Владимир Белобров - Му-Му возвращается из ада
Бориска замер на секунду, а потом закатил глаза, свалился плашмя спиной на сено и задрыгал ногами как эпилептик:
- Хрры-ы... - и замер.
Нюрка, убрала ладонь, посмотрела одним глазом и заскулила.
- И-и-и! Ой, мамочка! И-и-и!
Бориска поднял вверх руки и сел руками вперед, как он сел бы, если бы был покойник.
Нюрка вскочила на ноги и хотела бежать, но Бориска открыл глаза и улыбнулся.
- Шутю.
- Ох, и напужали... Я чуть не умерла!
- Чувствуется, - Бориска поводил носом. - Это ж разве напужал! Вот у нас во дворце знаешь, как все пужаются?!.. Кажную ночь в полную луну, по одному человеку пропадает!
- Как же?!
- А вот так же! У Герасима глухонемого была собачка-поводырь плюгавая. А барыне не ндравилось, как она брехала... ее брехня не ндравилась... От ее брехни у нашей барыни болела башка. Мингрел! - Бориска поднял вверх указательный палец. - Французский вирус болит в башке! - Тут... - он показал на висок. - И тут... - он потрогал затылок.
- Батюшки! У меня тоже взапрошлый год здесь болело. От ведра. Когда меня колодезным журавлем пристукнуло... Цельный месяц... И глаз дергался, как ёрш на сковородке...
- Екысь! А у барыни кажный день такая статистика...
- Чавой-та?
- По статистикам я прошелся. Мингрел.
- Юха!..
- Вот она и говорит в воздух: "Мало мне мингрелов в башке, так у меня еще собака брешить во дворе!" Высовывается барыня в окошко и кричить: "Иии! Уберите собаку!" А Герасим, чья собака, спит в эту пору в сарае ничего не слышит и не идет. Так как есть он от рождения глухой, откуда ж ему знать, что барыня кричить, а собака лаеть. Спит себе и спит. И видит сны глухонемые. А в это время во дворе - гамора! Все бегають за его собакою, чтобы ее заткнуть. И, однако, никто поймать не может. Шипко резвая. Шныряить между ногами. Куснула двоих за жопу. Они тоже орать! Хоть бы псина куда убежала, а она, жучка, по двору предпочитает накручивать и гамкать, как лошадь!..
Посылают за Герасимом. Приходит Герасим, а барыня ему и говорит:
"Возьми свою тварь и утопи ее в реке не-ме-дле-нно! А то я тебя утоплю вместе с твоей собакой!" Взял Герасим собаку, посадил в лодку и утопил. А сам сбежал в деревню к вам. А сейчас... - Бориска сделал паузу и заговорил шепотом, - В кажную ночь на полную луну скулеж во дворе собачий слышится. И будта бы скулит она разборчиво:
"Ги-и-ра-сим! Ги-ра-сим! У-у!" И кажную ночь такую пропадает по одному человеку людей. А после их на реке утоплыми находят... Это собака Му-му приплывает со дна и ищет Герасима, который ее утопил!
- Да ну?! - Нюрка сидела в углу вся белая и кусала платок.
- Вот тебе и да-ну! Эх, Нюра ты моя дорогая! Полный акомпалиптиз в Моске начался! Ибо сказано в писании: И мертвые восстанут из гробов и позавидуют живым, что они живые, а они мертвые!
- Святой Христос спаситель! - Нюрка быстро закрестилась. - Спаси нас от чертей лютых!
Что ты! - Бориска махнул рукой. - И крестились и батюшка водой брызгал и икону чудотворную одолжили - ништо не действует!.. Вот мне барыня и велели привезти из деревни глухонемого, чтобы собака его утащила и на этом успокоилась, а то у барыни от такой жизни менгрел еще злее. Башка раскалывается!..
- Ну его Москву эту, ? Нюрка сжала кулаки. ? Не поеду я с тобой ни за что!
- Ну гляди... Хозяин - барин...
ГЛАВА 3
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Герасим шел по дороге в Москву. Был он одет в серые холщевые штаны, рубаху навыпуск и войлочную шляпу. За спиной висела котомка с хлебом и луком.
Пшеницу уже скосили и острые соломинки торчали, как непричесанные волосы, вверх.
Герасим сел на край дороги под одиноко стоявший дуб и вытащил припасы. Он отломил от каравая краюху и откусил.
С дуба слетела малиновка. Малиновка приземлилась недалеко от Герасима и стала на него смотреть.
Герасим отщипнул от краюхи и накрошил для малиновки. Птица благодарно защебетала и поскакала к крошкам.
- Чивик-чирик!
Но Герасим этого не услышал, потому что был глухонемой. Он только видел, как она скачет.
Поев немного, Герасим подложил котомку под голову и заснул.
Глухонемой спал крепко и не слышал, как с высокого неба слетел коршун и съел знакомую малиновку.
А когда проснулся и увидел на земле кровь и перья, всё понял и нахмурился. Дурной знак.
Пришел он в Москву затемно. Уже квакали из реки лягушки и в садах пели сверчки. Но Герасим этого не слышал. Он только видел светлячков на кустах, звезды в небе, быстрые тени летучих мышей и полную луну.
