Тайэрэ - Дети надежды
Подойдет к королеве и протянет ей букет невиданных цветов, бледных, не выносящих солнечного цвета, что растут лишь в Моргульской долине.
Тогда робким счастьем засветится лицо королевы и две тени сольются в одну, а колдовские плащи надежно укроют их от любопытных глаз. И в стороне будут сидеть девять черных и одна белая кошка.
Так было уже не раз. Но сегодня дворец неожиданно наполнился топотом и криками, люди с факелами вбежали в сад, нарушив уединение пары влюбленных. Вскочил на ноги Король-Чародей, мягко поднялась Берутиэль, оправила плащ на плечах. Оба прекрасно видящие в темноте, сейчас они были почти слепы от яркого света. Через боль в глазах Берутиэль разглядела посмевших нарушить ее уединение - сплошь слуги ее супруга. Она стиснула локоть Улаийри, уже приготовившегося прочитать смертное заклинание.
- Не губи их, возлюбленный мой...- тихо шевельнулись бледные губы.- Они же не виноваты...
Толпа почтительно расступилась, и вперед вышагнул еще один - высокий, темноволосый и сероглазый, в богатой одежде. Факел в его руке освещал лицо - властное, уверенное в себе, красивое. Собственной персоной его величество король Тараннон. Подойдя ближе, он, не веря своим глазам, всматривался в пару - высокий человек в черном плаще, чье лицо почти полностью скрывал капюшон и его супруга. Берутиэль улыбалась - и от этой торжествующей улыбки счастливой женщины, любящей и любимой, кровь закипела в жилах у гордого короля. Он замахнулся, желая ударить жену по лицу...
Но не успел - ибо в этот момент над поляной поплыли слова заклинания, казавшиеся волнами удушливого серого ужаса, от которого кровь заледенела в жилах. Со стонами, зажимая уши, люди падали на траву без чувств. И первым упал, так и не завершив своего движения, король Тараннон - прямо под ноги Берутиэль. Та испуганно отпрянула.
Двое стояли на поляне, полной лежащих людей, и тени их в неверном свете луны сливались в одну.
- Что с ними? Они мертвы ?
- Нет, и скоро очнутся. Поторопись!
- Куда, возлюбленный мой ?
- Я заберу тебя с собой, тебе нельзя оставаться тут.
- Не надо. Я не боюсь его, что он мне может сделать? Улетай скорее, пока они не проснулись.
- Любимая моя...
- Любимый мой...
Губы их слились в прощальном поцелуе. Король-Чародей пошел к своему коню, через несколько мгновений его силуэт промелькнул на фоне освещенных луной облаков - не то причудливая птица, не то какое-то порождение ночного кошмара. Берутиэль зябко поежилась и закуталась в плащ. Чей-то недобрый взгляд цепко держался на ней. Королева огляделась - прямо из-под ног на нее смотрели ненавидящие глаза мужа, слышавшего разговор.
На следующий же день по приказу короля неверная королева Берутиэль была посажена на корабль. На самый худший корабль из всех, стоявших на тот момент в гаванях. Ее и ее кошек. Корабль был отпущен в море плыть по воле волн. Ни команды, ни запаса еды, или хотя бы питьевой воды. Ничего.
Последним из тех, кто видел королеву, был рыбак, выгребавший на рассвете в море. Ему навек запомнилась фигура королевы на носу, положившей руку на голову одной из кошек. Черный силуэт на фоне серебрящихся в лунном свете облаков.
И никто в Гондоре не знал, что сталось с тем кораблем и с королевой Гондора, одинокой и бесчестной, нелюбимой супругой короля Тараннона Фластура, Властителя Побережий. А имя ее было вычеркнуто из хроники королей.
Его слушали, не перебивая, но - все же в глазах слушающих темным пламенем билось недоумение. Интерес - и неприятие. Так они смотрели на его плащ, слишком теплый и неудобный для этих краев. Так они наблюдали за его жестами и манерами. Не осуждение, просто - чуждость. Холодное любопытство без тени попытки понять. Зато он пытался всеми силами постичь - в чем же дело.
Двое мальчиков, лет по двенадцати, жадно слушали его, глядя темными, словно зимняя ночь, глазами. Зима? Есть ли здесь вообще зима - в этой стране бескрайнего песка и солнца? И дети ее - смуглые, кожа оттенка мореного дерева, вьющиеся мелкими кольцами волосы...
Внимательные, слишком внимательные глаза. Какие-то недетские.
После, когда он сидел один, наблюдая за закатом солнца, эти двое ребят все-таки пришли к нему. Задавали еще какие-то вопросы, в основном, про последние битвы Войны Кольца. А его занимало одно - почему же они не приняли этой истории о королеве Берутиэль, почему же было это странное в глазах - недоумение и где-то на самой глубине, неожиданным, жалость.
- Скажите, вам понравилась легенда?
Дети помолчали. Переглянулись между собой - кому отвечать?
Мальчики, похоже, были братьями - похожие лица, одинаковые ярко-бирюзовые плащи, схожие золотые браслеты на запястьях. На шее у каждого золотые же цепочки, ожерелья. Здесь любили золото и не жалели его ни для детей, ни для животных - он видел богатую упряжь лошадей, ошейники гончих... Каждый их жест сопровождался мелодичным звоном браслетов.
- Нет. - Сказал, наконец, один из мальчиков, тот, что сидел слева, чертя прутиком на песке какие-то знаки. - Нет, прости.
- Я понял. Но, скажите, почему?
Ему хотелось знать это, он готов был трясти, пытать этих детей - только узнать, почему же его любимая легенда не нашла здесь отклика.
Везде ее принимали с именно тем чувством, какого он ждал - внимание, очарование, скорбь. Грустная и прекрасная сказка о любви, несправедливости и разлуке... Сказка, в которой говорилось о Тьме - а они ведь служили ей. Так отчего же, отчего?
Теперь ответил другой, голос у него был чуть ниже и увереннее. И увлеченнее.
- Знаешь... Она была - слабая. Жила только прошлым.
Смотрела только назад. Так нельзя.
- Ей просто нравилось себя мучить. И - не только себя.
- Мы будем другими.
...Звон браслетов - или это звезды поют, шелестя, в небе над страной медового песка? Тихие, легкие шаги детей, что уходят, взявшись за руки, в ночь - к своим домам из мягкого светлого камня.
А светлокожий человек, раскинув руки, вглядывается в небо... Он видит звездные дороги и тени, что идут по ним, тени богов и героев, прекрасных дев и сказочных существ... И еще - лица детей.
Детей этого города из желтого камня и синего стекла.
Пока есть такие дети - еще ничто не потеряно. Все еще будет, все еще вернется...
