Admin - i a8cef9d14c20f8d3
Помню, в детстве я убегала на Решающую площадь, где находился храм городского Совета. Этот храм - большой, белый, с куполами, увенчанными сверкающими шпиля-ми, с разноцветными окнами - своим видом всегда завораживал меня.
Знаешь, там был такой фонтан - мужчина и женщина держатся за руки, подняв их к небу, а из их пальцев бьет вода... Но главное, стекла в окнах храма бросали на фонтан разноцветные блики, и вода становилась то красной, то зеленой. Мне очень нравилось смотреть на нее, окунать в нее руки и думать... Думать о далеких городах, странах...
Потом, когда я немного подросла, мать взяла меня с собой в Спуур. Дорога мне запомнилась мало. Наверное, потому, что была самой обыкновенной дорогой. Мы про-ехали Южные ворота, и сразу потянулись бесконечные, однообразные холмы. Лишь кое-где это однообразие нарушали вспаханные участки земли, на которых копошились маленькие фигурки...
Уж не хочешь ли ты сказать, что это были дгоры? - воскликнул Труг.
Нет. - Женщина досадливо поморщилась. - К полям с пшеницей вас бы никто не подпустил. То были ревьены: дети земли.
Что значит - не подпустил бы? - возмутился гном. - Разве ты видела, как мы работаем на земле, чтобы говорить так?
Всем известно, что вы лучше обращаетесь с железом и камнем.
А чем мы, по-твоему, питаемся?!
Бородами! - вскипела ваарка.
- Если бы у тебя хватило мозгов понять...
Под звуки этой нескончаемой перепалки Михаил и уснул. Выкрики Саады и Труга действовали на него успокаивающе...
Утро приветствовало его толчком волны в борт корабля. Корабль качнулся, заставив пленников пошевелиться.
Оторвав голову от плеча Михаила, Саада сонно улыбнулась:
Жаль, что ты вчера уснул. Я дгору бороду выдрала.
Глупые враки, женщина. - Трут с хрустом потянулся. - О моей бороде ты и не думала. Ты гадала, как бы половчее приклеиться к Корноухому.
Зря ты меня не разбудила. - Михаил зевнул. - Мы для начала ощипали бы этот бочонок, а потом бы весело провели ночку.
Впереди еще не одна ночь! - абсолютно серьезно сказала Саада.
Сглотнув, Михаил заставил себя улыбнуться. Женщина хихикнула. Потом, прижавшись к нему всем телом, поцеловала. Ее губы были теплые и нежные.
По крайней мере, это как-то скрасит путешест-вие, - пробормотал Михаил. Конечно, устраивать шоу на виду у всех они не будут, но...
Спать не одному, пожалуй, приятнее! - Кивнув, Саада отправилась за завтраком. Двое ее вчерашних собеседников последовали за ней.
Откушав зеленого хетча, вся троица вновь устроилась на своем насиженном месте, у борта. Дгор, чтобы никто не успел его опередить, поспешил начать разговор:
Пора тебе, Мик, услышать про настоящий город. Толкую я тебе о Дгор-Рьине - о столице нашей дгорской страны. Так вот, тому, кто утверждает, что в Бриндгоре нет ничего, кроме снега, камня и колючего ветра, ты мо-жешь смело плюнуть в глаза...
Я утверждаю, - вмешался в разговор мужчина, сидевший неподалеку от Саады. Был он высок, поджар, светловолос - типичный лепурец. Ну а добродушное лицо его могло расположить к себе кого угодно, за исключе-нием, пожалуй, яроттцев и Трута.
Плюнь ему в лицо! - категорично потребовал обиженный Трут. Увидев, что Корноухий этого делать не собирается, он решил просто не обращать на наглеца внимания.
Рьин - это место тысячи огней. Мы, маленький народ, с присущим нам мастерством украсили город драгоценными камнями, и Близнецы, перекатываясь по небу, зажигали на улицах тысячи радуг. Городской совет на площади Становления походил на яркую звезду, при виде которой ни одно дгорское сердце не могло остаться равнодушным...
Ну да, к ветру, снегу и камням я забыл прибавить драгоценности, - кивнул незнакомец.
Да кто ты такой? - Г ном даже приподнялся со своего места.
Шарет из второго Стегардского отряда, - представился мужчина. - Во время боев за Бриндгор я неплохо изучил эту страну.
Бриндгор может знать только маленький народ! - отчеканил Трут. - Рьин расположен в Вилитской долине - в месте, которое поражает сочной зеленью деревьев и травы, запахом цветов, хрустально-чистыми водами горных рек... Сколько раз я сам, стоя на городской стене, любовался этим зрелищем!
Ага! И где сейчас то, о чем ты так занимательно нам толковал? - Шарет усмехнулся.
Поганые яроттцы уничтожили все... - Дгор сник. Но уже через секунду он выпрямился, глаза его загорелись. - Они поплатятся за это, клянусь!
