Юрий Канчуков - Обращения Тихона или Русский экзорсист
Потом Тихон в санатории был, где после больницы вроде как воспрял духом, но к концу и там тоже его, хоть он сильно и постился, тоска заела.
А там, уже на работу выйдя, дожил Тихон и до июля.
И ? пятнадцатое настало.
Глава Х. БЕСОВЫ РЕБРА.
Пятнадцатого ? перед подъемом самым ? Тихону, понятно, снова сон был, но уже короткий, как телеграмма:
Будто он, плотник Тихон, дом строит. Высокий дом, вроде башни или столба, но ? для людей, чтоб жили, причем жили хорошо. Дом при этом ? рубленый, из бревен. Такой, как если избы одинаковые взять, да одну ? на другую, одну ? на другую, только без крыш, конечно. Крыша, как и положено, сверху одна на весь дом будет, но пока ее нету. А так уже всё готово и он, Тихон, уже венец довязывает ? там, чуть не под облаками, сидя. Внизу мужики (он слышит) орут хором: "Да-вай, Ти-хон! Да-вай, Ти-хон!.." И он дает, только стружка вниз летит... И ? готов венец. И Тихон уже внизу, среди мужиков. (Дом ? стоит!) Мужики все Тихона хвалят, бблуют: "Ты, Тихон, ? молодец, а не плотник! Ты, брат, не плотник даже, а столяр-краснодеревщик редкого профиля..." (Стоит дом!) И идут они потом, довольные, к магазину будто, чтоб, значит... И ? рухнул дом, чуть отошли. Только бревна запорхали... А рядом, откуда ни возьмись, ? мастер. (И не мастер, причем, а кто-то другой, с крыльями. Hо Тихон знает: мастер это, больше некому.) И дает ему мастер строго бумагу какую-то паскудную, приговаривая: "Вот тебе, Петрович, повестка в милицию, потому как бревна ты клал неверно: северной стороной внутрь. Ты, ? говорит, ? не забудь явиться, чтоб пятнадцатого, в час дня!"
И проснулся Тихон.
Сон был зря. Тихон дня этого и так ждал, помня и когда и где, хоть и не до того было: работал же, баньку строил. Позавчера ее закончили. Стояла она теперь в хоздворе, не разобранная еще и к перевозке не готовая. Hо перевозка ? в понедельник. А сегодня было воскресенье, и ждал Тихон его с интересом: первое ? что встреча сегодня у Лавры, где бесу, вроде, не с руки, а второе ? на народе встреча, да и днем же... Как оно бес выкрутится? (В том, что тот явится, Тихон уже не сомневался.)
Побрившись, он сел завтракать.
Кашу жевал и думал: "Hу не сукин сын, а? "Северной стороной внутрь..." Это уж совсем, не знамо кем быть надо, чтоб такое придумать! Ты меня мертвого, ночь-заполночь разбуди прийди, и тогда скажу: северной надо наружу, не то зимой дров никаких не хватит, натопить чтобы... И придет же в голову!.."
Было только восемь утра. Верка, похоже, по рынку шлялась, где вчера ? бабы ей сказали ? с машины сапогами зимними импортными торговали и обещали, что сегодня опять привезут. Верка и рванула ни свет ни заря.
"После в кассе сидеть ей до двенадцати, ? прикидывал Тихон, жуя. ? А потом, если сапоги купила, к Клашке подастся, хвастать... Это еще два, а то и три часа. Так что, пока туда-сюда, я и с бесом разберусь и дома уже буду. Как раз."
Это был идеальный вариант, чтоб обошлось без объяснений, но выйдет ли так ? Тихон уверен не был.
"А не выйдет ? и хрен с ним. Hе впервой, вывернусь... Чего мне, уж и в город на часок съездить нельзя?.. Придумаю что-нибудь."
Уже целый месяц, еще с санатория того ленивого и по сей день, Тихон не пил. Hе то, что почти не пил, а ? совсем. Причем не бросил или там "навек завязал", а ? по конкретной трудовой причине. Закон один старый плотницкий был, не Тихоном придуманный: пока избу или баню рубишь ? не пей. До того ? можно, после того ? хоть залейся, а пока строишь ? ни-ни, а то тепла держать не будет. Это с одной стороны. С другой ? несолидно ему теперь пить-то. Дело крупное и серьезное, а Тихон при нем, таком ? старшим назначен. Бригадиром! И хоть бригады той значилось, как в хоккее, три души всего с ним вместе, а всё ж не заборы латать: баньку для общества рубили. Ответственность. С третьей же, последней, стороны ? не до питья выходило, срока поджимали. Да и, правду сказать, работа такая один раз в десять, если не в сто лет выпадает. Ее завалить ? на всю остальную жизнь срам беспросветный.
Так что авторитет Тихонов теперь был на хоздворе вроде вазы хрустальной, в какой разве цветов не хватает. Мужики ? понимали, мастер ? как с равным беседовал. Всё путем. И только дома с Веркой у Тихона поставить себя не вышло. Верка Тихонову перестройку враз на свой счет отнесла, себе в заслугу поставив. И командовала теперь, будто она ему муж, а не он ей. То ты посуду вымой, то мусор вынеси, то за водой бегай, то... Банки один раз сдавать погнала, так он три часа убил, пока нашел, где принимают, а деньги потом ? пятерку с мелочью ? всё одно забрала. Hо хуже всего ? в Москву за продуктами. Мясо ей, вишь, тут в магазинах не такое и редко бывает, в столице лучше...
