Неизв. - Александр дюма из парижа в астрахань свежие впечат (Владимир Ишечкин) / Проза.ру
При вторжении 1814 года князь Тюмень, двоюродный дедушка нынешнего правящего князя, прибыл в Париж в свите императора Александра. Ему захотелось иметь свой портрет, выполненный рукой Изаби. Очень ревнивый к тому, чтобы выполнить заказ хорошо, Изаби назначал для своих моделей помногу сеансов. На 12-м или 15-м сеансе он заметил, что князь Тюмень заскучал.
- Вы скучаете, мой князь? - спросил его художник через переводчика.
- Должен признаться, - ответил князь через того же переводчика, - что не очень-то развлекаюсь.
- Хорошо, - сказал Изаби, - пришлите мне любого из вашей свиты, кого хотите, и не с вас, а с него я закончу портрет: получится то же самое.
Князь Тюмень велел позировать за себя одному из своих калмыков, и получил превосходный по сходству портрет.
Месса окончилась под грохот пушек; артиллерия смолкла, и грянул оркестр. Под музыку адмирал Машин сошел по склону и деревянным молотом нанес первый удар по свае, после него подошел месье Струве и сделал второй, за гражданским губернатором - я и сделал третий удар. Каждый удар молота сопровождал пушечный выстрел. В интервалах играл оркестр.
Присутствующим раздали хлеб, вино, соленую рыбу, и праздник плотины открылся братским пиршеством мужиков, калмыков и татар. Только русские и калмыки воздали почести вину; татары, будучи магометанами, спустились к самой Волге, вода которой не годилась в питье для нас, но ничем не отталкивала потомков Чингисхана и Тамерлана.
Примечания:
Васко да Гама (1469 – 1524) – португальский мореплаватель, в 1495 - 1499 годах совершил плавание из Лиссабона в Индию и обратно, огибая Африку, и тем самым открыл морской путь из Европы в Южную Азию
Бартеломеу Диас (около 1450 – 1500) – португальский мореплаватель, первым из европейцев обогнул Африку с юга, но по настоянию команды повернул назад и на обратном пути в Португалию открыл мыс Доброй Надежды; через два года погиб у этого мыса, приняв участие в экспедиции П. А. Кабрала
Тана (XII – XV века)– город и торговый центр на левом берегу Дона, близ Азовского моря, населенный аланами, русскими, тюрками; в XIII – XIV веках находился под контролем Золотой Орды, пострадал от нашествия Тамерлана, попал под власть турок и после 1475 года престал существовать
Хорасан (III – середина XVIII века) – исторический регион, который охватывал северо-восток Ирана, Мервский оазис, оазисы Южной Туркмении, Гератскую и Балхскую области Афганистана; переводится с персидского как Восток, Восход солнца
Комнатка площадью 12 квадратных футов (12 х 0,3048 х 0,3048 = 1,11 квадратного метра) – вкралась ошибка или опечатка, площадь занижена не менее чем в десять раз
Мазендеран – остан на Каспийском побережье Ирана
Далай-лама – титул первосвященника ламаистской церкви в Тибете с догматом перевоплощения души; считается, что Далай-лама не умирает, а перевоплощается в ребенка, родившегося в момент кончины первосвященника
Изаби Жан-Баптист (1767 – 1855) – французский художник-миниатюрист, в Париже учился у Дюмона и Давида; во время Революции работал над коллекцией портретов членов Учредительного собрания; при Директории стал самым модным из миниатюристов, писал щеголей и женщин из общества мадам Тальян, а также раскрылся как рисовальщик, работы «Отъезд в армию», «Возвращение» и «Лодка Изаби» принесли ему популярность; он выполнил превосходный «Портрет генерала Бонапарта в садах Мальмезона» и «Первый консул проводит смотр», где представлены лучшие лейтенанты [полководцы] Бонапарта; в эпоху империи он был учителем рисования Мари-Луиз, писал портреты членов ее семьи в Вене, руководил художественной мастерской Севрской фарфоровой фабрики; после Реставрации, Луи-Филипп назначил его заместителем хранителя королевских музеев; в революцию 1848 года он не утратил расположения власти, президент республики Луи-Бонапарт назначил художнику пенсию в шесть тысяч франков.
___
Большие рыбные ловы на Волге, дающие икру и соленую рыбу для всей России, - ими занимаются и русские, и вообще люди Востока: татары, персы, грузины и армяне - подразделяются на три отчетливые периода. Первый - с конца марта по 15 мая, то есть со времени ледохода до половодья. Называют его периодом нереста, потому что, действительно, обилен икрой, а также визигой и клеем.
Второй охватывает июль-август, то есть время, когда воды вернулись к обычному уровню, и рыба, исполнив долг, возвращается в море.
