Ольга Вечная - Роман с клоуном
- Он тебе не пара, - заявил Фил, отпивая вино из моего бокала.
- А кто пара? Ты?
- Я, - невозмутимо подтвердил он. – Ты снова бросила меня одного. Я скучал, Джеки. Я везде тебя искал.
- А я была здесь. Соблазняла своего стоматолога.
- Он скоро уйдет.
- Не делай этого, пожалуйста.
Фил пожал плечами.
- Либо так, либо ты добровольно поедешь домой, сказав этому типу, чтобы шел куда подальше. И все будет как раньше.
Филипп уверен в себе, как пятикратный олимпийский чемпион перед пятилетними детьми, впервые посетившими спортивную секцию. Он демонстрирует широкую белозубую улыбку, а мне хочется встать и уйти. Я бы так и сделала, если бы существовало на земле хоть одно место, где он не найдет меня.
- Ты что, его любишь? – вдруг спросил Мухин.
- Мне хорошо с ним. Я все равно убегу, пойми же, твои старания пустые. Я никогда не вернусь к тебе.
- Ты ошибаешься. И я докажу тебе это. Вот увидишь, Джеки, скоро ты поймешь, что все еще любишь меня. Тебе нужно лишь вспомнить об этом, – горячо заявил он, сверкнув глазами. Никогда не понимала, как ему это удается. Но даже когда Филипп не касался людей, его слова звучали максимально убедительно. «Король НЛП» - так звал его мой босс, когда Фил только пришел работать в компанию «Мастерстрой» менеджером по работе с клиентами. Ох, как он работал с клиентами! Как кошка с мышками: легко и игриво, - имитируя свободу выбора, создавая иллюзию, что они в любой момент могут ускользнуть из его цепких лап. Словно у кого-то из несчастных был шанс сказать ему «нет».
К нам вернулся мой стойкий Борис, который пробыв в туалете около десяти минут, не только собрался с духом, но и принял решение бороться за меня. Это было заметно по уверенному взгляду и резким движениям, когда он шел к нашему столику и усаживался на стул. Борис не испугался, и я впервые почувствовала прилив искренней нежности к этому мужчине.
- Вы долго пробыли в браке? – спросил он, обращаясь именно ко мне, словно Фил не мог знать ответа на вопрос.
- Ты о чем, дружище?! – воскликнул Филипп. Неожиданно для всех он схватил Бориса за руку и крепко сжал, посмотрев ему в глаза. - Джеки - моя сестра, именно поэтому у нас одинаковые фамилии. Моя маленькая сестренка Женечка, которую я нянчил все ее детство.
Мы с Борисом пару секунд смотрели на Фила, медленно хлопая ресницами. Я переваривала информацию, стараясь понять мотивы, Борис же думал, что сходит с ума — обычная реакция людей на Филиппа. Через несколько секунд молчаливой борьбы все закончилось, а у Бориса навсегда поменялось восприятие случившегося.
- Точно, - капитулировал он, проигрывая Филу игру «в гляделки», - брат. Не знаю, почему я решил, что вы не родственники. Вы даже внешне похожи.
В этот момент Фил обнял меня и смачно чмокнул в щеку, сам же продолжал смотреть на Бориса, широко улыбаясь. Я уже ничему не удивлялась, расслабилась и плыла по течению, потому что бороться невозможно, единственный шанс – это скопить силы и при первой возможность рвануть отсюда подальше.
- Нам говорили, что она моя копия. Бывает же! Это все гены, - Фил вошел в роль старшего брата. В своей семье он был младшим ребенком и ненавидел своих старших братьев и сестер. Может, мне взять за основу собственного поведения его рассказы?
- Да, это все гены, - отпихнула я своего нового «брата», чья ладонь сползла ниже талии, и начала угрожать невинности родственных объятий. Фил послушно убрал руки и взял со стола меню. – Не посоветуете что-нибудь из местных блюд?
- Возьми роллы, - мрачно ответила я.
- Сестренка, отличное чувство юмора. – А потом обратился к Борису: - У меня аллергия на морскую капусту. Порция роллов может убить меня.
- На это и вся надежда, - заявила я, после чего мы с Филом широко улыбнулись Борису, который понимающе кивнул:
- Мы с сестрой тоже любим черный юмор, - сказал он, а потом испортил сегодняшний вечер и наше с ним возможное общее будущее единственной фразой: - Филипп, что ты делаешь завтра днем? У нас намечается вечеринка.
Разумеется, Фил оказался совершенно свободен.
