Комбат Найтов - Крымский тустеп или два шага налево...
'Оригинально!' - подумал Матвеев, - 'Что-то я не припомню, чтобы Савватеев что-нибудь делал?' Но, фамилия прозвучала!
Александр Сергеевич выступал уверенно и аргументировано, что во время десанта на Керченский полуостров, в момент, когда положение было предельно неясным, отделом разведки флотилии было принято решение об увеличении глубины операций, причём, с проведением диверсионных действий против войск противника. Используя сложный рельеф местности и дополнительные силы из числа авиадесантных войск, разведка флота смогла задержать продвижение резервов противника, заставила его сойти с шоссе, и атаковать разрозненными силами, тогда ещё очень непрочную, оборону десанта. После первого успеха, было принято решение вместо разведвзвода развернуть разведроту, куда, по согласованию с ГРУ ГШ, были включены курсанты одной из школ ГРУ, хорошо подготовленные к боям и действиям в тылу противника. Роту укомплектовали сверх штата немецкими радиостанциями, обмундированием и вооружением, значительно усилив её боевой потенциал включением большого количества пулемётов немецкого производства. В роте их 20, не считая такого же количества пулемётов ДТ. Рота выполняла рейды по тылам противника на всю глубину полуострова, высаживалась на Кинбурнскую косу, отдельные группы ходили до Херсона и Каховки. Многое для роты сделал генерал-лейтенант Батов, лично следивший за работой разведчиков, который превратил приданную ему роту в надёжный инструмент работы армии и фронта. По результатам боёв и проведённых операций, командир роты лейтенант Матвеев стал Героем Советского Союза и командиром отдельного разведывательного батальона фронта. Дальше он углубился в состав разведбата, который состоял из роты глубинной разведки, двух рот оперативно-тактической разведки, миномётной роты, транспортной роты и роты танков, в составе которой 18-ть танков: восемь Т-34, восемь Pz-IV и два Т-60. Такой состав предусматривает возможность проведения операций по разведке боем, для вскрытия огневых точек обороны противника. Матвеев удовлетворённо хмыкнул: всё, о чём они разговаривали с Бархоткиным и Батовым, было ими реализовано. Вот только первый взвод... Когда люди вернутся, и в каком состоянии - неизвестно! Бархоткин закончил выступление, тут, с места, Тимошенко и сказал, что именно первая рота этого батальона вскрыла полную картину положения на Южном участке фронта. Участие Матвеева в совещании было ограничено тем, что он встал, по приказу Тимошенко, и показал присутствующим, что он - реальный человек, а не 'очередной миф пропаганды'!
Назад летел вместе с 'большим начальством', но в хвосте самолёта. Батов и Мехлис много переговаривались между собой и хохотали, но из-за рёва двигателей, было не слышно: о чём они говорят. Сели в Аэрофлотском. Оттуда Бархоткин подвез его в Рейзендорф, где и базировался батальон. Старший политрук Костин доложился, что происшествий не случилось, за исключением... - и, таинственно, замолчал.
- Ну, что встал, докладывай! Что случилось!
- Пройдёмте, товарищ командир! - они вышли из штаба, немного прошли по улице, затем Володя показал на уютный небольшой домик. - Проходите, товарищ командир!
Дима вошел в сени через незапертую дверь, постучав, вошёл в комнату, из второй комнаты вышла Десфина! Она была в форме с нашивками старшины второй статьи.
- Как это? Ты почему здесь?
- А мой дом кто-то поджёг. Но твои друзья: Александр Сергеевич и Строгачёв, мне помогли. Теперь я служу в твоём батальоне военфельдшером, курсы я перед войной заканчивала. Ты не рад?
- Рад, милая, просто совершенно не ожидал тебя увидеть, и всё время думал, как попасть в Сары-Гель. - он обнял жену и поцеловал её.
- У меня все готово, так, что, товарищи командиры, прошу к столу! Проходите, Александр Сергеевич и Владимир Николаевич!
- Минуточку, Десфина Георгиевна, сейчас Архипцев подойдёт, я за ним послал. - сказал Костин. Вошли оставшиеся бойцы того самого первого взвода: лейтенант Архипцев, старший краснофлотец Соня Красовская, старшина 1 статьи Юра Головин и, полная неожиданность: главный старшина Иннокентий Андрушко!
- Живой! - воскликнул Дима и обнял, вернувшегося из госпиталя, Кешу.
- Не полностью, Дмитрий Васильевич, врачи, вот, полкисти оттяпали. Так что... Назначен командиром хозяйственного взвода.
- Это ничего, Кеша, главное: живой и вернулся.
- Я Александра Сергеевича в Емрюке поймал, меня ж комиссовать хотели. Но мы не просто так, мы по поводу!
- Проходите, проходите! - сказала Фина. Во второй, большой комнате стоял накрытый стол.
- Не понял, а у кого праздник? - спросил Дмитрий.
