Дмитрий Лаптев - Судьба еврея в СССР
- И кто же им оказался?
Но Ф. не довелось услышать подробности до конца, потому как заскрипели автомобильные тормоза, открылась входная дверь, и в подъезд вошел Карл Иаковлевич Вольфенштейн собственной персоной. Консьерж с тысячерублевой улыбкой кинулся ему навстречу:
- Здравствуйте, уважаемый товарищ Вольфенштейн! Вернулись уже, хе-хе, с работы? А Вас тута дожидаются...
- Лыс-сый! - Председатель Правления, казалось, не верил глазам. - Лысый! Да это ты! Сколько же мы не виделись!
- Да, Карлу... то есть - да, Карл Иаковлевич... Вот я... А не виделись мы три года. Как раз до Постановления...
Вольфенштейн помрачнел. "Ладно, пойдем, - кивнул он Ф., только это... давай-ка ты по лестнице. Пятый этаж, я там тебя встречу." С этими словами Вольфенштейн нажал кнопку лифта.
- Нельзя жидам на лифте, - подтвердил Кобыло, - не положено Постановлением. Тем более, когда враги бомбы кидают. Беги, беги... Вона - лестница.
Вольфенштейн представил Ф. жене - омерзительной толстухе с жабьим ртом, которая, обдав последнего гримасой, удалилась, как она сказала - "в будуар".
- У меня дети на даче, - сказал хозяин, - будешь жрать? сейчас прислуге скажу.
После обеда расселись в кабинете на кожаных диванах. Пили коньяк.
- Ну, - спросил Вольфенштейн, - ты ведь не просто так пришел?
- Я, Карл Иаковлевич, в беду попал.
- И в какую же? - недовольно буркнул хозяин.
- Это покушение... вчерашнее. Я там рядом был, домой просто шел. А меня арестовали, до взрыва еще... А потом взрыв, ну - я и убежал, зачем-то. А теперь меня, наверное, разыскивают, как соучастника. Тем более, что я им подозрительным показался.
Вольфенштейн тяжело вздохнул и задумался.
- А ты точно не при чем?
- Да что Вы, Карл Иаковлевич! Вы сколько лет-то меня знаете! Я и мышки не обижу!
- Смотри, Лысый! Подведешь - из под земли достану! Сегодня переночуешь здесь, в прихожей, на сундуке. Завтра вечером, приеду с работы - разберемся. Ничего руками не трогай и из квартиры не выходи. Пол подмети, кстати, заодно...
Спал Ф. плохо. Утром пришла какая-то бабка, огрела его сковородкой, велела вставать и идти помогать ей на кухне. Весь день Ф. мыл полы и окна, выбивал ковры и диваны, перетаскивал мебель... Заветную баночку он переложил в свой ботинок. Вечером приехал Вольфенштейн.
- Плохи твои дела, Лысый, - начал было он, но, обнаружив Ф. в неподдельном ужасе, рассмеялся, - шучу, шучу! Никто тебя не ищет, тем более, что всех бандитов уже схватили. Фашисты недобитые, паразиты... Их ждет суровый суд народа! торжественно изрек Вольфенштейн.
- Значит я могу вернуться домой и на работу? - не верил Ф.
- Можешь, можешь. А кстати, а где ты работаешь?
Ф. опустил голову.
- Мусорщиком. Еврею можно только мусорщиком. А ведь у меня диссертация - "Кожные и венерические заболевания у представителей советского крупного и прочего рогатого скота". Карл Иаковлевич, ну почему в мире столько несправедливости!
Вольфенштейн недовольно поморщился.
- В мире, дорогуша, несправедливости действительно хватает. Но в Советском Союзе никакой несправедливости нет и быть не может! Партия знает что она делает!
- Но Карл Иаковлевич... а если я напишу письмо товарищу Сталину?
Хозяин пожал плечами.
- Пиши. Каждый может написать письмо товарищу Сталину. Только я не вижу повода...
Вольфенштейн пообещал Ф. похлопотать, чтобы того не выгоняли с работы за прогул.
- Но больше я ничего сделать не могу. Постановление закон для каждого советского человека! Я скажу шоферу, чтобы отвез тебя домой.
Дома соседка избила Ф. шваброй за то, что тот, якобы, сожрал ее галоши. Полежав и поохав пару часов на раскладушке, Ф. затем встал и приступил в ночи писать письмо Вождям.
"Почтеннейшие товарищи Сталин, а также и Лазарь Моисеевич!"
Ф. грыз карандаш, бросал его на стол, рвал написанное, писал снова...
"... каждый день хожу избиенный и окровавленный... не пускают в транспорт и магазин... без мути человек жить не может... били и отняли все деньги... соседи не пускают в туалет... муть... кассир забирает себе пятую часть зарплаты, говорит жидам деньги все равно не нужны, раз им муть не положена... права человека... дорогой товарищ Сталин, а также и Лазарь Моисеевич... муть... муть... скоро, говорят, всех евреев отправят на Луну... скоро, говорят, всех евреев будут топить в Москве-реке... муть... скоро, говорят, всех евреев будут скармливать крокодилам в зоопарке... проблема мути взяла за горло... избили так, что орать не мог... отняли все деньги... муть... высшее образование спец. по пробл. сов. крупн. рог. и проч. скота... работаю весь в говне... муть..."
