Сергей Лукницкий - Веселенькая справедливость
Нунчаки я с собой в Россию решила не брать.
Месяца полтора длилась моя странная поездка в Россию. Советские танки приплыли, наконец, в Марсель. Это была первая партия в двести машин, и, судя по всему, она удовлетворила наших экспертов, во всяком случае, уже через два дня они дали добро.
Счет Министерства обороны России был разморожен, а я по праву получила три процента за организацию сделки.
Прежде чем позвонить в Париж Вадиму в свою собственную квартиру на Пляс д,Итали ( он в мое отсутствие жил там), я на его кредитную карточку перевела половину заработанных денег, что-то около пяти миллионов франков.
Теперь мы оба были богатыми и вполне могли быть счастливыми. К тому же я уже знала, что беременна. Думаю, что это случилось тогда, два месяца назад, я уже рассказывала об этой ночи.
Пока я ждала экспертизы, время шло, и я решила поехать в Париж, потому что очень соскучилась.
С Гар де Лион я взяла такси, привыкла, что в России меня все время возили на машине. Я остановила его возле дома и посмотрела на часы.
Был вечер, и наверняка мой Вадим теперь дома. Окна квартиры выходили сюда, на эту улочку, и я уже было вознамерилась крикнуть ему, чтоб шел меня встречать, но не успела. Гарсон де порт, он же консьерж, распахнул дверь и улыбнулся. Теперь кричать Вадиму было невозможно, потому что неприлично.
Гарсон донес мою сумку до лифта, и я поехала на свой этаж. Лифт остановился, я вышла из него и почти немедленно почувствовала запах, который мог бы обмануть мужчину, но не меня. Около моей двери пахло китайскими духами. Я готова была поклясться, что они там, хотя это и было невероятно.
Я сжалась в комок, но тут же истерично рассмеялась. Я готова в этой жизни ко всему и не хочу быть кроликом, я была, скорее, похожа в этот момент на кобру, разъяренную кобру в красивом жабо.
Отдавая себе отчет в том, что я делаю, я спустилась на лифте, а когда удивленный гарсон полюбопытствовал, что случилось, ответила:
- Я забыла ключи. Кстати, а вы не знаете, где Вадим?
- Я не видел его сегодня, мадам, - сказал он и я поняла - не врет. В конце концов место привратника не обязывает его сидеть целый день сиднем.
- Я оставлю сумку у вас, - сказала я, - а сама попытаюсь пройти через балкон, если не получится, поеду к подруге.
- Может быть, вам помочь, мадам? - спросил гарсон.
- Нет, не стоит, я все сделаю сама.
Я стала подниматься по внешней лестнице в свою квартиру. Балконная дверь была приоткрыта, и я ясно услышала то, что хотела услышать, а именно возгласы, которые издают все возлюбленные, занимаясь вполне определенным делом.
Я даже не заглянула в комнату. Зачем? Я слишком себя люблю, чтобы воочию убедиться в том, что она лежит теперь в моей постели, запахнув свои бархатные глаза.
Мне не стало плохо, и я даже решила пошутить, я подумала, что будет, если я прямо сейчас на балконе разденусь и подлягу к ним в постель?Она-то заверещит, это понятно, а вот как будет себя вести он? Он, который сказал, что хочет от меня ребенка?
Я еле себя принудила не делать этого, потому что в таком случае у меня не будет права поступить с ним при случае так же, как он того заслужил.
Секунду примерно я проигрывала ситуацию, мне снова захотелось войти, но теперь уже для того, чтобы снять со стены ружье и попугать их, но, понимая, что это бессмысленно, я решила, что моя ситуация, несмотря на внешние атрибуты проигрыша, более выигрышна, чем у Вадима. На китаянку мне было наплевать. В таких случаях говорят, я не помнила, как оказалась на первом этаже, но я прекрасно помнила, как я шла и о чем думала. Я спустилась к гарсону, попросила его вызвать такси и вскоре была уже снова на Лионском вокзале.
Я была потрясена, я устала, я хотела спать, я взяла спальное место и утром была в Марселе.
Я позвонила Вадиму как ни в чем не бывало, и он немедленно выехал в Марсель. Я сняла номерок в гостинице, где стала приводить себя в порядок, насколько это было возможно после долгого отсутствия.
Я заготовила для Вадима речь, в которой не было слов ревности, я заказала ему самых любимых и изысканных блюд, разбросала по номеру цветы, купила себе очень приличную одежду, такую, в которой я буду для него новой.
Я зашла в ванную и сбросила с себя все, что на мне было. В ванной висело во всю стену большое зеркало, так же, как и в квартире, и я придирчиво стала рассматривать каждую клеточку тела.