Последний раз катал Тихон за мясом неделю назад, в прошлую субботу. Трудная тогда суббота вышла. Верка ему, кроме обычных мяса, масла, колбасы и прочего харча мелкого, заказала еще и кашу, такую, как он сейчас доедал. Каша и каша, гречневая. Тихону тогда и в голову не зашло, что быть ее в любом магазине не может, хотя Верка его перед тем специально предупредила, что каша эта ценная, "ученые установили, очень для здоровья полезная" (а какая не полезная? причем тут ученые?), "сытная, а полноты не дает и кишечник щадит", дурь в общем. И дала ему список магазинов, где каша бывает. Тихон и взялся, список тот в пиджак сунув, а прочее ? как водится ? мимо уха. И только в Москве уже понял, что, видно, каша и вправду сильно полезная, если ее днем с огнем по всей Москве... Причем остальное он сразу купил, а за кашу только потом взялся, с кошелками уже двумя в руках полными. В общем, пока он по списку Веркиному про кашу эту всё понял, солнце уже садиться собралось и он, каши так и не сыскав, в электричке на обратном пути задремал, ног своих не чуя. А проснулся будто от толчка и сразу кошелки проверил. Кошелки были на месте. До Посадска оставалось еще четыре-пять остановок, вагон ? почти пустой, и Тихон стал глядеть в окно на деревья, дома и склоны, хотя видно было плохо: темно, а в вагоне ? свет, стекло и зеркалило... Сзади лязгнула, отъезжая в сторону, входная дверь, и Тихон, услыхав, как она вернулась на место, глянул на дверь такую же, только в нему ближнюю, и увидал там в стекле темном отражение странного мужика, который шел по вагону, наклоняясь и чуть не под лавки заглядывая, но делая вид, что просто себе так по электричке гуляет. Мужика болтало, и он хватался одной рукой за спинки сидений. Вторая его рука была чем-то занята. Мужик ? понурый и, хотя ростом вышел, но худ больно. Тихон себе подумал: "Как грибы собирает... Hет, собаку, наверное, потерял". В это время мужик поравнялся с ним, и Тихон увидал в руке у него мешок из дерюги. Одет был мужик плохо: шаровары спортивные ношеные, плащ старый с полуоторванным сзади рукавом, на голове ? шапка вязаная, натянутая так, что глаз не видно... И всё это ? грязное, как со свалки. Электричка начинала тормозить. Тот, мимо проходя, на Тихона и не глянул, и Тихон проводил его взглядом до двери на выход, уже всё поняв. Да, оказалось, не всё, потому как тот, до двери дойдя и чуть присев, согнулся, с пола вещь поднимая, а потом, вещь ту с бряком в мешок сунув, выпрямился и из-под шапки, голову назад отведя, на вагон глянул, будто проверяя: видел кто или нет? И ахнул Тихон, лицо его разглядев:
? Штапик! Витька!..
Вагон дернуло, и пока Тихон в тамбур за мужиком выскочил, электричка уже стала, и Тихон увидел еще только одинокую фигуру с мешком в отставленной руке, бегущую по платформе под голубыми, холодными и летом перронными фонарями.
? Штапик, ? сказал Тихон вполголоса, вспомнив вдруг, как живого Штапика похоронил, чтоб от Верки прикрыться. ? Прости меня, Штапик...
И двери закрылись.
А кашу эту Верке позавчера продавщица знакомая, что из продуктового, принесла за билет на концерт какой-то.
Hормальная каша.
Сгрузив посуду в умывальник, он подался окучивать картошку, на что Верка ему вчера намекала и с чем теперь почти до полпервого он и провозился. А в полпервого, ополоснувшись и убравшись в чистое, отбыл в город на встречу.
А бес, вышло, малость сшельмовал, потому как, к башне Уточьей подойдя, народу особого там Тихон не обнаружил. Просчитался он тут, сплоховал.
Были, конечно, прохожие (башня на углу, ее дорога огибает), но многолюдья, как на площади, где в это время и туристы топчутся, и просто народ приезжий любопытный, Лаврой интересующийся, ? нет, такого не было. Маялся тут один Тихон.
Маялся он от жары нещадной и от неизвестности. Интерес к встрече, еще час назад бывший, пропал, и хотелось Тихону теперь только одного: скорей бы всё кончилось, надоело уже...
Беса, между тем, не было.
Стоял Тихон в тени под деревьями, а путом всё равно исходил, в костюме своем.
"Чтоб мне было в рубахе одной... Во, дурака кусок!"
Он перешел через дорогу и поглядел, от солнца щурясь, на часы на колокольне.
Было без пяти час.
И, взглянув еще раз под башню, где ничего, кроме деревьев и тени не увидал, пошел за угол, к аптеке: воды-газировки из автомата попить.
Hо за водой была очередь, и он, вдруг испугавшись опоздать, кинулся назад. И вовремя: еще дорогу не перескочив ? собаку увидал.
