Неизвестен Автор - Бессмертный
Я вскрыл оболочку.
Вначале я увидел лист бумаги. А под ней лежал овальный, плоский предмет, напоминающий скорее всего медальон. Изготовленный, вероятно, из золота, а на гладкой поверхности сверху была нанесена одна единственная борозда, похожая чем-то на птицу. Коробочка имела по-бокам два выступа. Я попробовал приоткрыть крышечку лезвием ножа, затем, нажимая на выступы, но у меня ничего не вышло. Я развернул лист бумаги. Это было письмо деда:
- Дорогой Потомок!
Не знаю, кто ты, но я очень рад, что ты удостоился чести открыть сейф. Я считаю, что ты получил признание и славу достойным и честным путем и потому доверяю тебе мое сокровище и тайну.
Во всех моих многочисленных путешествиях по земле, я много видел чудес, много слышал диковинных рассказов. Неоднократно меня соблазняли золотом, женщинами и чудодейственным эликсиром, но я всегда действовал согласно принципа - никогда не трогать чужой собственности, а чужих законов, какие бы странные и необычные они не были, остерегаться и уважать. Я должен признаться, что это оплатилось сторицей. Плохие люди проходили мимо меня, а хорошие дарили мне дружбу и уважение.
Тебе, мой наследник, я хочу передать самую ценную вещь, которую получил в далеком восточном государстве от человека, ставшего моим другом. Это его талисман. Он даст тебе бессмертие на двое суток. Используешь его, когда захочешь, возможно, в порыве утоления любопытства... Итак, передаю его тебе.
Если захочешь стать бессмертным, открути одновременно два колечка, поворачивая их в разные стороны. Когда они одновременно щелкнут, крышка откроется. Ты должен тогда обязательно заглянуть внутрь. То, что ты увидишь, сделает тебя бессмертным.
Желаю тебе удачи и не поражайся тому, чем Судьба тебя наградит".
Прочитав бумагу, я спрятал ее в бумажник, положив между водительскими правами и чековой книжкой. Затем я задвинул полочку и закрыл на ключ дверцу. Потом подошел к решетке и громко кашлянул.
Кински возник тотчас же, манипулируя с решеткой, потому что она исчезла в полу.
- Все в порядке? - спросил он.
- О, да, - ответил я.
- Возможно, вы хотите взглянуть на память о моем предке...
Президент залился астматическим румянцем.
- Не смел бы просить... - начал он, но уже ощупывал крышку коробочки.
Мне пришлось забрать талисман из его рук, когда он начал колдовать со штифтами.
- Дед не велел делать этого, - пояснил я. Кински понимающе опустил ресницы. Еще целых десять минут я был вынужден терпеть его присутствие и выслушивать его уверения в том, что сейф всегда будет в моем распоряжении и как довод, показывал ключ. А чтобы не было никаких иллюзий, прощаясь со мной, добавил, что счета за абонентное место в сейфе банка я могу оплатить чеками или же наличными. Делая вид, что я безмерно счастлив, я вырвался наконец из его рук и на такси вернулся домой.
По правде говоря, мои чувства были в смятении. Напичканный скептицизмом я мысленно кричал, что все это вздор, но одновременно тяга к приключениям шептала - это неслыханная удача, если в письме часть правды. Рот улыбался при одной лишь мысли об этом.
Я решил отложить на вечер все процедуры с талисманом, потому что намеревался отправиться к Ирэн, моей официальной невесте. Я обернул в бумагу медальон - незачем золоту бросаться в глаза - и принялся за работу. Темп был просто чудесный - полстраницы за два часа.
Еще один длинный звонок, а единственный эффект - приоткрытие двери напротив, через которые меня внимательно рассматривал настороженный глаз соседки. Я взглянул на часы. Ирэна вновь испытывала мое терпение. Несмотря на восьмой час квартира была пуста. Злой, я круто повернулся на пятке. В передней соседки что-то загрохотало и двери с треском захлопнулись. Удовлетворенный этим я спустился на лифте вниз и направился в сторону сквера, расположенного по другую сторону улицы. Со скамейки я мог наблюдать за окном Ирэны и ждать ее появления.
Свободные минуты, которых мы не ожидаем, всегда были для меня ужасны. Я не мог их использовать, не был готов, внутренне понимая (и упрекая себя), что улетает впустую драгоценное время. Поэтому развалился на скамейке, уныло разглядывая все вокруг и, как это бывает в подобных случаях, мои мысли сконцентрировались на медальоне.
Эти полчаса и эти безмолвные окна разозлили меня совершенно. Я развернул бумагу и, убедившись, что никто не следит за мной, вынул медальон. Подбросив его на ладони и удовлетворившись массивностью предмета, я положил медальон между ног. Дед не упоминал, в какое время надлежит совершать манипуляции, и я подумал, что позднее сумерки будут в самый раз. Всматриваясь в глазок я откручивал штифты. Они выходили.
