. Больше он не произносит ни слова. Не знаю, злится он или обиделся. Кажется, ему больно, но я отказываюсь признавать свою вину. Его отстойное объяснение привело мои мысли в еще больший хаос. Когда мы возвращаемся в кампус, Гаррет не делает и попытки проводить меня в комнату. Он просто уходит к себе на второй этаж.
Уже поздно, но сна у меня ни в одном глазу. Мне нужно выплеснуть гнев, который терроризировал меня весь вечер. Я зла на Гаррета, но еще больше злюсь на себя за то, что дала слабину и доверилась ему. За то, что позволила себе испытать к нему недопустимые чувства.
Переодевшись, я принимаюсь бегать по дорожкам около кампуса. Каждая из них где-то с полмили. Я бегаю до тех пор, пока у меня не начинают отваливаться ноги.
После долгого душа я пытаюсь заснуть, но сну мешают мысли о Гаррете. Я продолжаю вспоминать, как он выглядел, когда пытался все объяснить. Он почти паниковал, он будто отчаялся заставить меня себе поверить. Может, он и не врал. Может, его родители действительно имеют страшные секреты, с которыми он не хочет иметь ничего общего. И если так, то это лишний повод держаться от него подальше – даже если мне хочется совершенно другого.
12
Наступает утро среды, а с ним и мой первый официальный день в колледже. Первой парой стоит психология, что иронично, поскольку в последнее время психологию своего собственного поведения я объяснить не в силах. Например, почему я не могу перестать думать о парне, который лгал мне с первого дня нашей встречи. И почему я вообще о нем думаю, если поклялась себе до окончания колледжа не вступать в отношения.
В надежде найти хоть какое-то объяснение я читаю программу и понимаю, что весь семестр будет посвящен изучению базовых учений самых известных психологов. Это не очень-то поможет. Мне требуется глубокий психоанализ, чтобы понять происходящее в моей голове.
Следующей идет биология, которой не было в списке моих любимых школьных предметов, и я предчувствую, что и в колледже она мне не понравится. Сам по себе предмет не плох, но я ненавижу практические опыты. Опыты в биологии всегда дурно пахнут. Хуже того, партнер, к которому меня прикрепили, объявил, что на биологию ему наплевать, так что плохая оценка ему безразлична. Поэтому всю работу мне придется делать сама, а он получит высший балл за безделье.
За ланчем я встречаюсь с Харпер. Она улыбается и полна энергии, что, как я понимаю, является ее естественным состоянием. Сначала я думала, что на ее настроение влияет слишком много кофеина или какие-то рецептурные лекарства. Но нет, оказалось, что она такая сама по себе.
– Как занятия? – Сидя напротив меня, она уминает гигантскую порцию салата. Зелени там такое количество, сколько я, наверное, и за всю жизнь не съела, а она собирается прикончить его в один присест.
– Неплохо. Никаких глобальных катастроф.
Она смотрит на мой поднос с едой, где стоит тарелка с картошкой фри, сахарное печенье и стакан шоколадного молока.
– Не представляю, как можно вот так питаться и оставаться стройной.
– Я много бегаю. Но мне, наверное, и правда стоит питаться получше.
– В общем, утром по дороге в аудиторию я наткнулась на Блейка. Ты была права. Он тот еще придурок.
– Что, он воспользовался одним из своих пикаперских подкатов, чтобы затащить тебя в постель?
– Нет. Как раз наоборот. Я подошла, чтобы просто поздороваться и познакомиться, но прежде чем успела открыть рот, он ответил, цитирую: «Прости, детка. У меня уже была блондинка на прошлой неделе. Сейчас только брюнетки. Попробуй снова через месяц».
– Ага, очень похоже на Блейка.
– Почему Гаррет общается с таким типом?
– Они не близкие друзья. Ходили в одну школу и состояли в одной команде по плаванию.
– Кстати о парнях, я познакомилась с таким красавчиком на социологии, и он пригласил меня на свидание в субботу. Представляешь? И это только первый день!
В это не так уж и трудно поверить. Харпер сногсшибательна.
– Наверняка парни постоянно вьются вокруг тебя.
– Шутишь? Меня редко куда приглашают. – Она открывает бутылочку какого-то зеленого сока – вероятно, очень полезного. – В Лос-Анджелесе все суперсексуальны. С отличными фигурами. Прибавь сюда искусственный загар и белоснежные зубы, и парни даже не заметят такую девушку, как я.
– Бред какой-то. – Я макаю палочку фри в кетчуп. – Ты одна из самых красивых девушек, которых я когда-либо знала.
– Спасибо, но видела бы ты мою сестру. Она намного красивее, потому и стала моделью. Но между нами говоря, она кое-что себе подправляла. Папа говорит, что в шоу-бизнес никогда не попасть, если не подправить нос или не сделать подтяжку век, чтобы убрать следы усталости.
– Серьезно? Это безумие.
Она пожимает плечами, нанизывая на вилку салат.
– Вот и я о том же. Люди должны получать работу благодаря таланту, а не внешности. Это так по-сексистски, согласна? Только представь, на телевидении столько страшных мужчин, особенно в спортивных передачах, куда я хочу попасть.
Надкусив печение, я поднимаюсь со стула.
– Мне пора бежать на занятия, но может, поужинаем сегодня, если у тебя нет никаких планов?
– Я свободна. Возможно, к нам присоединится пара девчонок, если ты, конечно, не против.
– Без проблем. – На самом деле, это не так. Мне легче справится с одним человеком, чем с группой. Но мне, наверное, все равно придется знакомиться с людьми.
– Пригласи и Гаррета тоже. Я с ним еще не знакома. Видела его в коридоре в тот день, когда отравилась, но официально нас так и не представили.
