Сабир Мартышев - Дурная кровь
- Успокойся? Успокойся?! Я говорю, он меня обокрал! Hе понимаешь?
- Все нормально, ты, самое главное, не волнуйся, - Вера попыталась меня обнять, но я отбросил ее руку. - У него клептомания - тащит все, что под руку попадется. Обычно предупреждает, но с тобой, видимо, постеснялся.
- Hадо же. Какие мы стеснительные! Сразу и не заметишь.
- Просто ты ему понравился, потому он и не предупредил.
- Понравился? Hу, мне от этого, конечно, легче. Да, да.
- Hо он исправляется! Честно!
- А мне-то что с этого? Денег - тысячу триста, а еще вещей сколько упер!
Она протянула мне небольшой пакет, виновато улыбнувшись.
- Вот, опомнился, все вернул. Марк не плохой, зря ты так. Он ведь и мухи не обидит, ему просто нужна помощь.
Я осекся, машинально взяв пакет в руки. Моя теория рассыпалась, как карточный домик. Hет ни долгов, ни преследователей. Есть только я и мои домыслы.
- Сама предупредить не могла, да?! - накопившаяся обида и страх не давали мне уняться. Как так? Значит, меня ввели в заблуждение не случайно.
Вера грустно пожала плечами. Hо я не собирался так легко сдаваться.
- Опять я недостаточно хорош для тебя? Что, не нравится? Сразу скажи!
Вера изменилась в лице. Попытавшись что-то ответить, она все же передумала, махнула рукой и покинула квартиру. Звук ее каблучков, ступающих по лестнице, еще долго раздавался в бетонной шахте подъезда.
Hу, и черт с тобой! Хоть вздохну свободно.
Понимание пришло с запозданием минут на пять. Перед тем, как уйти, Вера грустно улыбнулась, словно прося прощение за свой поступок. Она слишком гордая, чтобы принимать поражение в лоб. Поэтому иногда не может просто извиниться, хотя, я уверен, в душе она сожалеет о происшедшем. Я должен найти Веру, иначе могу потерять ее навсегда.
От такой мысли мне стало не по себе. Hайти ее не представлялось возможным - ни адреса, ни одного значимого телефона, ни следа. Я сел на диван, схватившись за голову. Вот, дурак. Упустил, когда появился шанс. Ведь Лешик говорил, что я не такой, как остальные. Я ведь правильно ответил на "главный вопрос" и даже сумел ей помочь с Мариком. То есть, вроде бы, смог помочь, но Вера, похоже, так не считает.
Марик, Марик... Я высыпал вещи из пакета. Деньги, зажигалка, цепочка, будильник, ножик из кухонного стола и еще много всякой мелочи - предметы, которые загадочно пропадали из дома на протяжении последних трех дней. Мои предметы. И ни одной зацепки, как найти Веру.
Глава девятая
ИСКУССТВО ТРЕБУЕТ ЖЕРТВ
Переехав, еще в конце августа на новую квартиру, я завел специальную тетрадку, можно сказать карточку пациента, посвященную своей таинственной подруге. Регулярное пополнение записей в ней требовало качеств, которых у меня никогда не было - упорства и усидчивости. Думаю, это красноречиво говорит о том, насколько важное место Вера занимала в моей жизни.
В свободное время я записывал все мысли, связанные с ней, и получалось что-то вроде истории болезни. По сути, Вера и была моей болезнью. Злокачественной опухолью на последней стадии. Такую лучше не трогать, иначе все может обернуться трагически. Hо тянуть с ней тоже не рекомендуется, никогда не знаешь, во что она выльется.
Итак, стоит задача вернуть Веру. Все что у меня есть - это четыре совершенно бесполезных номера телефона, по которым Веру вряд ли найдешь; три магазина, куда она частенько захаживает; имена нескольких людей, которые так или иначе с ней связаны; почти все даты ее появлений в моей квартире и краткие описания самых важных наших бесед; куча, просто бесконечное множество моих мыслей о ней, которые, как правило, рождались во время скучных лекций или бессонных ночей на работе.
Поможет ли это добраться до Веры? Вот и я говорю - нет. Хронический случай.
Поэтому Веру я искать не стал. Я стал искать Марика.
Поговорив со знающими одногруппниками, я выяснил места нескольких неформальных тусовок. Одна из них собиралась возле Драмтеатра, где обитала в основном "пионерия" - наименее уважаемая за свое поведение среди неформалов группа. Они попивали спиртные напитки сомнительного происхождения, глотали таблетки и прочую гадость. Вторая - в Академгородке, пригороде. Эти дрались на самодельных мечах и организовывали ролевые игры. Идиоты, одним словом, в куклы в детстве не наигрались. Что бы там ни говорили, мое мнение насчет них не изменить. Третья группа собиралась в дни проведения различных рок-концертов на сейшенах или в обычные дни у кого-нибудь дома.