Чтобы не делать большой крюк, идти пришлось через кладбище.
Герасим перекрестился и перелез через забор. Он шел мимо могил с покосившимися крестами, мимо страшных кустов и зловещих деревьев.
Ему казалось, что деревья похожи на скелетов, а кусты на чертей. Ему казалось, что сейчас кто-то кинется на него сбоку или сзади, и специально не оглядывался.
И правильно делал, потому что за ним и вправду шел желтый мертвец в белой рубахе и пугал Герасима жуткими криками.
Но Герасим и этого не слышал. Герасим не боялся звука. Герасим боялся вида. И если бы мертвец об этом знал, то зашел бы спереди.
Герасим благополучно миновал крадбище и перелез через забор. Мертвец проводил его недобрым взглядом светящихся в темноте глаз.
Уже рядом с домом Герасим встретил разбойников. Он прошел мимо двоих лиходеев, которые вышли из кустов и закричали ему в спину:
- Эй, дядя! Стой, чего спросим!
Но Герасим их не слышал и шел дальше. Тогда один сказал, что его надо догнать и обобрать. А второй сказал, что его еще надо зарезать за то, что он не остановился. И пока они разговаривали, Герасим дошел до калитки и скрылся.
- Вот, блядь! - сказал один грабитель.
А второй сказал:
- Хуй с ним!..
Зазвонил телефон. Женька положил тетрадь и снял трубку.
- Але!.. Привет... У меня... Ну... Погоди, спрошу, - он отодвинул от уха трубку:
- Петька, Леха зовет на ипподром... Пошли?
- Ну, пошли...
2
Петька и Женька вышли из дома. Было солнечно и тепло. Они прошли мимо автобусного круга, мимо кладбища и церкви, у которой, как всегда, сидело полно нищих-побирушек. Женька вытащил из кармана мелочь и кинул одной в коробку.
- Ты по какому принципу выбрал кому подать? - спросил Петька.
- У нее самая затертая надпись, а это значит, что она не меняет своих убеждений. Я люблю людей, которые не меняют убеждений в зависимости от погоды.
Петька посмотрел вверх:
- Погода замечательная.
- Лето, - сказал Женька, - это праздник, которого не замечаешь, пока он не останется за спиной.
- Чего ты говоришь? Не понимаю.
- И не поймешь никогда! Ты оперируешь другими цветами жизни.
- Оперируют хирурги. Они отрезают руки-ноги и вспарывают животы. У меня дядя нейрохирург. Некоторым мудакам он отрезал по полмозга и это совсем на них не отразилось. Совершенно не было заметно, что у них не хватает.
- Это доказывает, что ресурсы человеческого мозга задействованы только на десять-пятнадцать процентов.
- Точно, - Петя посмотрел вперед. - Я предлагал дяде пересадить для смеха кому-нибудь мозги от барана. Не у всех бы это было заметно.
Друзья вышли к площади перед станцией метро "Сокол" и встали у остановки двадцать третьего трамвая.
- Эти рельсы приведут нас в неизвестное, - сказал Женька отвлеченно.
- Чего там неизвестного? Все известно - остановка "Площадь Марины Расковой", потом "Аптека", потом "Академия", потом "Аэропорт" потом "ЦСКА", потом "Аэровокзал" и так далее до "Ипподрома".
Женька посмотрел на друга свысока, хотя был ниже.
- Некоторые идут трамвайными путями, а другие выбирают свободу и волю.
Подошел трамвай. Двери раскрылись, из вагона посыпались люди.
- Посмотри на них! - не унимался Женька, отойдя в сторону, чтобы его не сшибли. - Стадо баранов спускается на землю!
- Ага. Я ж говорил! - Петька помог старушке вытащить сумку на колесах и поставил ее на асфальт. - Кирпичи перевозим, бабуля?
Бабушка заулыбалась двузубым ртом.
- Кирпячи, а чаво ж ишо перевозить-то? Оградку строить на могилке.
- Себе что ли? - пошутил Петька.
Бабушка отмахнулась:
- Тьфу на тебя, фулиган!
Женька и Петька зашли в заднюю дверь. Петька кинул в кассу две копейки и оторвал два билета.
- Нехорошо, молодые люди, - сказал сидевший напротив кассы пожилой дядя в вышедшем из моды сером пиджаке и парусиновой шляпе. - Не за тем я на фронте очко рвал, чтоб вы, подлецы, по две копейки швыряли! Две копейки на два билета - это по копейке билет получается!* * - Трамвайный билет стоил три копейки. (Тролейбусный - четыре, а автобусный - пять).
За такую цену только чебурашки кататься могут! Копейка!
Копейка - без сиропа! Три копейки - с сиропом!** Что ж вы, суки, считать не научились?!** Стоимость стакана газированной воды в автомате.
- Отъебись, - Петька отвернулся от пенсионера.
Дальше друзья прослушали за спиной выступление о том, что раньше было не так и таких как они вешали.
3
Петька и Женька слезли на остановке и направились к ипподрому.