Домой мы с Борисом ехали молча, я мечтала о том, чтобы провалиться сквозь землю, старалась сдержать слезы от нахлынувшей печали. Уже несколько месяцев я жила одна, приходила в себя, старалась учиться верить в лучшее. В одну секунду иллюзия свободы лопнула, как мыльный пузырь, и все мои робкие планы на новую семью и спокойную жизнь испарились вместе с ней. Борис был слишком тактичным, чтобы что-то спрашивать, он просто вел машину, позволяя мне собраться с мыслями. Не сомневаюсь, что скажи он сейчас самое невинное: как ты? – я разрыдалась бы подобно маленькой девочке, разбившей коленки. Но Борис не проронил ни звука, и мне удалось примириться с очередным разочарованием. На моей улице было тихо, даже соседская собака молчала, пока я выходила из машины. Как символично – затишье перед бурей. Что ж, Филипп, дай мне несколько часов и начинай. Я готова.
***
Филипп не из тех мужчин, кто перед сексом выключает свет и укладывает партнершу под одеяло, стараясь не смутить ее своим обнаженным видом, а так же не смутиться самому ее наготой. В первые месяцы нашего общения не было дня, чтобы он не удивил меня своей бесконечной уверенностью в себе. Причем, любые попытки разбудить в нем высокомерие с треском провалились, Фил слушал чужое мнение с тем же интересом, с каким студенты внимают словам любимого лектора. Он никогда не переходил на личности, и редко повышал голос во время даже самой горячей ссоры. Филипп не стеснялся высказываться, и, выходя из спора победителем, как чаще всего бывало, умело скрывал торжество, словно заткнуть за пояс директора филиала для рядового менеджера - обычное дело.
- Меня бесит твой лифчик, - нетерпеливо говорил он мне, стараясь расстегнуть застежку одной рукой. - Не носи его больше. - Второй ладонью он щипал меня за бедра. Его сухие губы скользили по моим влажным и искусанным. – Помоги же мне, черт его дери!
- Спокойно, не торопись. Фил, у тебя температура, может не стоит сегодня?
Это был тот самый вечер, когда я впервые осталась на ночь у своего тогда еще будущего мужа.
- Ты сказала, что можно будет после твоей командировки. Я ждал тебя две недели.
- Но ты дрожишь, и у тебя жар. Я никуда не денусь, если мы перенесем это на завтра.
- Ты мне отказываешь? – замер он и посмотрел на меня широко раскрытыми глазами. – Если ты не хочешь, я перестану. - Эти простые слова он произнес так, словно подобное поведение было не само собой разумеющимся. Словно будь любой другой мужчина на его месте, изнасиловал бы меня, откажи я в близости.
- Я забочусь о тебе, глупый. - В подкрепление своих слов я нежно провела ладонью по его небритой щеке и улыбнулась, любуясь лихорадочным желанием, которое читалось в его глазах. Он действительно ждал и скучал по мне.
- Ты красивая. Я никогда не видел женщину, красивее тебе.
- Спасибо, милый.
- Я не болею. Просто, нервничаю. У тебя бывает такое, что ты не уверена в успехе? – встревожено спросил он
- О, Фил, ты из-за этого переживаешь? Какие глупости. И, да, конечно, я часто сомневаюсь в себе.
- А вот я в первый раз за много лет, - сказал он, небрежно ероша свои обросшие темные волосы, которые сейчас, когда я кардинально перекрасила свои русые, были светлее моих лишь на пару тонов. – Давай уже сделаем это, а там видно будет.
Сколько знаю Фила, не могу вспомнить ни одного раза, чтобы он кому-то позавидовал. Он считал, что все, что принадлежит ему – самое лучшее априори, и верил в это настолько самозабвенно, что заражал своей верой окружающих. До того, как он обратил на меня внимание, я чувствовала себя обычным неприметным секретарем в настолько крупной компании, что мой вклад в нее растворялся, как капля коньяка в бочке воды, никем не заметный и ни на что не влияющий. Но с тех пор, как Филипп Мухин приметил мою скромную персону, в обязанности которой входило всего лишь отвечать на телефонные звонки и вовремя подавать свежесваренный кофе, мужчины все чаще стали поедать меня глазами и подмигивать, шутить и завязывать ни к чему не обязывающие разговоры. Каким-то невообразимым образом Фил решил, что я лучшая женщина из всех, что встретились ему на пути, и убедил в этом наших коллег, босса, друзей и даже меня.
Никогда не забуду день, когда он впервые выступал перед публикой в нашем офисе, расположенном на пятнадцатом этаже одного из элитных бизнес-центров столицы. Собралась пара дюжин представителей разных инвестиционных компаний, - сплошь строго одетые мужчины и женщины, уверенно взирающие на мелко исписанные цифрами и изрисованные сложными графиками листы бумаги. Топ-менеджеры, - их карьера находилась на пике, они много раз принимали решения стоимостью в десятки, а то и сотни тысяч долларов , и мало что в этом мире могло их удивить или смутить. В тот день я дрожала, как прилетевший зимой из солнечной Азии в суровую Сибирь турист.
