Татьяна Русуберг - Глаза ворона
Это занятие увлекло его настолько, что он услышал тяжелые шаги Ментора, только когда они раздались прямо за дверью. Кай заметался и, с перепугу, похватал в охапку предметы, удерживавшие углы карты. Пергамент с хлопком подпрыгнул в воздух, свернулся в трубочку и улетел куда-то под стол. Кай нырнул за ним. Неловкое движение локтем, и тяжелая бронзовая чернильница бухнулась следом. В этот момент в библиотеку вступил Ментор Рыц.
Из-под стола мальчику были видны только ноги Ментора: мифриальная сталь тускло поблескивала в библиотечном полумраке. Остановившись на мгновение, ноги двинулись в направлении стола и вспыхнули серебром, попав в полосу солнечного света.
- Кай! Ты здесь?
Голос Ментора Рыца был низким и гулким, как будто он говорил из глубины своего стального панцыря. Скрываться было глупо, и Кай выбрался из-под стола, как был: залитый с ног до головы чернилами, сжимая череп в одной руке и испорченную карту в другой. Рыц склонил голову чуть набок, рассматривая ученика. Его лицо - точнее, забрало его шлема - было совершенно гладким, без отверстий для глаз и дыхания, без выражения. Но когда он заговорил, в голосе звучала ирония:
- Мой бедный Йорик... Даже в библиотеке тебе нет покоя!
- Кто?... Э-э... Меня зовут Кай, херре, - своеобразный юмор Ментора часто ставил мальчика в тупик.
- Йорик, мой бывший ученик, - галантно представил Ментор череп. - Теперь вы знакомы. Итак, что же ты делал под столом?
Кай скосил испуганные глаза на посиневшие останки своего предшественника. Он никогда не слышал, что у Ментора был другой ученик. Но что, если наставник все-таки не шутит?
- Карта упала на пол. Я только хотел...
- Насколько я помню, сегодня у нас в программе этнография, а не география.
- Я... Я подумал, что лучше запомню факты, если найду на карте описываемые в книге места, - сымпровизировал Кай.
- Что ж, посмотрим, что ты запомнил, - Ментор протянул стальную руку раскрытой ладонью вверх. Чуть помедлив, мальчик положил на нее свиток. Его пальцы слегка дрожали. Он все еще чувствовал на себе взгляд наставника, когда тот аккуратно развернул карту.
По железному лицу Ментора Рыца невозможно было сказать, что он думает о творчестве ученика, но не заметить жирные синие линии на полях пергамента было невозможно. Наставник молча изучал изрисованную карту, и с каждой минутой молчания голова Кая все больше и больше вжималась в плечи.
- Что это? - наконец, тихо спросил Рыц. Каю захотелось немедленно провалиться сквозь покрытый вытертым зеленым ковром пол библиотеки.
- Простите, херре. Я хотел дополнить карту... Это Драконий Хребет. Места на полях не хватило, и... э-э... я продолжил на обратной стороне...
- Ты хочешь сказать, что нарисовал это сам?
У Кая сжалось пересохшее горло, и он только молча кивнул. "Ну, почему мне не хватило ума соврать?!"
- Это очень точная карта, - Ментор говорил медленно, тяжело роняя слова. - Откуда ты ее скопировал?
- Я не копировал, - смутился Кай. - Я сам нарисовал.
- Это невозможно, - покачал головой Рыц. - Здесь есть места, которых ты никогда не видел, и все же они изображены верно. Я хочу знать, где ты нашел оригинальную карту.
- Не было никакой карты. Я видел все, что начертил... Во сне.
- Во сне? - лицо Рыца было таким же неподвижным, как всегда, но голос был полон скепсиса.
- Ну да... Мне приснилось, что я летал... как чайка... Над Драконьими Горами.
Хоть у Ментора и не было глаз, его взгляд ощущался, как тяжелое, холодное прикосновение. Не в силах выдержать его вес, Кай опустил голову и заметил, что все еще сжимает в руках заляпанный чернилами череп. Он не осмелился поставить его на стол и только крепче вцепился в зубастые челюсти.
- Аурганзеб, - слово упало в сумрак библиотеки, как камень в стоячую воду. Каю показалось, что книжные стеллажи вокруг покачнулись и пошли волнами. - Око Дракона. Для тебя, как и для остальных слуг, Замок всегда был просто Замком. Откуда ты узнал его Имя? Или ты тоже увидел это во сне?
Кай изо всех сил прижал череп к груди. Его вспотевшие пальцы начали скользить на отполированной кости:
- Замок... Он просто выглядит сверху, как глаз. Будто дракон... смотрит на океан.
- Выглядит сверху, как глаз... - Ментор всхлипнул, и Кай не мог сказать, был ли этот звук подавленным смешком или выражением сдерживаемой ярости. - Но почему ты сделал надпись на нулларборском?