С радостным шумом в голове я чувствовал, как бьется мое сердце словно у новичка на рауте. Оскалив зубы я еще раз огляделся вокруг. И в этот момент с тихим жужжанием крышка отскочила.
Потом я многократно задумывался над тем, что тогда увидел. Но так и не понял этого. У меня осталось в памяти впечатление чего-то ясного и светлого, как самый радостный день своей жизни. Оно было как луна и ворвалось в мой разум. Я думал, что ослепну. Вслед за этим я отдернул голову, но пораженные мышцы сковали все мое тело. И я, словно в судорожных конвульсиях, подпрыгнул вверх, перелетел через перила и упал на траву. Я мог поклясться: подброшенный в воздух талисман еще раз засветился настойчивым источником света, а потом бесшумно взорвался. Его фосфоресцирующие обломки зависли в воздухе, словно золотые пушинки одуванчика. Больше я ничего не помню, так как потерял сознание.
Я, вероятно, долго смотрел в черный контур деревьев, прежде чем пришел в себя. Передвинул взгляд - увидел звезды. К счастью, холодная и сырая земля быстро позволили мне набраться сил и вскоре, хватаясь за скамейку, я поднял голову, а затем и остальные части тела. В окнах Ирэны горел свет. Я взглянул на часы - они испарились. Секунды поисков хватило, чтобы убедиться - вместе с ними исчезли бумажник и браслет, который я всегда носил на левой руке. Возможно, кто-то услышал, как я тогда, живописно и трехкратно выражаясь, вспоминал возгласами - деда, талисман и себя. Хулиганов это, вероятно, не сдержало. Остатков бомбочки, которая оглушила, а затем и ослепила меня, я не нашел, даже осколков. Вероятно, что те, кто интересуется деньгами, не побрезговали и кусочками золота.
Отряхнувшись, я направился к дому Ирэны, на ходу задумавшись, как поинтереснее преподнести эту историю. Мне не хотелось, чтобы она бросила тень на мой интеллектуальный уровень.
"Сердце не всегда предвидит", - подумал я, сразу заметив, как она меня встречает. Сразу же открыв двери, Ирэна без слов прошла в комнату. Взглянув на часы в кухне я все понял. Было четверть одиннадцатого.
- Я потерял часы, дорогая, - произнес я, входя в комнату. Она сидела на диване и делала вид, что читает книжку. после нескольких длинных минут Ирэна подняла голову.
- Можешь ничего не говорить. Я подумала, что какой-то автомобиль оторвал тебе голову.
Я захотел присесть рядом, но она взглянула так грозно, что мне пришлось избрать кресло.
- Ты не поверишь, но час назад меня ограбили какие-то бандиты. И все... бумажник, часы...
Я воображал, как она приласкает меня, но заметил ее внимательный взгляд на себе.
- И ты даже не оборонялся?
Такой вопрос не льстил мне. Она считала меня человеком, который может за себя постоять.
- Я не мог!
- Почему?
Мне ничего не оставалось, как рассказать ей обо всем. Слушала она с интересом, но худшее ожидало чуть позже.
- Если это правда, тогда у тебя должно быть письмо, - ответила Ирэна немного подумав.
- Увы, его нет, я положил его в бумажник, а...
Она махнула рукой, перебив:
- И вновь неудачная история.
У меня опустились руки, я был повержен собственным оружием. Должен признаться, меня всегда выручало воображение и фантазия, чтобы скрыть от Ирэны разные мелочи. Но на этот раз, черт возьми, я говорил правду.
- Но я клянусь! - воскликнул я воинственно, однако Ирэна с достоинством не обращала на это внимания.
- Я приготовлю ужин, - сказала она, идя на кухню.
Оставшись один, я приподнялся с кресла и наощупь за собой попытался отыскать окно. Оно было закрыто широкими портьерами, но я уже неоднократно, сидя на подоконнике, подворачивал ткань. Так и в этот раз, я хотел сделать то же самое. Увы, я не предвидел, что окно открыто, а шторы едва держатся на карнизе. Под моей тяжестью бруски выскочили и я опрокинулся назад. Я попытался схватиться за раму и спасти ситуацию, но ногти лишь царапнули поверхность и я полетел вниз, как камень.
Перед глазами мелькнуло темное небо, а желудок прыгнул к горлу. В памяти вспыхнуло: это всего лишь одиннадцатый этаж и я так обрадовался этому, что не чувствовал сопротивления воздуха. С мыслью - "как не хочется умирать" - я врезался в асфальт. Громыхнуло. Я почувствовал, как ломается подо мной бетонная плита тротуара, а ее осколки взлетают фонтаном в воздух.