Шарет, - обратилась ваарка к новому знакомому, - ты говорил, что был приписан к Стегардскому гарнизону. Ну и как там?
Держатся, - кивнул мужчина. - Наши перекрыли Черну. Река разлилась, так что теперь врагу приходится сражаться вплавь.
А сами стегардцы? - удивленно спросил Михаил.
Позиции наших войск располагались на возвышенности. Стегардский Холм - слышал о таком? Наши даже штанов не замочили. А вот сады и поля, что были в низине, погибли... Видели бы вы эти сады весной! Выезжаешь за стены города, чуть отдалился - и вокруг тебя все становится белым от цветов!..
Значит, и вам яроттцы подгадили... - Трут вздохнул. - Вот я и говорю...
Но что он собирался сказать, трое его собеседников так и не узнали. Какая-то пленница, встав под люком, принялась звать капитана, ссылаясь при этом на очень важное дело. Минут через десять люк открылся, пленницу вытянули из трюма.
Вот тварь... - начал было Шарет, но запнулся, наткнувшись на яростный взгляд Саады.
Она просто пытается выжить! Только не понимает, что выбрала путь, проклятый Эфгом...
Михаил наконец смекнул - женщина хотела предложить кому-нибудь свое тело в обмен на свободу.
Ты что - ее оправдываешь? - недоуменно спросил стегардец.
Отчасти. - Саада почему-то посмотрела на Михаила. Тот задумчиво кивнул...
В конце концов, каждый сам волен выбирать свой путь к спасению! Может, пленнице повезет, и она получит свободу...
Но сбыться этому доброму пожеланию было не суждено.
Ближе к вечеру люк вновь открылся - женщину сбросили вниз. Она, оставляя за собой пятна крови, отползла в дальний угол и там, свернувшись калачиком, затихла. Раз-разившись потоком отборной ругани, Саада направилась к ней.
Дура, сама виновата! - пожал плечами Шарет.
Михаил ничего не сказал - в животе его что-то грозно
заурчало, путая все мысли.
Через несколько часов, уже после ужина, ваарка вернулась. Молча устроилась у борта и демонстративно закрыла глаза. Михаил справедливо решил, что сейчас ее лучше не трогать...
На следующую ночь Саада сама легла рядом с ним. Чмокнула в щеку и, доверчиво обняв его за шею, заснула.
Он чувствовал ее теплое дыхание, щекотавшее ему ухо, ее упругое тело... Это было уже нечто светлое среди бесконечного хетча, которым кто-то непрестанно его обливал. После безуспешных попыток сотворить на своем лице полноценную улыбку Михаил уснул.
...Последующие дни плавания он запомнил слабо. Возможно, потому, что единственное, на что они годились, - это быть брошенными в нужник...
Но вот однажды бесконечная качка закончилась. В борт что-то ударилось - сильнее, чем обычно, раздался громкий скрежет, булькнула вода, приняв в себя якорь: все это могло означать только одно - корабль прибыл в порт своего назначения, иначе говоря, добрался до Эгора.
Мужчины и женщины, сидящие в трюме, притихли, напряженно прислушиваясь к шуму на верхней палубе. Можно было различить стук матросских сапог, резкие команды, скрип подъемников.
О пленниках, клалось, забыли.
Что они медлят? - прошептала Саада, с тревогой взглянув вверх.
Прошло минут тридцать... У люка, ведущего в трюм, послышалась какая-то возня. Наконец корабельную тюрьму вскрыли, пропуская внутрь поток света.
Подходить по одному! - раздалась команда. Заключенные послушно подходили и становились под
открытый люк. Сверху спускалась веревка с большой петлей на конце, они садились в петлю, и та вытаскивала их наружу...
...Михаил вцепился в веревку обеими руками и вознесся на палубу,.. Первое, что он увидел там, - ряд лучников, коюрые, все как один, целились в него. Судя по их виду, любой пленник, выкинувший что-нибудь непредусмотренное их программой, был бы мгновенно пронзен стрелой.
Стараясь не делать резких движений, Михаил присоединился к своим товарищам по заключению, которые стояли у борта корабля.
Из трюма выудили следующего пленника. Лучники снова напряглись...
Позабыв о них на время, Михаил прищурился от яркого солнца и глубоко вдохнул свежий воздух - голова его тихо закружилась. Только сейчас он по-настоящему понял, в какой вони жил все эти дни. Свежий ветер, несший мельчайшие капельки воды, обдувал лицо. Солнце мгновенно высушивало эти капельки, но они появлялись вновь и вновь... Покачнувшись, Михаил широко раскрыл глаза и огляделся... Огромным овальным блюдом перед ним лежал Эгорский залив. Два скалистых полуострова, ранее виденные Михаилом на карте, охватывали его, как мощные челюсти. Выходом же в Арк служил узким проход, с палубы причалившего корабля казавшийся просто щелью в скалах. ,