- Э-э... Вы ведь сами учили меня, херре, что Замок был создан силами магии. Не логично ли обозначить его на карте на языке волшебников? - Мальчик осторожно выдохнул. "Кажется, на этот раз я удачно вывернулся".
- Логично, - кивнул Ментор. - Но почему на Высокой Речи?
Слова наставника выбили почву у Кая из-под ног. "Высокая Речь?! Язык заклинаний, который мы только начали проходить?! Занятие для не-мага такое же бессмысленное, как и изучение языков, на которых мне никогда не придется говорить... Да я целую неделю убил, чтобы кое-как освоить первый из базовых иероглифов, а тут..." Он сообразил, что Ментор все еще ждет ответа, и непослушными губами пробормотал:
- Не знаю, херре.
Тишина в библиотеке сгустилась, предвещая близкую бурю.
Внезапно из открытого окна донесся цокот копыт и невнятные голоса, один из которых принадлежал гоблину, а второй... Мастер Ар, конечно, выбрал самое неподходящее время для прогулки в горы! Заслышав его, Ментор Рыц шагнул к окну, и душа у Кая окончательно ушла в пятки. Он тайком наблюдал за наставником из-под завесы давно нуждавшейся в стрижке челки. Тот стоял у окна, глядя вниз, во двор. Мастер был там, отдавая приказания Триллебёлле, утвердительно блеющему в ответ необычно тонким, надтреснутым от страха голосом.
Ментору достаточно было махнуть рукой или окликнуть властелина Замка, и с Каем все было бы кончено. Он был уверен: Высокая Речь или низкая, а за испорченную карту волшебник непременно превратит его в... Ну, например, в крысу, а потом заставит своего кота Алебастра гонять его по всему Замку - фокус, который опробовал на собственной шкуре Триллебёлле в наказание за пересоленный суп. Но Рыц почему-то медлил. Кекс под окном заржал. Подковы застучали по булыжникам двора, отозвались эхом под аркой ворот, их цокот постепенно отдалился и затих. Гоблины, радуясь сохраненной жизни, сварливо переругивались во дворе.
Ментор Рыц отвернулся от окна - огромный, черный против яркого солнца - и подошел обратно к столу. По гладкому забралу его шлема скользили тени, придавая плоскому лицу почти человеческое выражение.
- Твоя сегодняшняя проделка останется между нами.
От облегчения Кай едва не выронил синюшный череп.
- Это, однако, не значит, что тебе не придется ответить за свой проступок.
Кай зажмурился, ожидая заслуженной затрещины, но ее не последовало. Вместо этого Ментор продолжал:
- Прежде всего, ты должен пообещать мне, что никогда, слышишь, НИКОГДА, даже под страхом смерти, не нарисуешь карту Драконьего Хребта. Ты также должен поклясться, что не назовешь Имя Замка никому, даже Мастеру Ару... Особенно Мастеру Ару. Клянись!
- Клянусь! - поспешил повторить Кай. Он рискнул, наконец, водрузить злополучный череп на стол и прижал ладонь к сердцу, тараща на Ментора честные глаза.
Рыц кивнул, принимая клятву, и вдруг рванул пергамент, который он все еще сжимал в руках. Тот поддался и с треском разорвался надвое, как раз по линии Церрукана. Ментор щелкнул стальными пальцами. Выбитая искра упала на Каевы каракули, обрывок карты задымился и вспыхнул ярким пламенем. Рыц держал пылающий лоскут высоко в воздухе: языки огня лизали его пальцы, не причиняя боли. Наставник нагнулся над столом, откинул крышку черепа-подсвечника и аккуратно стряхнул пепел в его глубину.
- Ты испортил карту, - Ментор продемонстрировал ученику остатки истерзанного пергамента, - и будешь за это наказан. Идем.
- Вы, люди, обычно спрашиваете: как к нам приходит будущее? Стучится в окно бессонными ночами? Щекочется в кончиках пальцев, заставляя взяться за перо? Проступает между линий на грязной ладони зашедшего погадать проезжего? Вы, люди, никогда не задаете верного вопроса.
Каждый может изречь пророчество. "Гиззи, не бегай, упадешь!" "Гиззи, не трогай нож, порежешься!" Но кто знает, отчего оно сбывается? Отчего складки времени ложатся именно так, а не иначе, прошитые иглой вероятности, влекущей за собою нитку судьбы? Вы думаете, эту нить плетет слепая богиня, а ее сестра держит ножницы? Возможно, все возможно... Но чьи пальцы сжимают иглу? Чьи пальцы, исколотые до крови, втыкают ее в неподатливую ткань - снова и снова? А? Вот то-то. Это знаю только я. Последняя Повелительница Снов.
Обычно на этом месте Мансур смеется тихим безумным смешком, а Тешна хрипит, выталкивая невнятные слова за пеньки выбитых зубов:
