Николь Рейш - Мое пепельное счастье (Книга 2)
– Так останься.
Мы остановились около небольшой палатки с горячими напитками. Запах шоколада, кофе и корицы щекотал нос, навевая воспоминания о Рождестве, детстве и родителях. Ник протянул мне стаканчик с кофе, я попробовала прогнать навалившуюся тоску, но она цепко вцепилась в меня и не хотела отпускать. Глаза Ника проскользили по моему лицу, отмечая перемены в настроении, нахмурив брови, он повел меня вглубь парка.
– Жить нужно там, где хорошо твоему сердцу. – Он отпил немного дымящегося кофе. А я задумчиво грела пальцы об свой стакан, кофе мне уже не хотелось. – Только там будет твой дом.
– Мой дом рядом с Кайлом. – Машинально ответила я и тут же прикусила язык. Нашла время говорить о своей любви к Кайлу.
Ник немного удивился такому ответу, его брови исчезли под копной светлых, растрёпанных волос. На секунду парень растерялся, так как совсем не ожидал такого искреннего и неуместного ответа, но отвернувшись, быстро взял себя в руки.
– Эстер была права, да? – Лукаво поинтересовался он. – Ты и вправду любишь того парня.
– Гораздо сильнее, чем вообще это возможно.
– Ну вот, – театрально вздыхая, проговорил Ник. – Мои шансы покорить твое сердце моментально сошли на ноль.
Я рассмеялась. Он же пошутил? Ведь так?
– Так ты журналист? – Он поспешно сменил неловкую тему, на более обыденную.
– Почти. – Глядя под ноги ответила я.
Мы шли в сторону парка. Он казался самым оживленным местом в такой ранний час. То тут, то там люди выгуливали своих собак, кто-то бегал, кто-то просто гулял, попивая горячие напитки из больших бумажных стаканов.
– Я окончу университет только в мае.
– Не хочу тебя обидеть, – этот парень не переставал улыбаться, словно он на батарейках. – Но ты не похожа на типичного журналиста. Вот Эстер да. У нее на лбу крупными буквами написано: ЖУРНАЛИСТКА ПЕРВОЙ СТЕПЕНИ. А ты… Ты другая.
– Да, я тоже не вижу себя в роли журналиста. – Честно ответила я.
– Тогда почему ты учишься на него? – Негодующе спросил Алекс.
– Это сложно… – Уклончиво ответила я.
– Не хочешь говорить об этом?
– Не уверена, что ты захочешь слушать об этом.
– Ты недооцениваешь меня. – Ник легонько задел мое плечо своим, заставляя рассмеяться. – Расскажи мне свою историю.
– Да там не чего рассказывать. – Начала я. – Я росла мечтая о сцене. Думала, что буду певицей. Родители поддерживали меня в этом до тех пор, пока не пришло время выбирать университет. Тогда их отношение к моему увлечению резко поменялось. Папа не переставая говорил, что пением по кабакам на жизнь не заработаешь, а мне нужна профессия, которая обеспечит крышу над головой и достойное будущее. – Мне не хотелось окунаться в прошлое, оно как инеем по коже, вызывает озноб. Но и все время молчать об этом я тоже не смогу.
– Я спорила с ними, настаивая на своем. Потом мы попали в аварию. – Я сделала паузу и попыталась прогнать подступившие к горлу слезы. – Они погибли. Мне чудом удалось выжить. И только тогда их слова обрели для меня смысл.
– Соболезную. – Тихо проговорил Ник. – Больно терять родителей. Моей мамы тоже нет в живых. Мне было тяжело справиться с этим. И ты очень сильная, раз сумела пройти через потерю обоих родителей.
– Я бы не справилась без Кайла. – Честно ответила я. – На самом деле я и не справлялась до тех пор, пока не встретила его.
– Тогда я должен поблагодарить этого парня за то, что он помог такому замечательному человечку как ты. – Он рассмеялся. – Можно сказать, я уже его люблю.
Его слова меня рассмешили. Я и не думала, что мне будет настолько легко общаться с кем-то помимо Кайла и Эстер. Я мало с кем разговаривала о родителях, но говорить о прошлом с Ником, кажется до безобразия нормальным, привычным, естественным…
– Значит, просить тебя петь не имеет смысла? – Задорно спросил он, заглядывая в мое лицо.
– Нет… – Не переставая смеяться, ответила я. – Я боюсь публики, но все же иногда пою, когда мы собираемся с друзьями. Так что, когда-нибудь я спою для тебя, но не сейчас.
– Я ловлю тебя на слове.
– Договорились.
От озера веяло холодом, поэтому мы свернули с тропинки и направились вглубь липовой рощицы.
Алекс нарушил молчание первым:
– Так чем бы ты хотела заниматься помимо пения и журналистики?
