KRISHNA - Unknown
А к концу вторых суток ВСЕГО ЭТОГО ей перестали отвечать даже ее старые знакомые, руководство и друзья. Они могли быть уже мертвы, а могли быть ... Да кто хочет связываться, брать моральную ответственность за тетку с парой сотен детей и подростков, да к тому же находящуюся в сотне километров? Куда проще сбросить вызов или просто не отвечать. Она их даже не осуждала, и вполне возможно, что и сама бы так поступила - будь она на их месте. Но она была не на их месте, а на своем собственном.
Лишь два звонка третьего дня Беды запомнились ей, и клещами впились в ее память. Один принёс ей взвинченный и испуганный голос отца. Он был еще жив, не инфицирован, и оставался в Киеве, запершись вместе со своими лаборанточками в здании института. Они говорили около часа, пока у отца не закончился заряд мобильного телефона. А второй звонок ... Второй звоночек был вовсе не от бывшего мужа с пасынком, и не от коллег, и даже не от начальства - давно сгинувшего или сдрыснувшего, а от старого друга ее папы, ее покровителя и бывшего "трех-ночного" любовник Фортунатова Мишеньки. - Мишенька, еще не старый 60-летний мужчина, был сильно изувечен укусами. Он не истерил и не плакал в трубку, не просил и не проклинал. Он просто сказал то, что хотел сказать - спокойно и взвешенно: слова благодарности за знакомство, за их три ночи, после которых он снова почувствовал себя лет на двадцать моложе, пожелал удачи, простился, и повесил трубку. Сам. И за это она тогда была ему очень благодарна.
А сегодня вечером в ЭТОМ спортзале она таки увидела, что барашки волн уже совсем близко, и еще немного и ЕЕ самолет таки врежется в темную линзу воды, неся смерть ей, и всем тем, кто рядом с ней. И женщине тоже захотелось закричать, закрыть лицо руками, сделать слабую, отчаянную попытку уцелеть, крикнуть в лицо вечности - "Я борюсь, следовательно, я живу! ".
Женщина открывает глаза и смотри на железную палку в своих руках, на сами руки залитые кровью, и на тела в зале, что еще утром были живыми людьми
Она кивает собственной мысли, как бы соглашаясь сама с собой, и поднимается, опираясь на гриф как на посох. Затем выходит из этого маленького спортзала, закрыв его снаружи, а затем и из пустого здания. Она идет со своим металлическим дрыном сначала наперевес, а потом - держа его как младенца, через плац, баскетбольную площадку, - в Главный корпус, где ее давно ждут.
Дежурный мальчик лет 15-16, Витя, так, кажется, его зовут, и завхоз Прохор смотрят на нее и хотят что-то сказать, но движением руки она закрывает им рты. А затем поднимается в свой кабинет. Там женщина достает микрофон, и, включив громкую связь, произносит слова, которые на долгие годы определят судьбу более чем полутора сотен ее воспитанников и нескольких преподавателей: "Всем Внимание. Старостам групп. Немедленно запереться в комнатах и не открывать до моего распоряжения. Преподавателям и административному персоналу - запереться в своих комнатах изнутри и не открывать до утра ".
Потом, подумав - добавляет: "Все правда, и в этом я сейчас убедилась лично". А еще через минуту, фельдшер Мария получает вызов от Самой с просьбой прихватить спирта, кофеина, и чего там еще нужно при сильном стрессе - все на ее усмотрение.
Машенька, хрупкая девочка 23 лет, прибыла практически сразу. И, открыв дверь после формального стука, поняла, что просьба взять что-то от стресса - была не лишней, ой как далеко не лишней. Ее пациентка сидела на кровати, и даже не-медику было бы видно, что держится она из последних сил. Но не изможденное лицо, прокушенная губа или острый запах мочи и еще чего-то непонятного и неприятного испугали Машу. У Катерины Тимофеевны были прекрасные черные волосы. Были... А сейчас на все еще черной копне волос четко проступали две пепельно-белые пряди.
"Вот что, Маша, - голос женщины был тих и глух, - Я не знаю, что ты мне сейчас вколешь или вставишь, но завтра у нас будет тяжелый день. И ты это понимаешь прекрасно. Я должна выспаться "
А потом не выдержав начала всхлипывать - "Машка, они были от меня совсем рядом ...совсем рядом... не оставляй меня этой ночью, - я хочу чувствовать рядом живого. Просто живого человек. Мне страшно, Машка "
Интимом тут и не пахло. Просто всю ночь напролет ее начальница, такая грозная и въедливая стерва Екатерина Тимофеевна, лежала в кровати и прижималась к ее телу - как младенец к матери.
И обе они знали, что утро следующего дня начнет новую главу в их жизни.
'Первое утро' - 24.03.2007г., около 04.30
Свет лампы бьет сквозь веки. Наверное, пора вставать. Подожду.
Боль в кистях и спине. Боль - это хорошо. Значит - я еще жива.
