Дмитрий Виконтов - Дыхание бури
Покончив с ранами, я несколько мгновений взвешивал пришедшую мне в голову идею, потом достал браслет-инъектор. Застегнув на запястье, я зарядил его тремя капсулами: болеутоляющее и два типа стимулятора нервной системы. Обычно такое не рекомендовалось делать: смешивание стимуляторов позволяло выкладываться на пределе сил, но в качестве расплаты весьма скоро следовало полное истощение нервной системы. Я и сам не был в восторге от задуманного, но отсутствие помощи и место, где я находился, заставляло перестраховываться. В крайнем случае, отдохну в Храме, или в Имперском дворце.
Браслет зашипел, вводя лекарства прямо в вену. Дождавшись, когда около каждого кармана с капсулой не вспыхнет алый огонек, я снял браслет и спрятал его в аптечку. По телу покатится теплая волна, а в висках и шее начало приятно покалывать: первые признаки действия стимуляторов. Болеутоляющее работало медленнее, да и я выбрал не самое сильное средство, но вскоре боль в теле начала стихать, лишь в некоторых местах оставив о себе воспоминание в виде легкого зуда.
Минут через пять я уже чувствовал себя полностью здоровым: собственное тело словно наполнил гудящий ветер. Я неторопливо, давая себе привыкнуть к новым ощущениям, прошелся вокруг остатков р'руга.
Полчаса! Мое чувство времени меня никогда не обманывало слишком сильно, но тут я еще имел в качестве точки отсчета светлеющее на глазах небо. После катастрофы прошло минимум двадцать пять минут, а ко мне так и не соизволили прибыть на помощь. Значит, как бы дико это не звучало, по какой-то причине никто не заметил случившегося.
Я вздохнул. С огромной охотой я бы поверил, что мне это снится, но слишком уж все было реальным… для сна. Ладно, будем считать это обычной тренировкой… с необычными условиями, что ли. Место крушения известно, район знаком по картам, тяжелых ранений нет, самочувствие прекрасное. Будем выбираться сами.
В принципе, ничего особенно сложного здесь не было. Вот рухни р'руг километров за сто от гор – тогда пришлось бы серьезно призадуматься. А так… Добраться до предгорий, там найти вход в катакомбы Сейт-Сорра и спуститься к одному из постов. Горропы, к сожалению, были достаточно умны, чтобы забраться в лабиринт катакомб и вскоре стать их безраздельными хозяевами. Потому приходилось в любых проходах, ведущих к поверхности и достаточно широких для горроп, держать небольшие посты. На них горропы тоже нападали, но не так часто, как на тех, кто сторожил сами леса.
Определившись с выбором, я похлопал по остывшей обшивке р'руг. Но едва сделал первый шаг, как под ногой что-то хрустнуло. Отпрянув, я с растерянностью понял, что только что наступил на переданный Сенаш футляр. Очевидно, он выпал у меня, когда я выползал наружу или во время упражнений с посохом.
Я глубоко и медленно втянул сквозь стиснутые зубы воздух: ладно, думаю и Сенаш, и Ло'оотишша поймут, что я отнюдь не желал выяснять, что именно внутри… Для порядка выругавшись, я бережно поднял растрескавшийся футляр, раздумывая, куда можно будет переложить кристаллы, аккуратно снял остатки крышки… и застыл на месте, чувствуя, как все внутри меня превращается в лед.
Кристаллы там и вправду были… но не совсем те, что я ожидал увидеть. Внутри толстого прозрачного цилиндра подрагивали узкие шестигранные стержни, между которыми одна за другой вспыхивали и гасли белые искры. С двух сторон в оболочку цилиндра были вплавлены стабилизатор поля с энергоблоком и управляющий модуль – все, как и должно быть в таких устройствах.
Дрожащими пальцами, не в силах заставить себя поверить в происходящее, я коснулся цилиндра – и с ужасом ощутил едва различимый, стремительно меняющийся ритм. Мои барабанные перепонки не были в состоянии воспринять этот ритм, услышать несомую им ярость, скрытый в нем вызов. Но я знал одно единственное существо на Зорас'стриа, для которого этот ритм был слышен лучше любого другого звука. Существо, которое никогда не отвергало подобный зов.
Глухой, булькающий рев разорвал шум леса. Он был похож на скрежет лопающегося металла, шипение рвущегося из-под земли гейзера, он словно возникал повсюду и доносился сразу со всех сторон. В нем была ярость и ненависть, первобытная мощь и чудовищный, холодный разум, вызов и одновременно ответ. Зародившись на низких октавах, он повышался до тех пор, пока не превратился в пронзительный вой, от которого раскалывалась голова. И неожиданно оборвался.
