Юлия Флёри - Порхай как бабочка, жаль как пчела
– Леськ… – Выдала Марина и, всё ещё прибывая в шоке, посмотрела на меня, а я лишь пожала плечами виновато улыбаясь.
Дима отвернулся к нам спиной, копошился в рюкзаке, потом достал из неё что-то из одежды и обнажил торс. Я обомлела. Я, конечно, видела красивые мужские тела, не в близи, но в рекламе и журналах, но не ожидала, что вполне обычный человек может обладать такой красотой. И надо же, его красивое тело не кричало о своём идеальном состоянии на каждом углу, а терпеливо скрывалось под рубашкой, под пиджаком, затаившись, ждало удобного момента, чтобы окончательно расставить все точки над «и» и заставить соперника капитулировать. И при этом он уже не мальчик, а достаточно взрослый мужчина… Дима, ты не перестаёшь меня удивлять!
– Вообще-то, здесь есть раздевалка.
Не выдержала Марина, когда Дима с довольной победной ухмылкой повернулся к нам лицом и не спешил прикрывать рельефные мышцы одеждой.
– А я не стеснительный.
– А кто мне объяснит, что здесь происходит?
Марина обращалась именно к Диме, судя, по всему считала, что он единственный виновный в этом происшествии, но он не отреагировал и больше не одарил её взглядом своих ясных глаз. Присел на скамью, переобулся в удобную (не уличную) обувь. Я облегчённо вздохнула, осознавая, что далее своей наготой он нас шокировать не собирается. И только тогда вспомнила о заданном вопросе, который так и висел в воздухе.
– Эдик не смог и предложил мне помощь Димы.
Нагло сделала я монтаж нашего вчерашнего разговора, а Дима громко хмыкнул, закончил облачение и не спеша направился ко мне. Марина ждала подробностей и сверлила нас двоих взглядом.
– Алеся, мне кажется, двадцати минут, что я тебе дал, было вполне достаточно для того, чтобы обсудить все сплетни и не тратить время нашей репетиции.
– Обсудить сплетни? Это ты так виртуозно пытаешься замаскировать своё опоздание? – Марина, Марина, как же ты к нему строга.
– Я не опаздывал, а наматывал круги вокруг этой школы, так сказать, вместо разминки, а вот чем здесь занимались вы – большой вопрос, но обсуждать я его не хочу. Давайте будем профессионалами и преступим.
Вот раскомандовался! Прочитала я в глазах у Марины, но у неё хватило сил сдержать эти слова, он, безусловно, прав.
– Давайте для начала познакомимся с музыкой.
Решила Марина, и, по совместительству, наш тренер, а Дима прильнул ко мне, немного приобнял сзади, предлагая на него опереться. Обычная практика, для партнёров, но с ним я чувствовала себя не очень уютно. Марина несколько раз тревожно глянула в мою сторону, на его руки на моих бёдрах, на его подбородок, пристроенный у меня на плече, в глазах читался вопрос, а так же совет не расслабляться, а лучше держаться на безопасном расстоянии. А я, так же, взглядом, пыталась ответить, что и рада бы последовать совету, но пальцы, которые на вид бережно придерживают меня, на самом деле самой настоящей железной хваткой, не дают пошевелиться. Музыка, наконец, закончилась, и я смогла вздохнуть с облегчением: Дима от меня отлип как по взмаху волшебной палочки, стал очень и очень серьёзен, слушал и слышал Марину, которая уже успела описать свои наброски.
– Начать я хотела бы с классического вступления, возможно, Алеся будет на пуантах, потом в танец включается Дима, – она с трудом выдавила из себя его имя, – предлагаю попробовать несколько интересных поддержек, но не акробатических, возможно элементы вальса, но можно и усовременить, чтобы танец легче читался.
Марина ещё продолжала, когда я вновь на своей талии ощутила его горячие ладони, теперь Дима немного сжимал меня с боков, но на обычное приставание не похоже, слишком небрежно он это делал. С Мариной согласился по всем пунктам, при этом делал такое заинтересованное лицо, словно ничего интереснее в своей жизни не слышал, никаких тебе «хи-хи» и «ха-ха», всё по-взрослому.
– Давайте начинать.
