МГП - o acebc8b464723c14
это судьба. Счастливый рок. Провидение. Или все сразу…
Она сказала, ее зовут Ребекка. С сегодняшнего дня это его любимое имя.
Ребекка перевела взгляд с Трея, достаточно, чтобы заметить, что Эрик, как идиот,
разглядывал собственные волосы.
– Отличный цвет, – сказала она с дьявольской ухмылкой.
Он уставился. На нее. И пялился не меньше пяти минут.
Вокруг него продолжалась беседа, но он не мог перестать на нее пялиться. Его
глаза начали чесаться, ведь он пытался не моргать.
Что-то ударило его по затылку. Эрик повернулся, и заметил Седа, вокалиста
«Грешников», смотрящим на него в ожидании ответа
– Ну?
– Что ну?
– Что ты думаешь, нам стоит дать ей шанс? – спросил Сед.
Очевидно, Эрик пропустил их разговор пока пялился, пускал слюни, задыхался и
еще немного пялился, и все именно в таком порядке.
Джейс похлопал Эрика по спине.
– Стикс, ты в порядке? – спросил он – Ты что, съел немного испорченного сыра?
Сыра? А сыр-то тут при чем?
Обычно Эрик нормально соображал, но не в присутствии этого сексуальнейшего
создания.
– Я обещаю выкладываться по полной, – сказала Ребекка, и ее нежный голос
пробудил в груди Эрика непонятные эмоции. Она отпустила руку Трея и встала перед
Эриком. От клубничного запаха ее шампуня у него подкосились ноги. Или всему виной
были небесно-голубые глаза, смотрящие на него поверх густых темных ресниц. – Ты
позволишь мне работать с тобой? – Она прикоснулась к его груди, и сердце подпрыгнуло
от этого прикосновения. – Ты не пожалеешь.
Эрик сглотнул. Он понятия не имел, о чем она говорила, но ее работа с ним в
любом качестве звучала великолепно.
– Да.
Она радостно пискнула, обернула руки вокруг него и сжала. Она чуть не сбила его с
ног, когда начала прыгать от радости. Прежде чем он успел обнять ее, и отнести к
ближайшему судье, чтобы произнести обеты, она опустила его и обняла Джейса, а потом
Седа. Эрик съежился, когда она обняла Трея. Это было сто процентным доказательством,
кого из них она больше всего хотела. Раз он и Трей остались единственными холостяками
в группе, Эрик решил, что теперь у него есть хорошие шансы найти себе девушку.
Похоже, он ошибся.
Трей что-то прошептал ей на ухо. Она захихикала и шепнула в ответ:
– Не здесь.
Эрик развернулся, нашел ближайшую стену, и начал биться об нее головой.
Глава 2
Ребекка подняла свой чемодан по ступенькам гастрольного автобуса и замерла. Это
же не тот автобус, на котором они разбились в Канаде, ведь так? Конечно, нет, тот автобус
разорвало пополам, хотя было непонятно за всей валявшейся грудой мусора и грязной
одеждой.
Из-за одной кучи выглянул темноволосый, татуированный парень, одетый в
свисающие с бедер джинсовые шорты, поверх красный трусов. У него была масса цепей
соединяющие соски с бог знает чем в его штанах. Ребекка даже не заметила его когда
вошла. Должно быть, он сидел то ли на диване, то ли на коробке, а может даже на шкуре
убитого медведя.
– Ты должно быть наш новый звукорежиссер.
Ее переполнила гордость. Конечно, благодаря несчастью с ее братом, она – Ребекка
Эстель Блэйк, стала временным звукорежиссером «Грешников», готовой к работе и
жаждущей показать чего она стоит.
– Это я, – ответила она, вся светясь и улыбаясь от уха до уха. Наверное, ей следует
вести себя агрессивней, иначе эти помощники съедят ее на завтрак.
– Я Трэвис. Это Джейк. Маркус скоро подойдет.
Ребекка оглядела груды мусора, прежде чем разглядела среди них двигающийся
блондинистый ирокез сидящим за обеденным столом, заваленным грудой одежды и
пустых банок пива.
Джейк встал, вытер руку о черную футболку и протянул ей.
– Сестра Дэйва, да?
– Эммм, да. – Она пожала его руку. – Я – Ребекка, но все зовут меня Реб.
– Ты уверена? Я бы лучше называл тебя безумная, – сказал Джейк, глядя на ее
одежду в стиле фанки и голубые волосы?
– А ты точно родственница нашему правильному пуританину Дэйву? – засмеялся
Трэвис.
– Мама отрекалась от меня больше сотни раз. – Ребекка улыбалась, вспоминая
мелкие стычки с матерью. – А от Дэйва только дюжину.
