Тихонов Сергей - Снежная
Гады! Как она выделила: "с АБСОЛЮТНОЙ точностью". Интересно, о чем им Фёдор настучал?! Все равно не сдамся. Я сглотнул и придал голосу твёрдости:
— Я настаиваю на трёх окладах. "По собственному" писать не стану.
— Вы свободны, Андрей, — отчеканила начальница.
Остаток дня прошёл без скандалов.
Наверное, сидят и думают, пауки. Ладно, сегодня пятница. Раньше понедельника они действовать не начнут.
Где-то внутри кольнула мысль, что драться с ними глупо: всё равно выставят за ворота не за то, так за это. Может и правда: не тратить время и нервы, а собрать вещи и нажать "Перезагрузка"?
Нет! Черт! Аж злость берет!!!
А ведь придётся уходить.
Унижаться, бегать по секундомеру и ежедневно писать объяснительные записки не стану. Я им не баба! Приходил работать на результат, а не отсиживать график. Может шуткануть напоследок? Как в последних новостях...
Так... наверняка айтишникам уже стукнули следить за мной в четыре глаза. Набрал в строке поиска: "Сделать бомбу своими руками", а в следующей вкладке: "Купить "гладкоствол" быстро и без лицензии". Пощёлкал по ссылкам. Сделал мрачное лицо.
Через пять минут раздался звонок, и Фёдор пулей вылетел из кабинета. Давно я так не смеялся! Правда затем накатила настоящая тоска. Вспомнилась и ипотека, и Ленка-предательница, и отец, предупреждавший, что нечего горбатиться на "дядю". Да, теперь будет годами пилить: "А вот я же говорил... Не захотел со мной работать... Всё доказать кому-то норовишь... Тебе уже под тридцать, а ни работы, ни семьи, ни детей... Жизнь профукал...". Проклятье. И не возразишь...
Как же тошно.
Уже вечером, когда все разошлись, я открыл шкаф и отодвинул папки с отчётами за прошлый год. За ними, у самой стенки, затаилась плоская бутылка коньяка. Остатки роскоши с последней выставки. Отвинтил крышку. Хотя... стоп. Не на работе! От меня этого и ждут. Возьму лучше с собой. Я накинул куртку и пошёл домой.
От проходной до остановки шагать и шагать, так что к погрузке в автобус бутылка опустела на треть. Что было в салоне не помню, но очнулся где-то на окраине.
Черт! Наверняка вытолкали наружу за антисоциальное поведение: кричал, ругался, доказывал... Как-то так.
Наверное, правильно сделали, будь я трезв — сам бы такого пассажира высадил. Впрочем, могли бы пожалеть: на улице минус двадцать, а я пьян и не знаю... Что я не знаю? Где я оказался?! Точно. И куда идти?!
Так, спокойно. Думай. В автобус тебя в таком виде никто не впустит. Факт. Значит надо походить, развеяться. Рядом незнакомый парк, расчищенные дорожки так и манят... И огоньки горят. Решено: моцион десять минут и еду домой!
Тихо, пустынно. Лишь далеко впереди виднеются люди, которые спешат по своим делам. Начинается лёгкий снежок. Он так забавно вьётся в рыжих коронах фонарей... Мороз забирается под полы куртки, кусает сквозь перчатки и тонкие подошвы модных ботинок. Похоже, я трезвею. Вот только передохну на лавочке пару минут и назад...
— Что было дальше вы, наверное, помните лучше, чем я, — поднимаю взгляд и пытаюсь улыбнуться: — Как вы разглядели меня в такую пургу?
Анна подходит к окну и смотрит в ночь. Странная женщина. В этом старомодном платье и тонких перчатках она походит скорее на учительницу французского из благородного дома девятнадцатого века, чем на привычных девушек. Не понимаю, зачем прятать хорошую фигуру под слоями ткани? Чистая светлая кожа, а мне видны одни лицо и шея.
— Аллеи в парке хорошо освещены, — Анна опирается ладонями на подоконник и подаётся вперёд. Кажется, что метель за стеклом манит её, завораживает вихрями пушистых снежинок и не даёт отвести глаз: — В такую погоду я присматриваю за той лавочкой. Вот и сегодня, когда выглянула в окно, заметила на ней сугроб куда выше, чем на её соседках.
— С меня вечер в кофейне, — приглашаю я. — Надеюсь, моя спасительница оставит номер телефона?
— О, нет. Я не имела в виду ничего такого, — Анна оборачивается и садится на краешек подоконника. — Не надо, я уверена, что вы сделали бы то же самое для другого человека.
Вот значит как? Не сказал бы, что она увлекла меня, но отказы я так просто не принимаю. Её длинные пальцы стянуты тканью перчаток и кольца под ними не видно. Проверяю смарт — такси приедет минут через десять. Чёрт, мало времени. Надо как-то разговорить Анну, раскрыть, словно шкатулку с секретом.
Перебираю в памяти её слова и фразы, ищу, за что бы зацепиться:
— А что особенного в той лавочке? Ну, вы ещё сказали, что присматриваете за ней.