Мягкий толчок в бок. Эта Маша. Хорошая девочка.
Резко сажусь. Маша рядом. Держит меня за руку.
Ведет меня за руку в душ. Я иду. Раздевает.
Вода. Горячая, холодная, снова горячая, и снова холодная...
Выхожу. Вытираюсь. Вдыхаю знакомый аромат.
Чашка очень, очень крепкого кофе. Есть не хочу и не буду.
Маша снова рядом. В ее руках моя 'тройка'.
Улыбаюсь через силу и беру одежду.
Кажется, уже могу говорить.
Теперь немного усилий над собой, и к людям выйдет не вчерашняя зареванная - обоссаная истеричка, а причесанная и одетая в свою любимый костюм (только на защиту своего диплома его и одевала) Лядова Екатерина Тимофеевна - директор Детского Дома ?5 имени Макаренко.
Гляжу на себя в зеркало и не добро улыбаюсь: капитан тонущего корабля должен быть при полном параде.
Беру свою вчерашнюю 'палочку-выручалочку' и обхожу этажи. Большое трехэтажное здание, приспособленное под жилой корпус Детского дома, сейчас выглядит очень странно: в нем чувствуется присутствие жизни, но сейчас вся эта жизнь очень напуганная, заперлась внутри спален и кабинетов и не знает что делать. И я пока что не знаю.
Слава Богу, коридоры пусты, и вчерашних шаркающих шагов не слышно. - И это хорошо, значит те четверо в спортзале - пока что наши единственные потери.
Сама я иду достаточно тихо - свои туфли я оставила у дверей рабочего кабинета, и теперь холод бетона прикрытого лишь тонким слоем линолеума приятно холодит ступни ног. Раньше вспомнила бы о больной правой почке и с трудом залеченном нефрите, о риске подхватить воспаление легких, о цистите и прочих "радостях жизни". Но сейчас тело хочет чувствовать себя живым, тело хочет ощущений - любых ощущений, хоть хороших, хоть плохих, но только бы не опять заглядывать ТУДА, где уже не больно, не страшно, и уже не надо мучатся. - Нет, уж лучше помучаюсь, думаю про себя, вспоминая образ товарища Сухова.
Возвращаюсь в свою обитель - в свой рабочий кабинет, совмещенный со спальней и душевой.
Система громкой связи бывает очень удобной и даже незаменимой, как в сегодняшнем случае.
Приглашаю всех сотрудников на экстренную планерку к шести утра.- В утреннем мартовском воздухе здания, наполненном прохладой, тишиной...и страхом, мой голос раздается очень громко, - приходится даже умерить тон.
Но надолго я сейчас их не задержу. Максимум минут на 10-15. А пока есть время для того, что бы выпить еще одну чашку кофе и подумать обо всем, - или не думать ни о чем вообще. Часто - это практически одно и тоже. Если задача слишком сложна, если в уравнении есть уйма неизвестных, и выхода не видно. Да! - Тогда подобно буддистам решающим свои нелогичные задачи - коаны, остается попробовать найти ответ не логикой, а интуицией и просветлением. По крайне мере, если загрузить себя проблемой, а потом выкинуть ее из головы, и просто сидеть, растягивая чашку крепкого кофе, в голову иной раз приходят интересные мысли.
Снова зову Машеньку и прошу поработать на 'ресепшене' рассаживая гостей, а потом возвращаюсь в свой "будуар". У меня есть еще свободных 10-15 минут, дымящаяся в руке чашка и приватная зона моей спальни.
24.03.2007г. - 06.03
Они сидят и смотрят на меня. Даже не испугано, а скорее с интересом. Так, наверное, мог бы смотреть Лорд Астр с тонущего 'Титаника' на подступающую воду. Или, что было бы вернее, как официант, только что поднесший этому лорду бокал шампанского: безразличный интерес человека, которому некуда бежать, и который скорее честно дорабатывает, чем работает. Весь наличный персонал собрался в моем кабинете и с интересом ждал, что я скажу. - Весь наличный персонал Детского Дома ?5 имени Макаренко ...
А ведь это был хороший детский дом. Возле соснового леса, на природе, на территории почившего года два назад крупного опытного аграрного института. Два корпуса - для воспитанников и для персонала, небольшой ангар, гараж с еще бойким ВАЗом. Несколько заколоченных хозяйственных построек - деревянных и кирпичных, зарастающая пашня, да дорога, петляющая около километра в небольшом сосновом лесочке, мостиком перепрыгивающая через ручей и 'смачным матюгом' выныривающая на трассу.
Сама идея создания такого Детского дома была неплоха. - Дети будут ближе к природе, персонал получит удовольствие от работы на фоне соснового леса и вдали от страдающего метеоризмом выхлопных труб города. Ну, а благодаря рокировке можно будет успешно закрыть небольшой Детский дом в центре Днепропетровска, грамотно при этом 'утилизировав' землицу под очередную офисную стекляшку.