- Вот гад! Свадьбу зажилить хотел! - рассмеялся Бархоткин.
Дмитрий стукнул себя по лбу.
- Точно! А у меня с этими путешествиями это совсем из головы выпало! К столу, товарищи.
- Нет-нет-нет, Дмитрий Васильевич! - захлопала в ладошки Сонечка, - Мы подарки принесли!
Долго и церемонно вручали подарки, а потом закричали 'Горько!', и обвязали молодых длинным рушником. Десфина смущённо улыбалась. Сидели довольно долго, затем раздался сильный гул моторов.
- Что это?
- Американцы взлетают. Пошли бомбить Плоешти и Германию. Сядут в Англии. Челночные рейсы. - ответил Бархоткин.
- Такие приставучие, просто слов нет! - добавила Соня, но покраснела.
- Что, Сонечка, никак роман закрутила?
- Ну, не роман, но ухаживают красиво! Умеют!
- Вот-вот! Из-за этого батальон будет передислоцирован в Биюк-онлар, приказ уже получен, Дмитрий Васильевич. Здесь организуется авиабаза особого назначения. Завтра и начнёшь, но, хватит о делах. Горько! - сказал Бархоткин.
Утром поспать не дали. Начались сборы, к обеду первая колонна ушла на Биюк-онлар. Расположили их в опустевшем посёлке у аэродрома. Здесь базировался полк ПВО, но, только часть техников и зенитчики, а лётчики жили в Биюк-онларе, где было много опустевших домов: несмотря на татарское название, село было русско-немецкое. До войны жило много еврейских семей. Немцев выселили наши, евреев расстреляли немцы. Многие сельчане находились в армии и в партизанском отряде, который не расформировывали, а использовали в качестве отряда милиции, в том числе и для выселения татар из Крыма. На полуострове шла незаметная гражданская война: вспоминались старые обиды и новые злодеяния. В городах и сёлах постоянно заседали суды и трибуналы. Вешали тех, кто сотрудничал с немцами. По словам Десфины, сразу, как она переоформила документы на новую фамилию, и переделала ордер на дом, ей аккуратно подпалили крышу. Соседи прибежали довольно быстро, дом погасили, но крышу надо было переделывать. Одной ей было не справиться, и она пошла к полковнику Строгачёву. Тот сходил в поссовет, внес Дмитрия в домовую книгу, и предложил Десфине записаться добровольцем в армию. В этом случае, дом отремонтирует военкомат, дом могут использовать для расквартирования военнослужащих, но, по закону, он остаётся в собственности военнослужащих, находящихся на фронте. Так что, если они не погибнут, то вернутся туда после демобилизации. Для самой Десфины: это через пять месяцев. Дмитрий согласился, что это было правильным и своевременным решением. За полгода страсти чуть поутихнут, да и 'служба в Рабоче-Крестьянской Красной Армии трудна и почётна' и гарантирует довольно большие права и привилегии.
Тимошенко не обманул! Бойцы роты, выходившие с той стороны, начали возвращаться в батальон, пока вернулось 11 человек, но и это что-то. Три дня дали на обустройство и организацию, затем вызвали в штаб фронта. На Тамани начала концентрироваться 18-я десантная армия генерала Камкова, часть которой ночами перебрасывается в Крым, и концентрируются в районе Сиваша. Туда же переправляется большое количество лодок и плотов. А в Емрюке опять появились десантные средства Азовской флотилии, ранее располагавшиеся в Новороссийской бухте. В Симферополе собрались все командующие: Батов, новый командующий 51 армией генерал-майор Шепетов, генерал-лейтенанты Львов и Камков, командующие Октябрьский и Горшков. На совещании присутствовал Мехлис. Начальник разведки фронтом Савватеев, майор Бархоткин с группой других начальников разведок стояли недалеко от кабинета командующего, и что-то обсуждали, когда к ним подошёл Дмитрий. Он доложился о прибытии. Савватеев стал расспрашивать его о том, как перебазировались и устроились. В общем, стал проявлять заботу и интерес, чего раньше никогда не делал. Видимо, последствия того совещания в Ростове. Дмитрий отвечал на вопросы, иногда бросая недоумённые взгляды на Бархоткина. Но, тот почему-то помалкивал. Затем вышел адъютант командующего капитан Гаврилов и пригласил всех в кабинет. Вошли плотной толпой, встали по стойке смирно. Батов, по очереди, вызывал начальников разведки каждой из армий, и, разбирался с их картами и схемами. Стоять пришлось долго. У Дмитрия, самого, были только те данные, которые он привез из Воронежа. Батальон находился в стадии формирования и на фронте не работал. Из нового, было только восемь радиограмм от восьми групп 1-й роты, сведения которых нанес на карту новый начальник штаба батальона Филатов. Командующий закончил опрос Савватеева, и хотел перейти к другому вопросу, но поймав недоумённый взгляд Дмитрия, спросил:
