Shay Savage - Survivng Raine
Я потушил сигарету и отхлебнул «особый» кофе из термоса, который оставил Джон для меня. Мне бы следовало поесть, но желудок был явно не готов. Может, немного позже. Я закурил еще одну сигарету.
Спустя пару часов пассажиры начали просыпаться и выходить на палубу, где я не мог не видеть их. Обычно я выглядел неприветливо, и они старались долго не разговаривать со мной, но всегда находился один, который принципиально пытался вовлечь меня в разговор. Я плохо чувствовал себя сегодня утром, поэтому, когда один жирный, лысеющий парень подошел и начал доставать меня пустыми разговорами, я просто тупо улыбнулся и сказал: «Yo no hablo Ingles» (прим.ред. с исп. «Я не говорю по-английски»). И он оставил меня в покое. До полудня я курил и игнорировал пассажиров, потом Алехандро принес мне немного еды из камбуза, и я оставил на него штурвал, чтобы сходить отлить. Аналогично прошла и вторая половина дня. В то время, пока пассажиры ужинали, мы причалили в Крус-Бей6 на ночную стоянку. Они провели остаток ночи и следующий день на берегу, занимаясь дайвингом, шопингом и черт знает чем еще. Для меня настало время лучшей выпивки, чем та, которая была на шхуне, и хорошей шлюхи. После того, как мы причалили, Джон остался на ночь дежурить на судне, а я отправился в ближайший бар и заказал три стопки водки и пива. Покончив с водкой, я сел, откинувшись на барный стул с высокой спинкой, и стал разглядывать посетителей. Я заметил толстяка, пытавшегося заговорить со мной утром, сейчас он пытался завлечь в разговор рано созревшую пай-девочку с темными волосами и длинными ногами. Я не мог рассмотреть ее лица со своего места, но думаю, она была на лет двадцать моложе толстяка. Если у него не было денег или десятидюймового члена, то она точно была не в его лиге.
По-видимому, у него не было ни того ни другого, ибо после пары минут выслушивания его болтовни она ушла. Как только она вышла за дверь, мимо прошла темноволосая островитянка на высоченных каблуках. Именно то, что мне было нужно! Не теряя времени, я подошел к ней, прошептал на ушко сумму и, увидев блеск в ее глазах, повел к себе в каюту.
Я задавался вопросом, было ли ей восемнадцать лет, когда она полночи объезжала мой член. Не то чтобы это имело значение, здесь шестнадцати было вполне достаточно с юридической точки зрения. Как законопослушный американец, я был против девушек младше восемнадцати. Просто это кажется неправильным. Думаю, за те деньги, что я ей отвалил, она бы согласилась назвать любой возраст, в котором мне было бы комфортно ее трахать.
У нее была по-настоящему красивая грудь, и я провел много времени, посасывая ее соски. Она пыталась убедить меня, что я могу заставить ее кончить, лишь облизывая их, но я знаю разницу между настоящим оргазмом и симулированным. Я не хотел, чтобы она кончала — я просто облизывал и сосал ее соски. Я заплатил за секс, а не за ее оргазм. Ей нужно было, чтобы я кончил, и я ее не разочаровал. Я почувствовал, как она тоже кончила, так что она получила свой бонус. Как только мы закончили, я отдал ей деньги и сказал, чтобы она проваливала. Она улыбнулась и предложила встретиться еще, когда я в следующий раз буду здесь. Да, может быть. Она была достаточно хороша. Смогла завести с пол-оборота.
Она оставила свою гребаную визитку на комоде. Кто бы мог подумать, что у проституток есть визитки? Следующий день я провел в том же баре, пытаясь найти кого-нибудь, чтобы еще потрахаться. Я вернулся на шхуну за десять минут до отплытия, столкнулся с Джоном Полом, меня вырвало на носу корабля, и в довершение ко всему, я упал на пол в своей каюте. Парочка пассажиров заметила меня, прежде чем я захлопнул дверь и закрылся. Да, в этот раз комната определенно кружилась. Зачем, черт возьми, я это сделал? Снова?
«Потому что это удерживает тебя от наблюдения всех тех людей на протяжении ночи».
О, да.
Кое-как я доплелся до ванной, и меня еще раз вырвало. Попытался дотянуться до полотенца и намочить его, чтобы протереть лицо, но не смог даже добраться до раковины. Я переполз обратно в основную часть каюты и сумел подобраться к своей койке. Закрыл глаза и заставил себя уснуть.
*****
Я проснулся от удара о потолок своей каюты.
Да, это был потолок.
Сначала я решил, что это ночной кошмар, поскольку в том, что я лежал на потолке, не было никакого смысла. Тем более ночные кошмары давно уже являлись неотъемлемой частью моей жизни, но услышав утихающий звук сирены, осознал, что все происходило наяву. Ползком по верху, я начал двигаться к выходу из каюты. Как только я смог повернуть дверную ручку и открыть дверь — вода хлынула внутрь.