Немного потягивало грудь, признак того, что у меня будет ребенок, соски чуточку набухли и стали походить на бутоны роз, грудь стала упругой и, хотя я ношу размер лифчика 95-С, стояла, готовая ко всему.
От груди к бедрам я медленно провела руками по талии и осталась собой довольна. Никаких ямочек, жировиков, шероховатостей не было. Я опустила руки по бедрам ниже, сомкнула их и провела пальцами вокруг живота. Никаких признаков беременности, но я уже чувствовала в себе вторую жизнь.
Я стала опускать руки и вдруг обнаружила на левой ноге крошечный синяк. Я виновато улыбнулась сама себе. Если спросит, я, конечно, скажу Вадиму, что ударилась, когда залезала в танк, но сама себе-то я врать не буду. Сделка, которую я совершила для него, трбовала известных жертв, и эти жертвы не были чрезмерными. Офицерский корпус России за исполнение контракта по продаже танков пожелал “поиметь” настоящую француженку. Двум высшим военным чинам, от которых зависело все сделать побыстрее, я дала такую возможность. Я не могу сказать, что я очень себя за это осуждаю, в конце концов, Бог мне судья, к тому же они были галантны, а у меня в коллекции появились русские офицеры.
Хотя теперь во Франции время осеннее и в Марселе прохладно, я накрасила ногти на ногах, по странной прихоти моего Вадима. Ему нравилось брать мою ногу и разглядывать каждый пальчик.
Но мои пятки и стопы меня не удовлетворили совсем. Пятки были шершавыми, а стопы сбиты мозолями, надо немедленно лезть в ванну и распарить их как следует. Я устала в России, и это отразилось на моих ногах.
К лицу я своему отношусь придирчиво, но если я сейчас сделаю гетриоллиевый компресс, оно будет выглядеть значительно свежее.
Примерно через три часа я в последний раз взглянула на себя в зеркало и осталась собой довольна. На меня из зеркала глядела ухоженная, даже дорогая женщина с простыми, но не дешевыми украшениями, в славном платье и туфлях на высоких каблуках для гостей. Ходить в таких туфлях по улице неудобно, но принять кого-то дома очень эффектно. В таких туфлях я кажусь высокой, хотя на самом деле я среднего роста, но в Вадиме два метра красивого мужика, и надо ему соответствовать.
Раздался телефонный звонок, звонил мой новый знакомый из военного ведомства Франции. Он был настолько доволен произведенной сделкой, что предложил мне, вместе с Вадимом, конечно, совершить небольшую прогулку по Марселю на одном из танков. Это ему было нужно и для рекламы, и для удовлетворения чувства неотреагированного хулиганства. Он любил эффекты. Я тоже, но я не мужчина, поэтому я была вынуждена сказать, что посоветуюсь с мужем.
Через час появился Вадим с букетом роз. Он был приветлив и мягок и не очень-то старался доказать, что он такой, как всегда. Может быть консьерж сказал ему, что я приезжала. Но это вряд ли, у нас в доме так не принято.
Я понимала, что Вадиму мешала быть естественным его тайна, которой он не мог со мной поделиться, хотя единственная его тайна написана у него на физиономии: он продолжает искать кого-то повыгодней, а меня держит в резерве. Разве мог он поверить, что у меня получится мой бизнес-вояж?
Я не настаивала, а он не утверждал, что он такой же, как полтора месяца назад. Я отдала ему его кредитную карточку, и он машинально сунул ее в карман. Я сказала ему, что нас пригласили покататься на танках. Он согласился.
Как будто он даже доволен тем, что наша интимная встреча откладывается до вечера.
Мы поехали в порт, а потом провели очень пикантный вечер с фейерверком, катаясь на тяжелойгрохочущей машине по залитому разноцветными огнями городу.
- Хотите поводить советский танк, мадам? - спросил меня водитель.
- Конечно, - сказала я, - но как это делается?
- Ну, это очень просто, - и он показал мне две ручки, которые давали движение. Хорошо придумано.
Вадим думал не обо мне, я это чувствовала, ему было на все наплевать. Я перелезла на место водителя. Он даже не помог мне. В конце концов, когда у меня тоже уже было готово испортиться настроение, он вдруг повеселел. Эти мужчины всегда так: чтобы привести себя в нормальное состояние, должны извести женщину.
Я сидела на месте водителя и во все глаза смотрела в смотровую щель, которую он раскрыл до возможных пределов, чтобы увеличить мне обзор, и поминутно перехватывал у меня рычаги управления, когда я ошибалась или когда ему казалось, что мы вот-вот врежемся в витрину.
