Нина - Lennoks Nina ZAPISKI MERTVOI DUSHI (SI) Litmir.net 273567 original 9050d
умываться слезами и кровью, прося его прикоснуться к ней и позволить быть
его игрушкой.
Записка № 6.
Роковой для него день. Эта ведьма обладает острым умом и феноменальной
проницательностью. Она выживет в любых условиях. Она сломала себя тогда,
чтобы потом сломать его самого. Сделала всё, что он приказал сделать:
слизывала с него кровь, покорялась ему. Он, конечно, заподозрил подвох, но
повиновение, отражавшееся в её глазах, обмануло его, отдав власть в руки
этой дряни. Как посмела она его касаться? Ни одна рабыня не позволяла себе
такого! Они всегда дрожали от страха в его присутствии, при одном только
упоминании его имени, они были готовы убить себя, лишь бы не идти к нему
снова. А она позволила себе прикоснуться к его лицу, а потом схватить за
волосы. Она получала удовольствие от их секса. Ему это не нравилось.
Рабыни должны кричать от боли, орошать слезами его тело, в жалких
попытках доставить ему удовольствие, но никак не стонать от удовольствия и
двигаться с ним в такт. Теперь он знал, что вся эта нежность была показной,
наигранной, лживой. Тогда он думал, что эти прикосновения были так
интимны, так сокровенны. Это толкнуло его в пропасть. Жители ада, в
принципе, не знали, что такое нежность. Никто никогда так нежно не
проводил пальцами по его щеке, никто никогда не занимался с ним сексом.
Он всегда брал демониц и рабынь, это был односторонний секс. Они знали,
что вряд ли выживут, и принимали секс как должное, как предсмертную
агонию. Она же вела себя с ним, как человек, подчиняясь ещё не забытым до
конца людским инстинктам и рефлексам. И ему понравилось получать ответ
на свои действия, видеть отдачу. Ему понравилось не насиловать, а именно
заниматься любовью. Любовью... Что за глупое слово! Она просила его
любви. Она получила ее сполна. Он влил в неё достаточно боли, чтобы
навсегда отбить охоту любить. Но теперь был готов сам просить её любви.
Мужчина зашипел, выпуская столб пара изо рта. Никогда он не будет просить
ни о чем, а о любви — тем более. Пусть сгниёт в том подвале. Он сдержит
себя, не даст ей проникнуть ещё больше в его душу, в его мысли.
Женщины. Зачистка. Опять этот придурок Вил всё ей растрепал. И как в аду
могли быть такие болтливые, ни на что не годные демоны? Как эта ведьма
смогла окрутить его? Использовала ли она свою магию или ей просто
повезло, что Вил оказался слабым жалким идиотом? Почему он так поздно
понял, что она продолжала увеличивать силу? Почему упустил это из виду,
позволив ей и дальше беспрепятственно колдовать? Она вылечила двух
женщин. Зря! С чего это вдруг она решила проявить к ним доброту? Не делай
добра — не получишь зла. Эта высказывание оказалось, как нельзя кстати.
Она поплатилась за свою доброту, но и в этом были свои плюсы. Это
позволило ей выйти на новый уровень в её игре против него. Невероятно!
Казалось, будто события специально складывались так, чтобы помочь ей, всё
играло ей на руку. Расчётливая сука! Такая же, как и Судьба. Все они суки.
Какого черта эта девка оказалось у него, здесь в аду? Он был уверен, что без
вмешательства Судьбы не обошлось. Она была искусным кукловодом и
манипулятором. Как он их обеих ненавидел! Но сделать ничего не мог.
Мужчина открыл портал, вглядываясь в лицо женщины, которая опять
глядела в пустоту, иногда проводя по правой руке пальцами, как будто ища в
ней поддержку. Это был, скорее, неосознанный жест, уводящий её ещё
дальше в недра прошлого, заставляющий вспоминать прошлую жизнь и,
возможно, о многом жалеть.
— Что же мне с тобой делать, милая? — спросил Люцифер сам себя,
дотрагиваясь рукой по вибрирующей поверхности зеркала, вызывая
энергетические волны на его поверхности.
Может, уже пора было вытащить её оттуда? И что делать с ней? Он убьёт её
точно, если она ещё хоть раз выкинет какой-нибудь фокус. Она не понимала,
что ходила по краю, что в любой момент могла сорваться в пропасть. Или
убить уже её, и дело с концом? Он найдёт себе новую игрушку, новую шлюху
для утех. Но она не была шлюхой, пусть он и называл её так часто. К шлюхам
он не чувствовал ничего, кроме голой похоти. От них нужен был лишь
разовый доступ к телу, а к ней он хотел забраться в душу и поселиться там
навсегда. Что за чертовщина происходила? Почему его так тянуло к этой
ведьме?! Будь проклят ад, но он узнает причину! Или просто убьёт её, не в
силах мучить себя и дальше. А пока пусть сидит там, в этой сырости и
плесени, темноте, одинокая и никому не нужная. Он даже Адама к ней
больше не пустит, только разве что для того, чтобы передать листы и ручку.