Оцепенев от ужаса, вместе с притихшим лесом я стоял и слушал затихающее эхо крика горропы.
Глава 5. Танец с горропой.
Два удара потребовалось, чтобы по поверхности цилиндра появились трещины. Третий расколол его на сотни осколков, дождем вспыхивающих в утреннем свете искр осыпавшихся мне под ноги. Кристаллы неярко полыхнули, острая боль пронзила кисть, облизнула запястье, ужалила локоть – и я почувствовал, как исчезает пульсация приманки. Больше ничто не призывало горроп к месту крушения – другое дело, что этого ей уже и не требовалось.
Срывая с пояса церемониальный кинжал, я бросился прочь от обломков р'руга. Доставать ас-саме я не торопился: бежать будет труднее, а времени, чтобы его терять, у меня не было. Каждая секунда промедления лишь приближала ко мне горропу, тем более итог схватки в лесу я мог предсказать заранее. Без излучателей, с ас-саме и простым клинком, мне оставалось лишь достойно умереть. Или попытаться первым достичь катакомб Сейт-Сорра.
С треском продираясь сквозь цепляющийся за шерсть, руки, одежду кустарник, свободной рукой отбрасывая хлестающие по лицу ветки, я порадовался, что горропе придется потратить несколько минут, прежде чем она выйдет к месту крушения. Приманка – я хотел надеяться – лишь привлекла ее внимание, разъярила, но вряд ли она успела понять, где именно я нахожусь. И услышанный мною жуткий рев был лишним свидетельством этому. Горропы так кричали дважды: начиная погоню, и настигая добычу. Я искренне понадеялся, что второго крика я не услышу, как минимум, пока не доберусь до скал.
Я перепрыгнул через поваленный ствол дж'жавы и с проклятием вломился в поднимающиеся сплошной стеной сразу за ним заросли. Гибкие фиолетовые плети захлестнули вокруг груди, в ноздри ударил приторно-сладкий запах, но благодаря стимуляторам я лишь громко чихнул, даже не почувствовав головокружения. Кинжал играючи разрезал опутавшие меня стебли, и, стряхивая с себя искромсанные остатки ветвей, я перепрыгнул овражек, рассекший очередную прогалину. Огибающий ее ручей я перемахнул одним прыжком: хорошо, хоть земля по обе стороны не успела освободиться от оков ночного холода. Поскользнуться сейчас было бы очень не кстати.
Бежать было легко. Особо густых зарослей или больших завалов не встречалось, с кустарниками мой кинжал расправлялся без проблем… но спокойнее я не чувствовал: все это облегчало задачу и горропе. Волей-неволей я прокладывал ей удобную дорогу, а во-вторых, эта тварь была и массивнее и сильнее меня. Значительно сильнее. Через любое препятствие, хоть ненадолго могущее задерживающее меня, она попросту пройдет, не заметив.
И по той же причине я отверг одну из первых идей, пришедших мне в голову: спрятаться на дереве. Дж'жава никогда не отличалась размерами, а до сих пор самое подходящее дерево, что попалось на глаза, было не толще меня самого. Да горропа снесет его с двух-трех ударов, когда поймет где я! А поймет она это быстро: обвинить этих тварей можно было в чем угодно, но только не в отсутствии сообразительности.
Стиснув зубы, я продолжал бежать. Очень хотелось оглянуться, но я заставлял себя смотреть только вперед, стараясь выбрать самый чистый путь. Если она догонит меня… это я пойму и так; если же нет, то ничего интересного позади я не увижу.
Местность вокруг постепенно менялась. Кустарник становился все реже, расстояния между деревьями увеличивались. Я случайно взглянул вправо, и с радостью заметил остатки некогда сложенного из некрупных валунов конуса. Когда-то в подобных пирамидках пытались прятать следящую аппаратуру, но горропы рано или поздно добирались и туда, разнося все вдребезги. Потом в парочку из них заложили взрывчатку, предоставив горропам возможность познакомиться с новой игрушкой. Горропы урок поняли совершенно верно, но вместо того, чтобы держаться подальше, в очередной раз продемонстрировали свою сообразительность: в один прекрасный день почти одновременно на все пирамиды рухнули растущие поблизости деревья. Больше в лесах, где водились горропы, никто не пытался ничего оставлять.
Меня же обрадовала не столько сама пирамидка, сколько то, что где-то поблизости должна быть относительно чистая просека. За прошедшее время она наверняка заросла, но все же лучше бежать по ней, чем по дикому лесу; кроме того, такие просеки обычно выводили прямо к входам в катакомбы. Я поднажал, чуть отклоняясь от выбранного пути – впереди лес был гуще, без малейшего намека на просвет.