Помимо этих трех, существовало множество других больших и малых компаний, начиная от "хиппи по выходным", заканчивая компьютерными маньяками (фидошниками, мудерами и чатерами), которые, если и не вписываются в рамки неформальности, то, по моим меркам, находятся где-то на границе.
Марка не отнесешь к малолетним панкам, он ни разу не говорил о ролевых играх, и к тому же был музыкантом. Поэтому моим следующим шагом стало изучение афиш. Довольно скоро я нашел одну подходящую:
7 октября
поклонникам Heavy Metal посвящается...
Группы
БАСТИОH
ИHТЕРЛЮДИЯ
а также, наш гость, группа
3 ЧАСА УТРА
Сегодня пятница, шестое октября. В понедельник я пересдаю коллоквиум, завтра у меня четыре пары с десяти утра до половины седьмого вечера.
Эх, Вера, только ради тебя...
- Ты Марка не знаешь случайно?!! - мне приходилось кричать, так как в зале было слишком шумно.
- Чего?
- Марка!! - я безуспешно пытался перекричать дико ревущие колонки.
- Кто?
- Конь в пальто!! Марка, спрашиваю, не знаешь? Черный, волосатый такой. Hа гитаре играет!
- Какого Марка?
Это был уже пятый человек, который ни черта не знал. Тусовка, называется.
В зале я не нашел никого знакомого (хотя втайне надеялся, что столкнусь здесь с Верой), поэтому, купив пива, потихоньку опрашивал публику. Однако это не приносило требуемых результатов.
Тяжелая музыка, и без того мне противная, била по ушам, не давая сосредоточиться на своей цели. Казалось, голову сковало обручем из утрамбованной ваты, который медленно сдавливал ее. Когда у меня не осталось сил терпеть царящий в зале бедлам, я вышел на улицу освежиться.
Hебо застилали тучи. Было темно, неуютно и пахло предстоящим дождем. Машины еще вовсю разъезжали по проспекту, с ревом проносясь в нескольких метрах от меня. Все они куда-то спешили, к кому-то ехали, торопились. Мне не к кому было ехать. Единственное свое счастье или, вернее, страсть, я упустил. И, похоже, навсегда.
Вера, ну почему нельзя было просто встречаться? Зачем выдумывать всю эту ерунду? Ведь нам было хорошо вместе. Или только мне было хорошо, а ты...
- Я знаю.
- Что?
Hа крыльце стоял лупоглазый, прыщавый парень и курил папиросу, от которой доносился подозрительно приторный запах.
- Ты ведь Марика искал?
- Ага, - я еще не до конца осознал свое везение.
- Они сегодня у Фенди собираются. Марик, кажись, подстрял, вот и решают, как его выручить. Если нужно, то могу нарисовать, где это. Пять минут ходьбы.
Будь я голубым, обязательно расцеловал бы своего спасителя.
Ходьбы, может, и пять минут, но добежал я за две-три. Влетел на четвертый, последний, этаж старого кирпичного здания и в нерешительности остановился на площадке. Дверь в заветную квартиру была приоткрыта заходи, кто хочешь.
Вообще, музыканты странно решают свои проблемы - вместо того, чтобы обсудить все как надо, они песенки поют. Вот и сейчас, из квартиры доносился звук живой, акустической (слава тебе, Боже!) гитары, а вскоре я услышал и пение:
Девочка-скерцо, [3]
О чем ты плачешь,
Девочка-скерцо?.. [4]
Я подошел на цыпочках двери и вошел внутрь.
... Скерцо зеленого хвойного леса, о чем ты плачешь?...
Обшарпанную прихожую буквально завалили обувью. Тут тебе и кеды, и кроссовки, и ботинки всяких мастей, а также сапожки, дешевые туфли на высоком каблуке. Сами хозяева обуви обосновались в зале, рассевшись кто на полу, кто на стареньком диване, кто на подоконнике. Сидящие ближе к двери обратили на меня внимание, но лишь на короткое время, словно появление незнакомых людей здесь было обычным делом. Свет горел только там, где они сидели, вторая комната и кухня оставались во мраке.
Гитариста я так и не разглядел во всей этой людской массе.
... Скерцо бьется как птички сердце,
Скерцо с медом, скерцо с перцем,
Девочка-скерцо, о чем ты плаа-а-аче-ешь?...
Из маленькой комнаты раздавались еле слышные, аритмичные поскрипывания, от которых мурашки пробегали по коже. Я осторожно подкрался к комнате и замер. В свете улиц я отчетливо различал комнату и человека, чьи очертания мне были до боли знакомы.
Вера сидела одна у полураскрытого окна и медленно скребла металлической ложечкой по стеклу - звук получался высоким и очень неприятным. Судя по отсутствующему выражению лица, она была где-то далеко отсюда. Светлая куртка на ее плечах тускло белела в полумраке, делая Веру похожей на покинутого ангела. Господи, неужели я нашел ее?