Трэвис еще раз рассмеялся, сверкая темными глазами, и пожал ей руку.
– Так, а где я буду спать? – спросила она, гадая, были ли кровати за всем этим
беспорядком. А потом она поняла, беспорядок – это и есть кровати. Койки располагались
одна над другой, и были завалены подушками, одеялами, чистой одеждой, и, очевидно,
грязной. Ведь вонь она чувствовала даже отсюда.
Позади нее послышались шаги.
– Я пришел тебя спасти, – сказал низкий голос.
Она обернулась и увидела барабанщика «Грешников», Эрика, стоящего позади нее.
Она улыбнулась, и Эрик улыбнулся в ответ, выглядя, словно только что получил на
рождество долгожданного щеночка.
– Спасти меня? От чего?
– Ты же не думала, что мы отправим тебя жить в «свинарник»?
– Я не против, – сказала она.
– Это место опасно, особенно для таких нежных девушек как ты.
Ребекка засмеялась, и ударила его по руке.
– Не переживай, со мной все будет в порядке.
Эрик замолчал и нервно провел рукой по волосам.
По непонятным причинам, ей тоже захотелось провести рукой по его волосам.
Волосы Эрика Стикса заслуживали внимания, как настоящее произведение искусства. С
одной стороны они были длинные, за них можно было ухватиться. А другая половина –
короткая. Она представила, какими они будут ощущаться мягкими и шелковистыми. По
центру головы ото лба до затылка шла полоса маленького ежика, разделяющая длинные
локоны от коротких. Они были блестящими и темными, за исключением одной длиной
пряди, обвивающей его горло, и спадающей на левую ключицу. Но странному стечению
обстоятельств, эта прядь была такой же голубой, как и ее выкрашенные неделю назад
волосы. Так она пыталась разозлить свою маму.
Ребекке стало интересно, была ли прядь натуральной или это все же накладка? Она
подняла руку, и пробежалась пальцами по его волосам. Наощупь натуральная.
Шелковистая. Гладкая. Теплая от жара его тела. Она пропустила волосы сквозь пальцы и
коснулась его горла. Ребекка заметила, как дернулся его кадык и он сглотнул. Она
наклонила голову, впервые по-настоящему взглянув на Эрика. Когда она пригляделась к
нему, то увидела, какой он привлекательный. И почему она раньше его не замечала?
Невероятно высокий (по сравнению с ней, все были высокими) и худощавый. Грубые
черты лица. Волевой подбородок. Прямой нос. Тонкие губы в постоянной улыбке, и
сексуальная маленькая ямочка на подбородке, которая так и просит прикосновения
пальцем. Он, конечно, не Трей Миллс, но…
Ребекка посмотрела Эрику в глаза, они были цвета ясного зимнего неба.
– А Трей тоже будет в другом автобусе? – спросила она.
Густые, темные брови Эрика сошлись на переносице.
– Ага, – ответил он. – Конечно.
– Тогда я пойду.
Она развернулась, обошла Эрика и спустилась по ступенькам.
– До встречи, Реб, – услышала она, как прокричал из свинарника Трэвис.
Эрик спрыгнул со ступенек и пошел к ней. Ребекка осмотрела паковку в поисках
другого автобуса. Но видела только один автобус, когда приехала сюда на такси. Она же не
могла не заметить огромный автобус? Позади «свинарника» стоял большой черный
грузовик, с черным логотипом «Грешников», но никакого второго автобуса не было.
– А где другой автобус?
– Его пригонит Сед. Он звонил и сказал, что подъезжает. И пока ты не спросила, да,
Трей приедет с ним. – Эрик закатил глаза и покачал головой.
Она поставила чемодан в ногах. Ребекка еще раз оглядела парковку и увидела
винтажный Stingray Corvett припаркованный под пальмой. Его не было, когда она
приехала, иначе она бы сразу его заметила. Это был прекрасный образец 1965 года, а
может быть 66-го. Блестящий изумрудный цвет. Крыша была опущена. Слава богу, в
Южной Калифорнии дождей почти не было.
– Красавица! – проговорила она, любуясь машиной, зная, какая мощь скрыта под
капотом.
– Что? – спросил Эрик.
Ребекка показала пальцем.
– Вот там, настоящее произведение машиностроения.
Эрик последил взглядом, куда указывал палец Ребекки. Почесал за ухом, когда
понял, на что она указывала
– Ты говоришь про мою машину?
Эрика округлила глаза от удивления.
– Она твоя?
Он улыбнулся и кивнул.
– Ага. Я так ей горжусь. Сегодня она заглохла всего на двух светофорах.
– Заглохла?
Эрик опять почесал за ухом и поднял глаза к небу.
