Оливия Торн - Все что он пожелает
Ах — но мне за это платят сверхурочные!
Это значит, что я получу 12,5 баксов в час вместо 10 (не забывайте, за срочность агентство получает свою долю).
И практически каждый вечер пятницы я уставшая, в 10 часов вечера отправляю готовые отчеты господина Клайса.
Я не думаю, что он будет работать на выходных дома. Я думаю, что ему важно просто меня помучить.
Но я не должна жаловаться, ведь если бы Клайс не был таким придурком, я бы никогда не встретилась с ним.
Глава 4
Было 5:55 вечера пятницы, когда Анх остановилась возле моего стола и печально, даже нерешительно взглянула на меня.
Анх (произносится «Ан») была прелестной маленькой вьетнамской американкой, с которой я познакомилась, когда училась на втором курсе в колледже, а она на первом. С её ростом едва ли в пять футов на каблуках и всего лишь на год младше меня, я спокойно могла называть ее «девочкой». Она не возражала.
Я завидовала тому, как она похудела. Мне нравилось, что она – одна из немногих, с кем я чувствовала себя выше. Я любила её за понимание моего юмора, за то, что она мой терапевт – «мама», когда меня ломало. Как правило, она обычно раскисала вместе со мной.
Кроме того, она позволяла мне меньше платить за аренду, хотя моя спальня больше, чем у неё. Думаю, что она это делала потому, что помогла мне устроиться на работу, и мне приходилось работать на Герр Клауса, а ей от этого было скверно.
Я имею в виду его как «Герр Клаус», потому что «Exec Comp Nazi» может уволить меня. Да, я знаю. Знаю, что не должна сравнивать своего придурка босса с фактически реальными монстрами, которые погубили миллионы и миллионы жизней людей.
Эх, если бы Ларри Дэвид и Джери Сейнфилд могли бы сделать это с парнем, который продает суп...
Во всяком случае, вот почему «Герр Клаус». Анх сначала сопротивлялась этому прозвищу, потому что она была милой и старалась во всём и всегда выглядеть лучшей, но моё постоянное использование его прозвища успокаивали её.
— Господин Клаус снова щелкает кнутом? — спросила она.
— Да, и причем не тем кнутом, который я предпочитаю, — пробормотала я.
Это была шутка, и Анх поняла это.
В спальне, когда кто-то приходил ко мне, я чувствовала себя, как в ванили. Но это не значит, что я получала оргазм.
Что ж... я могу. Но к этому мы тоже вернемся.
Она рассмеялась, а потом снова спросила, сделав печальное лицо.
— Думаешь, ты смогла бы в таком состоянии пойти с нами в клуб?
У Анх была куча друзей, которые по пятницам ходили в клуб, чтобы выпустить пар. За четыре месяца я была в состоянии присоединиться к ним только однажды вечером.
— Нет, — вздохнула я. — Это одна из тех пятничных ночей.
— Оу, — сказала она, и сочувственно погладила меня по голове, словно пуделя.
Она начала это делать с тех пор, как мы впервые вместе застряли в комнате колледжа. Кстати, она единственная, кто мог это сделать и выжить, постоянно рассказывая об этом.
— Напиши мне, когда будешь выходить. Я улизну и возьму несколько Haagen Daaz в продуктовом магазине. Мы откроем бутылку вина и посмотрим плохую романтическую комедию.
Я люблю свою соседку по комнате. Я уже упоминала, что люблю свою соседку по комнате?
Через пять минут после ухода Анх, Клаус тоже вышел со своим портфелем. Он был невысоким человеком, пугалом-доходягой, с небольшим животиком, который скрывался под его дорогим костюмом. Если убрать его постоянно кислую мину, то на него можно было нормально смотреть. Имея в наличии деньги и авторитет, он ошибочно считал, что женщины нужны для уверенности в себе, и казалось, делал всё правильно для определенного класса золотоискателей Лос-Анджелеса.
— Мне нужны эти документы по «Терамору». Тщательно проверь.
— Хорошо.
— Мне не нравится доклад по «Морингсу» за прошлый месяц, — ехидно добавил он.
Я пропустила что-то незначительное, а это означало — что Клаус тоже что-то пропустил. Ведь он был настолько ленивым, чтобы читать весь доклад. Но признавался ли он когда-либо в своей ошибке?
Вижу, что вопрос был с подвохом. Ведь Клаус никогда не ошибался. По словам Клауса, во всяком случае.
Клиент в телефонном разговоре шутил по поводу ошибки.
Клаус не хотел, чтобы над ним смеялись. Хоть далеко, хоть близко.
Так что, я буду в аду. Ох, три недели или около того.
Внутри я вся кипела. Сделаете двадцать-тридцать раз правильно, и это не оценят. Сделаете одну ошибку, и вам будут напоминать о ней на протяжении многих недель.