Я схватил свой пояс и надел его, быстро проверяя все ли на месте. Я слышал ветер и дождь, но они не были сильными. Определенно, этого было не достаточно для того, чтобы шхуна перевернулась, но достаточно для того, чтобы было трудно понять, что происходит на самом деле. Я направился на корму, пробираясь сквозь воду, которая, казалось, лилась со всех сторон. Все было черным, как смоль, и я слышал крики, доносящиеся из пассажирских кают.
— Внимание! Спасательные шлюпки по левому и правому борту! — орал я.
Вокруг не было никого видно, но всё еще были слышны крики. Кажется, где-то позади меня раздавался громкий голос Джона Пола, он что-то вопил о второй волне. Я почувствовал, как весь корабль затрясло и стало раскачивать, прежде чем меня ослепила вспышка боли от удара головой о переборку, и я провалился в темноту.
Не думаю, что долго был без сознания, однако я очнулся с полным ртом морской воды, захлебываясь и кашляя. Я подтянулся, заставляя себя встать на ноги, и одновременно пытался сообразить, как выйти наверх. Посмотрев налево, я ничего не увидел, только воду через гигантскую дыру в переборке.
Я пошел в противоположную сторону от зияющей дыры, стараясь быстрее сориентироваться. Одно я знал точно — мы снова были правильной стороной вверх. Я поскользнулся на первом шаге, неудачно ударившись коленом, и попытался идти дальше, превозмогая боль. Внезапно я оказался на палубе, в изумлении глядя прямо на обломанный кусок грот-мачты «Дара». Там был один большой, рваный кусок парусины, висящий в трех футах от меня. Это все, что осталось от паруса. Вне зависимости от того, что ударило по нам, удар был сокрушительным. Пробравшись через обломки к левому борту судна, я посмотрел вокруг. Обе шлюпки, находящиеся на этой половине корпуса, уплыли. Развернувшись, я направился к правому борту и убедился, что других шлюпок тоже нет. Дерьмо.
«Дар» стал покачиваться, а носовая часть судна подниматься вверх. Я поскользнулся на мокрой палубе и, едва не упав, пошел в обратном направлении к рубке, где была, как я надеялся, надувная спасательная шлюпка, убранная под настил. Она там была, и я выдернул ее из отсека и побежал к носовой части шхуны. Закрепив веревку вокруг запястья, я бросил контейнер с шлюпкой на воду. Резко дернул рукой, и шлюпка надулась за несколько секунд. Я обмотал веревку вокруг фиксирующего болта рядом с носом корабля и побежал обратно к тому, что осталось от моей грот-мачты.
Я поднялся так высоко, насколько смог, остановился и закричал, но никого не услышал. Могли они уже покинуть судно? Я не имел понятия, как долго был без сознания, и как быстро корабль тонул. Я крикнул еще раз и внимательно прислушался, перед тем как окончательно решить, что все остальные либо уже покинули судно, либо утонули.
Образы Алехандро и Джона Пола всплывали у меня в голове, жестко отпечатываясь в моем сознании, но мне пришлось отодвинуть все мысли и чувства подальше, чтобы быстро реагировать и действовать. Если я что-то и знал, то это как вести себя в таких ситуациях, наполненных отчаянным желанием выжить. Мне не приходилось сталкиваться с этим в открытом море, но я, безусловно, пережил множество таких моментов, когда выбирался в город.
Ладно, немного больше, чем просто множество.
Я сделал глубокий вдох, успокаивая себя, и, временно удалив всю лишнюю, не связанную со спасением информацию из головы, мысленно приготовился к прыжку за борт.
Как только я пробрался к носовой части шхуны, усилился дождь, ветер трепал мои волосы, и мокрые пряди лезли в глаза. Я подошел к концу веревки, удерживающей шлюпку, и дернул за болт. Каким-то образом веревка застряла, а эта хрень просто не двигалась с места. Еще одна волна поднялась и обрушилась на меня со всей силы, наполняя мои глаза соленой морской водой. Я замотал головой, стряхивая капли воды с лица и волос, затем вытащил складной нож из кармана пояса. Я срезал веревку, которой шлюпка крепилась к шхуне, и шлюпка упала в бушующую воду. После этого я прыгнул.
Грудь и живот первыми пострадали от удара, их чертовски жгло, что чуть не заставило меня отпустить веревку. Я упорно тянулся по веревке — рука за рукой, плотно закрыв глаза, в попытке уберечь от попадания в них соленый воды. Я почувствовал, что силы стали уходить из моих бицепсов, переутомление и усталость давали о себе знать, отдаваясь мышечной болью в плечах. Я продолжал тянуться, толкаясь босыми ногами в воде, чтобы получить большую силу толчка.