Третий - тот самый, ради которого мы приезжали, длится с сентября до ноября; в этот сезон Волга, кроме осетра, дает белугу и севрюгу.
Правда, есть и четвертый период, с января по февраль, но он очень опасен: берега Каспийского моря скованы льдом, рыбаки заведений сидят без работы и рискуют в экспедициях по льду, удаляясь на 15, 20, 30 километров от берега. В таких случаях, они отправляются вдвоем, в санях с одной лошадью, прихватив с собой 2500-3000 метров снасти, которую заводят под лед и берут любую рыбу и даже тюленей. Ну вот, иногда бывает, что сильный северный ветер отрывает и уносит льдины в открытое море; тогда несчастные рыбаки, пусть даже с продуктами в достаточном количестве, неизбежно пропали, так как, попадая в широты, где Каспий никогда не замерзает, то есть на широту Дербента или Баку, они видят, как мало-помалу тают льдины, на которых они находятся, и они попадают в ситуацию моряков, чье судно идет ко дну в открытом море. Вспоминают, однако, случаи чуда, когда ветер, изменив направление, вновь пригонял к берегу оторванные льдины, которые были уже к югу за тысячи миль. Между прочим, рыбаки утверждают, что несчастье происходит только с неосторожными или новичками. Инстинкт лошади предупреждает хозяина об угрожающей опасности: расширенными ноздрями своего носа, повернутого в сторону, откуда ожидается ветер, благородное животное улавливает атмосферные изменения и, вовремя запряженное, само берет направление к берегу полевым галопом.
Мы посетили одно из самых значительных в крае заведений рыбной ловли; одинокие обиталища рыбаков образовывали небольшую деревню из сотни домов. Рыбаков предупредили с утра, так что они медлили поднимать снасти с рыбой, ожидая нас.
Огромные заграждения из свай, забитых в десяти сантиметрах одна от другой, препятствовали рыбе подниматься по Волге. Поперек реки были натянуты канаты в пространстве 3 х 3 метра; с канатов, удерживаемых кольями, свисали цепи с очень острыми крюками. Крюки были без наживки, о которой я подумал, было, в начале; они лишь висели в водах на разной глубине. Проходя, рыба пронзается одним из крюков и после нескольких рывков в стремлении продолжить свой путь замирает, обездвиженная болью.
Протягивают канаты и поднимают цепи с помощью судна; если рыба попала на крючок, то это чувствуется по весу; тогда ее поднимают на поверхность воды, что довольно легко, но дальше начинается борьба.
Когда имеешь дело с белугой на семь-восемь сотен фунтов, требуется иной раз пять-шесть лодок и восемь - десять человек, чтобы овладеть монстром.
Менее чем за полтора часа, мы выбрали 120-130 рыбин разного размера. Ловля окончена, рыбу подали на скотобойню своего рода и приступили к заготовке икры, жира и нервов [визиги].
Год лова, которым занято восемь-девять тысяч рабочих и 250 охотников на тюленей при трех тысячах малых шлюпок в среднем дает 43-45 тысяч осетров, 650-660 тысяч севрюг, 23-24 тысячи белуг. Такая масса рыбы - полагают расчет сомнительным - дает приблизительно 375-380 тысяч килограмм икры, 18-20 тысяч килограмм визиги и 20-21 тысячу килограмм клея.
Нет ничего более омерзительного, чем видеть извлечение из бедных существ икры, нервов и жира. Известна стойкая воля к жизни у этих больших рыб; те, что достигают восьми - десяти футов в длину, еще подскакивают, когда вскрывают брюхо и извлечена икра, и делают последнее усилие, когда из них вытягивают спинной мозг, до которого русские - большие лакомки. Наконец, и это сделано, рыбы становятся неподвижными, хотя сердце продолжает трепетать более получаса, после чего оно прощается с телом. Каждая операция с каждым животным длится 12-15 минут. Все это попросту страшно видеть.
Для нас приготовили икру самого большого осетра из пойманных; животное могло весить 300-400 килограмм; его икра заполнила восемь бочонков примерно по десять фунтов. Половину икры засолили, другая ее половина подлежала употреблению в свежем виде и, будучи законсервированной, служила для подношений на всем пути до Тифлиса; засоленная икра попала во Францию, где была роздана, в свою очередь, но не вызвала такого же энтузиазма, с каким была встречена в виде наших подарков в Кизляре, Дербенте и Баку.
Есть два объекта внимания, ради которых самый скупой русский всегда готов совершать безумства: икра и цыганки. О цыганках я должен был бы говорить в связи с Москвой, но признаюсь, что эти обольстительницы, с жадностью поглощающие состояния сыновей из русских семей, оставили в моей памяти такой блеклый след, что, говоря об особенностях Москвы, про них я забыл напрочь.