– С недавних пор у меня появилась мечта. – И довольно глупая мечта, не знаю, на какой черт я вообще о ней начала рассказывать. – Хочу открыть центр помощи для людей с Амнезией. – Ник удивленно вскинул брови. – Эта тема моего дипломного проекта, мне предстоит снять небольшой репортаж, раскрывающий все главные аспекты этой болезни и последствия, с которыми сталкивается больной.
– Так в чем, по-твоему, мнению, должна заключаться работа центра? - Заинтересовано спросил парень.
– Я часто натыкалась на статьи, в которых говорилось о людях с диссоциативной амнезией4. Люди не помнили о себе ничего. Ты только представь себе, совершенно ничего, сплошная пустота в голове. Полиции не удавалось найти их родственников, и больные просто терялись по жизни. Замыкались в себе и не стремились к самопознанию.
– Я хочу открыть место, где эти люди смогут жить до тех пор, пока не встанут на ноги и не смогут сами обеспечить себе жилье. Чтобы у них была психологическая поддержка, люди, на которых можно положиться, работа приносящая доход и крыша над головой.
Все то время что я воодушевленно болтала, Ник вдумчиво молчал. Переваривая каждое мое слово.
В нашем мире слишком много вещей вселяющих страх. Люди просто выходят из дома в супермаркет и больше не возвращаются. Так как где-то по дороге их сбивает пьяный водитель, или же у них просто останавливается сердце.
Мало кто из нас когда-либо задумывался об этом. А если и задумывался, то не придавал особого значения.
А ведь все ценное, что каждый из нас имеет подобно пеплу. И любой, даже самый легкий ветерок может развеять его. Сделать так, будто бы ничего и не было.
Изначально, с самого раннего возраста нас готовят к тому, что ничто на этой земле ни вечно. Мы год за годом учимся терять любимые игрушки, вещи, друзей, родных, деньги, время. Но никто не готовит нас к тому, что однажды мы можем потерять то, что действительно делает нас «самим собой» - нашу память.
Должно быть страшно, проснуться однажды утром и не знать где ты находишься, а подойдя к зеркалу не узнать своего лица. Ты забываешь себя и драгоценные моменты жизни, которые согревали тебя в самые трудные времена. Пепел твоей памяти развеян, и ты больше НИКТО и зовут тебя НИКАК. Белый холст, без права на яркую жизнь.
– Глупая и не прибыльная затея, я знаю. Просто, это так страшно – не помнить кто ты.
– Нет, это не глупо. Это великодушно. – Задумчиво ответил Ник. – Я думаю, что мы сможем это сделать.
– Мы? – Удивленно переспросила я.
– Да. – Улыбаясь, ответил Ник. – У меня есть деньги и связи, а у тебя великие цели и идеи.
– Но почему? - Запинаясь, проговорила я, все еще не веря в происходящее. – Почему, ты хочешь помочь мне?
Ник ответил не сразу, его молчание длилось некоторое мгновение, и когда я уже было, подумала, что он ничего не ответит, он произнес:
– Хочу быть лучше, чем мой отец. – Даже лучезарная улыбка не могла перекрыть злость, горящую в его глазах. Что же такое может сделать отец сыну, чтобы он до такой степени его возненавидел? – Может у тебя уже и название есть?
– Есть. – Я постаралась ободряюще улыбнуться. Мне нравится этот парень, не смотря на всю темноту в его жизни, мир денег и власти (которые зачастую портят людей) он остается добрым, открытым, успокаивающим.
– И какое же?
– «Пепельное сердце»! – Торжественно произнесла я.
– «Пепельное сердце»? – Переспросил Ник. – Почему именно сердце?
– Потому что «пепельные мозги» звучат устрашающе.
– Ты сделала что? – Рассвирепела Эстер, стоя передо мной в старой, растянутой футболке и серых спортивных штанах. Ее любимая пижама, которой, наверное, уже лет десять. Эстер никак не может расстаться с ней, что меня жутко бесит. Я предпочитаю избавляться от старых вещей, а не хранить их.
– Позвала Макса и Ника на ужин, – невинно ответила я, потупив взор. Я знала, на что шла. Реакция Эстер весьма предсказуема, сейчас она проорется на меня, а затем, вернувшись в свою комнату, примется выбирать наряд для завтрашнего вечера. В итоге все закончится тем, что завтра днем мы поедим в магазин за новым платьем для Эстер. Так как старые, цитирую: «Это вообще позор!». Поэтому смотря на нее сейчас – я мысленно улыбаюсь и от радости топаю ножками. Ей нравится Макс, хотя сама она уверяет себя в обратном.
– Мне кажется, ты вообще умом тронулась. – Продолжала верещать подруга. – Ты понимаешь, что пригласила в наш дом совершенно не знакомых людей.
– Тебя я тоже когда-то плохо знала. – Как ни в чем не бывало, ответила я.
– Они могут оказаться психами.
– Ну, с тобой же я как-то справляюсь. – Пошутила я. – Психом больше, психом меньше. Какая разница?