Уж очень ему было интересно узнать её мысли, самые сокровенные тайны, и,
наконец-то, раскрыть мотивы её поступков, понять, что ею двигало в тот или
иной момент.А потом решит, что с ней делать. Сейчас ещё слишком свежа
была обида, что просто душила его. А он не хотел принимать
скоропостижных решений, поддавшись эмоциям. Больше эмоции не будут
ему диктовать, как поступать. Он подчинит себе и их тоже потому, что он
Повелитель Ада!
* * *
— Вот как ты заговорил, мой дорогой, — сказала женщина, сверля глазами
мужчину в отражении. — Сука... а ведь ты прав! — рассмеялась она. — Я,
правда, сука, самая настоящая сука! А ты — влюблённый идиот, сам того не
понявший, но уже давно сдавшийся на милость победителя — Ольги. Мы,
женщины, имеем над вами, мужчинами, безграничную власть. Надо только
уметь ею воспользоваться правильно. И почему же ты, о великий Повелитель
Ада, лукавишь, а точнее, нагло врёшь? — укоризненно сказала Судьба и
погрозила пальцем отражению. — Не хорошо врать самому себе. Ты любил,
мой дорогой, ещё как любил! Проще не вспоминать, правда? Но придётся, —
наигранно грустно произнесла она, выключая изображение.
Мужчины и женщины. Идеально подходят друг другу. Первые слишком глупы
и принимают всё на веру, а вторые очень коварны. Да это же идеальная
схема! Все довольны, все счастливы. И никакой любви никому не надо.
Женщины ездят мужчинам по ушам, а они и рады расстилаться перед ними
ковриком. Женщина рассмеялась, вновь поражаясь тому, как устроены люди,
и пошла дальше, наводить порядок в людских судьбах.
Записка № 7. Рабыня любви.
Там лишь тот выживает, кто подвержен сомненью,
Тот, кто мог притворяться своей собственной тенью.
Не терпеть состраданья, не испытывать жалость –
Это всё, что мы можем, что нам делать осталось. (с)
Otto Dix «Белый пепел»
Дикая боль просто разрывала мой мозг. Я подскочила в своём углу с
истерическими криками, не понимая спросонья, что случилось. Я уже
привыкла к боли, она стала частью меня. Проснуться посреди ночи, или что
это было в аду, с нечеловеческим криком, от которого можно было
охрипнуть и оглохнуть одновременно — было для меня чем-то новым. Вся
эта страшная боль пульсировала в правой руке, впиваясь в неё острыми
клыками, протыкая каждый миллиметр кожи и принося адские мучения. Что
это было? Я никак не могла абстрагироваться от боли, сбросить с себя эту
удавку, отключиться на время, чтобы хотя бы посмотреть на руку. Из глаз
брызнули слёзы, я просто захлёбывалась в них, утопая в солёном море боли.
— Что происходит? — раздался слабый голос Дины.
Я, наверное, разбудила её. Она спала как убитая, находясь в магическом
забвении, в которое я её погрузила.
— Я не знаю, — всхлипнула я. — Не знаю! Моя рука... Её просто разрывает от
боли! Не могу терпеть...
Я провалилась в пустоту, унося с собой последний крик и испуганные
возгласы женщин. Тогда я думала, что умерла. Это было действительно
страшно. Но разве можно умереть от боли в руке? В моей голове крутились
самые разные догадки: от гангрены до убийства на расстоянии со стороны
Люцифера. Сейчас же я знаю, что это был лучший момент моей жизни.
Можно сказать, что на моих глазах произошло чудо.
Не знаю, когда я пришла в себя, но казалось, будто прошла целая вечность.
Перед глазами всё расплывалось и окрашивалось во все цвета радуги от
проплывавших цветовых пятен. Я была абсолютно дезориентирована и
лишена сил. Мало того, что до этого я отдала почти всю энергию женщинам,
пытаясь облегчить их боль, так теперь ещё и моя собственная боль меня
подкосила. Женщины таращились на меня из своих углов, в их взглядах я
снова могла прочитать ненависть и отвращение. Но за что? Ответ нашёлся
быстро.
— Ведьма! — запричитала Дина. — Колдунья! Ты всех нас тут обманывала,
тварь!
Я видела, как она дрожала от еле сдерживаемой ярости. Но что случилось?