Из-за грамматических ошибок переписывать пришлось несколько раз. Удовлетворившись в результате, Ф. запечатал послание в конверт и надписал адрес - "Кремль, Сталину, а также и Лазарю Моисеевичу".
Наконец можно было употребить муть.
Ф. прошел на кухню. В квартире все спали, иначе бы просто не пустили - вот почему он всегда приготовлял и употреблял продукт в два-три часа ночи; соседи-же, ничего и никого не боясь, проделывали это в любое время, вызывая у Ф. зависть и горечь.
"Права человека," - подумал Ф., доставая соль, сахар, перец и горчицу.
Он открыл баночку, внимательно понюхал, поморщился, достал с полки блюдце. Взял столовую ложку, зачерпнул немного из баночки, перелил... Растер специи в блюдце. Вынул из кармана заранее приготовленные спички, настругал серы. Смешал все это обратно в баночку. Добавил уксуса и марганцовки. Произнес заклинание. Продукт был готов.
"Миллионы и миллионы счастливых граждан Советского Союза с самого детства честно и свободно употребляют муть - главное достижение социализма. И хотя сейчас, всего через пять лет после победы в Великой Отечественной Войне, не удалось еще восстановить производство продукта в полной мере, Партия делает все, чтобы максимально удовлетворить потребности населения. Ибо право советских людей на муть заложено в Сталинской Конституции!"
"Свиньи, - шептал Ф., - возвращаясь в свою крохотную комнатку, - фашисты, антисемиты, сионисты, собаки... Как вор какой- то..."
Ф. взял пипетку, набрал ее из баночки полностью. Затем, стоя посередине комнаты, медленно поднял голову и закапал половину в правый глаз. Тоже самое проделал с левым. Не опуская голову, наощупь, положил пипетку на стол. Еще через полчаса его натурально завязало в морской узел, а зубы принялись выбивать "Марш советских танкистов". Изо рта потекла какая-то гадость. Редкие волосы встали дыбом.
Так он пролежал на полу узлом до семи утра, когда пришла пора собираться на работу. Обалдевший от ощущений, ради которых и стоило жить, Ф. с трудом развязывался, вспоминая пригрезившиеся ему волшебные сады и фонтаны, между которых кружили миллионы прекрасных девственниц, пытавшиеся его соблазнить; он вспоминал неземную музыку Космоса, с которой сливался в своих фантастических путешествиях этой ночи...
- Все, пора на работу, - сказал Ф.
Он встал и пошел на работу.
Ответ от Вождей пришел быстро - уже через неделю Ф. держал в руках грязноватый конвертик, помеченный "Москва, Кремль, Управление делами ЦК КПСС". Внутри оказался уже совсем вонючий листок с буквами.
"От руки, - горестно шепнул Ф., - лень было печатать..."
Он приступил читать:
"Жидяра.
Если ты, сука жидовская, плохо понимаешь политику Партии, то нас это не ебет! Убирай свое говно и не приставай к нам со своей сраной программой! Партия знает чего делает, неуклонно повышая жизненный уровень советского народа, являясь авангардом всего прогрессивного человечества в деле построения социализма и коммунизма..
С коммунистическим приветом
Сталин.
P.S. А за предложение - спасибо"
"Какое предложение? Так он за или против?" - офигел Ф.
Внизу, корявым почерком было приписано:
"Ты, бл... (неразборчиво) сука, говно е... (неразборчиво)... ное, мудак (неразборчиво)... ев ху... (неразборчиво) пидо... (неразборчиво).
Лазарь Моисеевич."
- Вот так, - сказал Ф., - любовь Партии к простому народу.
Внезапно его осенило.
- Надо ехать в Израиль, страну евреев! - воскликнул Ф.
"Но как туда добраться? - подумалось - Может быть Вольфенштейн поможет!"
Вольфенштейн помочь согласился.
- Надоел ты мне, жидовская морда. Может действительно отправить тебя. Хоть в Африку.
Они сидели в Вольфенштейновском кабинете и пили коньяк.
- Я сделаю тебе паспорт, временный паспорт, чтобы только доехать до Одессы. Органы будут думать что ты мой человек отправляешься в Турцию - содействовать ее освобождению. В Одессе тебя встретят. Делай все, что тебе скажут, и через неделю окажешься в Стамбуле. Там увидишься с местными коммунистами- подпольщиками, заодно передашь им кое-что... Они отправят тебя дальше. Только... - Вольфенштейн хитро взглянул на Ф., взял ежедневник и написал цифру. - Это стоит вот столько.
- Но... у меня нет таких денег!
- Продашь все, что у тебя есть. Не тащить же барахло за границу. Срок - неделя. Тогда принесешь деньги и получишь паспорт.