— Хорошо, — сказала я, заставив себя улыбнуться.
— У меня нет времени постоянно заглядывать вам через плечо, — продолжил он.
Мне пришлось стиснуть зубы.
Сегодня я задержусь на четыре часа до позднего вечера, когда ты мог бы поручить мне раньше эту работу. Тем временем, ты будешь заказывать коктейли в «новых горячих ресторанах ЛА» с какой-нибудь силиконовой куклой. И тебе ни разу за это время не придётся заглядывать мне через плечо, мудак.
— Хорошо.
— Продолжительность работы здесь зависит от того, насколько вы прилагаете усилия. Надеюсь, вы понимаете это, — сказал он, проверяя свой смартфон.
Это ничего. Я научилась контролировать себя за шесть месяцев работы в качестве секретаря Клауса. Ведь было множество раз, когда я думала, что 10 секунд и нож для вскрытия писем могут отправить меня в тюрьму на 20 лет за убийство. Но я смогла бы списать это на временное помешательство. А если бы ещё засняла, как он со мной обращается, то возможно, для меня бы сделали исключение — оправданное убийство.
— Поняла, — сказала я, одновременно раздраженным и веселым голосом, которым смогла изобразить.
— И ещё одно, — начал он.
К счастью, у меня зазвонил телефон.
— Извините, — с облегчением сказала я, дабы избежать представления убийства. – Экситон Консалтинг, офис Клауса Циммермана.
— Эй, Лили, — сказал знакомый голос.
Стэнли — консьерж–охранник. Один из моих любимых людей в Экситоне. Огромный черный парень. Похоже, он – универсальный качок, но милый как мишка Тедди.
— Эй, Стэнли, — тепло ответила я.
— Мистер Циммерман ещё здесь?
У Стэнли было множество стычек с моим боссом на протяжении многих лет. Он даже использовал моё прозвище «Герр Клаус», но очевидно боялся, что нас подслушают.
— Да, по сути, он стоит прямо передо мной.
В этот момент Клаус начал махать руками типа — нет, меня нет.
— Хотя, он торопится на очень важную встречу. — С силиконовой принцессой по имени Наталья или Баффи или Шанталь.
Голос Стэнли звучал немного странно, когда он снова заговорил. Я не могла понять причину, но звучало это как будто... он был напуган. Насколько это возможно сделать с 300 фунтовым чуваком-качком.
— Там, эээ, джентльмен, который хочет с ним поговорить.
— Ох… Скажи, что мне жаль, но мистер Циммерман не может. Если ты проводишь его сюда, то я смогу записать его на встречу на следующей неделе.
— Э-э ... он говорит, что он из LMGK. — Вот, ДЕРЬМО.
LMGK был одним из главных конкурентов Exerton, настоящая международная компания-гигант с офисами в более чем двух десятках городов по всему миру. Ходили слухи, что LMGK собирался приобрести Exerton, и вещи, которые я видела на верхних этажах, как правило, подтверждают эти слухи. Подобно встрече Клауса и всех других руководителей подразделений с воротилами от LMGK .
— Э-э, держись, Стэнли. — Я убрала телефон от уха и закрыла микрофон – Здесь в холле человек из LMGK, который хочет поговорить с вами.
Клаус застонал и проверил свой Ролекс. Свой очень красивый и дорогой Ролекс.
— О Боже... неужели это всё сейчас происходит со мной... как его имя? — прорычал он. Я раскрыла микрофон.
— Как его имя, Стэн?
— Мистер Брукс. Господин Коннор Брукс.
— Коннор Брукс, — ответила я Клаусу.
Его мерзкое выражение лица было, как у одной из королев-сучек из старого фильма Линдсей Лохан «Дрянные девчонки».
— КТО?!
Я пожала плечами.
— К черту его, он не испортит мне вечер пятницы. — Если бы вы видели выражение его лица. Меня оно раздражало. — Я ухожу. Свяжись с ним и договорись о встрече. Я ухожу. — При этом Клаус пошел в сторону лифтов. В течение трёх секунд его уже не было в поле зрения. Я вздохнула и повернулась к телефону.
— Можешь соединить меня с ним, Стэн?
— Конечно, Лили.
Я услышала, как из рук в руки передали трубку телефона. Не знаю, чего я ожидала. Может быть высокого гнусавого голоса, что-то вроде хныканья, который будет принадлежать парню, у которого нет ничего лучше в вечер пятницы, кроме деловых встреч. Или скучную монотонную речь, как у парня, который говорит «Буэллер... Буэллер» в день Ферисса Буэллера. Конечно, я услышала совсем не то, что ожидала.
Глава 5
Думаю, что я могу с уверенностью сказать, это был самый сексуальный голос, который я когда-либо слышала. Сексуальнее Джорджа Клуни. Спокойнее Барри Уайта.
Клайв Оуэн без британского акцента.