Ага, попадание. Она сбита с толку, не ожидала вопроса. Похоже, сболтнула лишнего и теперь жалеет.
— Да так, просто...
— И все же? — не отступаю я.
— Ерунда, кое-что с ней связано, — Анна смущается и смотрит в пол.
Второе попадание! Девушка на крючке и я мысленно потираю руки. Она принимает игру, хотя и не понимает этого. Мне от неё ничего не нужно, но если решил пригласить, то так и будет!
— Вы несправедливы, — я осторожно веду рыбку.
— Почему?!
— Я вам столько о себе рассказал, открылся, а вы не хотите ответить честностью на честность!
Её лицо наполняют отсветы внутренней борьбы. Да, такой приём как взывание к чувству справедливого обмена срабатывает только с хорошими людьми. Похоже, Анна из их числа.
— Не знаю, мы почти не знакомы...
Я просто смотрю на неё. Без давления. Молча. Наконец она сдаётся:
— Помните, в начале зимы стояли жуткие морозы?
Я киваю.
Теперь главное — слушать.
— Я гуляла по парку. Нет, я бежала и... Мне было очень плохо. Очень, — повторила она ломающимся голосом и так сжала подоконник, что я испугался: не перегнул ли палку своими расспросами? Анна перевела дыхание и продолжила: — Глубокая ночь, а я несусь, не разбирая дороги. И рядом никого кто бы остановил. Я упала на лавочку и долго плакала, не замечая ни холода, ни снега. Разыгралась настоящая пурга, но мне было все равно. Наверное, я уснула. Метель укрыла меня и забрала с собой.
Она смотрит искоса, словно опасается: не станут ли над ней смеяться?
— Поэтому когда я заметила на том же месте слишком большой сугроб, то не могла не проверить, — она робко улыбается. — А там и вправду оказался кто-то живой.
На улице сигналят.
— Это за вами, — она спрыгивает с подоконника и торопится к выходу. — Идёмте, я открою дверь. А мне ещё работать...
Мы проходим библиотеку, просторный холл, из которого наверх ведёт широкая лестница, и прощаемся у двери. Таксист ждёт, но я всё равно задерживаюсь и обшариваю стену взглядом: "Избирательный участок 13/26...", плакат: "Приглашаем на внеочередные довыборы депутатов 22 февраля..."
Хм, а я думал, что у нас по осени голосуют. Опять отстал от жизни.
Да где же это? Ага, нашёл! "Детская библиотека... Часы работы...". Отлично! В субботу и воскресенье они открыты!
* * *
На следующее утро, ближе к полудню, я спрыгиваю с подножки автобуса и спешу по знакомой дорожке.
Чудесная погода, даром вчера мело как на Северном полюсе. Солнце, снег по колено, но видно, что центральную аллею утром почистил трактор и теперь по ней гуляет вся округа. Не протолкнуться. На прогалинах меж деревьев подрастают снеговики, а малышня катается с импровизированных горок из снежных отвалов. На окраине парка водят хоровод вокруг костра из веток, так и не убранных после летней опиловки.
Одинокой громадой высится дворец культуры советских времён. Наверняка его залы помнят награждения стахановцев и отчётные концерты Первомая. Хм, сегодня тоже оживлённо. Странно.
Подхожу ближе и вижу причину столпотворения. Вчера не заметил, но над входом висит приглашение из разноцветных букв: "Добро пожаловать на День сказки". Дела...
Ладно бы пришла пара семей, но сюда, похоже, и начальные классы притащили. А я рассчитывал пообщаться наедине. Мой план отличался простотой и изяществом: убедиться, что Она здесь, сбегать за цветами, пригласить на свидание. Хорошо, придётся импровизировать!
Пробираюсь внутрь, стараюсь остаться незамеченным. Вокруг дурдом и "В гостях у сказки". Стайки ребятишек носятся меж тематических островков: в библиотеке открылся филиал "тридевятого царства", в холле вырос Киев-град, на площадке меж этажей — полянка Бабы-Яги... Декорации простенькие: картон, цветная бумага, ленты, самодельные костюмы ведущих, но малышне нравится. Отгадывают загадки, что-то рисуют, участвуют в конкурсах, получая жетончики... Визг, споры, смех...
Высматриваю Анну. Она наверняка среди ведущих, но разве угадаешь под этим гримом...
— Добрый день, — слышу за спиной.
Оборачиваюсь.
Черт, попался! Она стоит в нескольких шагах от меня, опирается на крепостную стену. Новое кремовое платье ниже колен, такое же старомодное, как и прошлой ночью — лёгкий прямой силуэт, но так подчёркивает талию и изящные плечи! Опять странные перчатки, прикрытые рукавами... Ладно, признаю, к образу они подходят. Сложная причёска и слегка настороженный взгляд. Господи, зачем я утром варил двойной кофе?! У меня сейчас сердце пробьёт рёбра, и детский праздник превратится в...