Теперь уже не так решительно предложила Марина, причину спада её настроения я не уловила, но она занервничала. Это точно. Первые движения, где я начинала двигаться одна, мы проработали сходу, даже не задумываясь, всё получилось и выглядело со стороны вполне достойно (Димин комментарий), но когда пришло время нам становится в пару, мир перевернулся с ног на голову. Я вдруг осознала, что Дима, в отличие от меня, чувствует себя уверенно, в своей тарелке, да и двигается куда лучше. Я, конечно, не усомнилась в своих способностях, но его движения выглядели естественнее, словно исходили из глубины души, и давались ему легко и непринуждённо, он жил этой музыкой и этим танцем. Я же, не могла ни на шаг отойти от своих заученных па, и, не скрою, значительную часть этой скованности придавало мне именно его присутствие, но даже подобное объяснение не меняет истины: он настоящий профессионал, даже в танце. На ноги я ему не наступала, но часто спотыкалась и первой останавливала музыку. Не получалось сконцентрироваться, особенно, когда он ловил мой сосредоточенный взгляд, заставлял всё внимание переключить на него, и этим забирал все способности к сопротивлению, я уже не слышала ни музыки, ни слов тренера. Ещё хуже стало, когда Марина решилась предложить поддержки, в Диме она теперь не сомневалась, поэтому быстро скорректировала план тренировки. Вот здесь и началось самое страшное. Он не просто был рядом, не просто прикасался ко мне, прижимался, он самым наглым образом начал дотрагиваться… или щупать?… меня в местах, которые я не готова была предоставить ему для тактильного осмотра. Когда всё это тренировалось без музыки, как отдельные движения, я ещё мола сдерживаться, собирать свою уже охилевшую волю в кулак, и практически не реагировала, правда становилась дубовой, и он это чувствовал. Марина несколько раз пыталась поговорить, узнать причину, но я молчала, говорила, что просто не получается, а Дима, который, без сомнений, понимал причину неудач, не спешил меня оправдывать. Молча терпел все мои огрехи и начинал снова и снова. Так и быть, поддамся вам, друзья мои, расслаблюсь, да и к его рукам уже привыкла. А потом начался кошмар: мы стали соединять отдельные отрепетированные движения в единое целое, под названием «танец». И все мои убеждения самой себя в безобидности его движений, сошли на «нет». Я спотыкалась, падала, тянула за собой Диму. Марина хваталась за голову, не понимая, что со мной происходит, а признаться в том, что я боюсь прикосновений своего партнёра, тем самым поставить жирный крест на всей этой задумке, я не могла. Он брал меня под мышки, а я чувствовала, как его пальцы тянутся к груди, он поддерживал меня под ягодицы, а мне казалось, что ещё вот-вот и его пальцы окажутся между них. В очередной раз, когда я не вовремя напряглась и попыталась увернуться от настойчивых рук, Дима рухнул на пол вместе со мной и буквально взорвался. Нецензурную часть я постараюсь опустить и передам лишь суть последующего разговора.
– Какого хрена ты извиваешься в моих руках как змея?! – Кричал он, но в это время и сам был похож на гремучую змею в момент нападения. – Ты кого угробить сейчас хотела, себя или меня? Да тебе не танцевать, тебе на трибуне сидеть с мягкими игрушками!
Да, да, да. Ты абсолютно прав. Я виновата. Я не должна была всё это начинать. Ну, это я так, для себя, а перед Димой стойко принимала все его оскорбительные выпады, сохраняла гордое молчание и лишь иногда издавала виноватые вздохи. Не знаю, как получалось, но я старалась вложить в них всё своё сожаление по поводу произошедшего.
– Ладно, ребят, давайте не будем ссорится. Алесь, если не хочешь, обойдёмся без этой поддержки, она, может, и не очень удачная…
Марина, конечно, говорила не от души. Я и сама понимала, что эти поддержки, а особенно та, из которой я только что так неудачно вывернулась, были прочным остовом всего танца, предавали ему и элегантность, и лёгкость, и сексуальность (и не говорите мне сейчас, что танец для детей, он должен олицетворять все чувства, все эмоции, что бы мы ни танцевали). Но так сказать я не могла, хотя бы потому. Что не выдержу больше этих блаженных пыток.
– Да, мне тоже кажется, что весь этот сексуальный подтекст, здесь ни к чему…
Я хотела добавить ещё, честно, но Дима так на меня взглянул, что все мысли в одночасье испарились, я сжалась под его взглядом и значительно убавила в росте, вот так, вдруг, только потому, что он этого хотел.
– Да, действительно, – не скрывая злость и иронию, согласился он, – а ещё лучше польку-бабочку сбацаем. Так, чтобы никакого тебе подтекста.
Он страшен в гневе, это я успела усвоить за сегодняшний вечер лучше, чем то, что мы усердно репетировали. Дима раскраснелся, злобно поджал челюсть, видимо, пытался сдержать очередной поток ругательств, затем на пару секунд отвернулся, отдышался и повернулся ко мне уже, не то, чтобы другим человеком, но явно пытался умерить пыл.
– Марин, оставь нас на пару минут, а лучше на пять.
С улыбкой проговорил Дима, его лицо было спокойно, а вот в глаза лучше не заглядывать. И я поняла, что всё это показательное спокойствие вовсе не для меня, оно для Марины, чтобы та не волновалась, оставляя меня наедине с этим монстром. Но и её так просто не сбить с толку.
