Неизвестно - Яковлев А. Сумерки
В этой связи хочу подчеркнуть еще и еще раз, что очевидна реальная угроза вымывания основополагающих ценностей цивилизации, если не будут предприняты мощные усилия по активизации всех форм диалога культур, диалога цивилизаций. Борьба с терроризмом чрезвычайно важна, но это лишь одно из проявлений нового всепланетного противоречия.
Вот в этих условиях и придется России определять себя в мире, куда более сложном, чем сегодня. Современники крутых общественных переломов не в состоянии понять в полном объеме их подлинный исторический смысл. Стержневое содержание событий как бы ускользает в суетной повседневности, подменяется очень часто пошлостью политиканства, людской корыстью и нетерпимостью, амбициозностью «вождей» и безумием толпы. Верх берут эмоции, а не разум.
В России пока только формируются, хотя и с нарастающими трудностями, определяющие системообразующие факторы — экономическая свобода, частная собственность, независимый суд. Торможение этих процессов чиновником создает барьеры на пути духовного, психологического, политического освобождения человека, очищения его от раболепия. Лично я опасаюсь даже маленьких откатов назад. Прежде всего потому, что мы в России привыкли к смертоносным качелям. Мы обычно ленимся карабкаться вверх, но зато обожаем лететь кувырком вниз. Сегодня каждый шаг назад власть изображает как шаг к стабильности, коим он не может быть по определению.
А теперь немножко личного, хотя и не совсем. Конечно же для меня далеко не безразличны экономические и политические действия власти, поскольку в свое время я был причастен к осмыслению общих принципов на пути к выздоровлению моей страны. Задолго до Перестройки и во время ее моей мечтой было возвращение государства в нормальное человеческое бытие, то есть построение гражданского общества, которое бы возвышалось на фундаменте свободы человека и его ответственности перед законом, богатело и развивалось на принципах частной собственности, социального и экономического либерализма, свободного слова и творчества, ограниченных только законом и этикой, развитого самоуправления, децентрализации власти и свободных выборов. Я был убежден тогда и еще больше — сегодня, что только свобода и достаток человека создадут достойное общество и уважаемое государство.
Увы! Мечты, мечты, где ваша сладость. Конечно, сегодняшнее состояние общества не сравнить с временами ленин- ско-сталинского террора, но сумеречная обстановка явно затянулась, в затылок обществу дышит авторитаризм, самодовольное ржание чиновников становится все слышнее.
В контексте этих рассуждений я все время ловлю себя на мысли, что свои, теперь уже давние, предложения (отсылаю читателя хотя бы к моему письму М. Горбачеву от декабря 1985 года или к письмам Б. Ельцину) я неотвязно сравниваю с тем, что предлагается обществу сегодня. В то время я писал и говорил о неизбежности рыночной экономики, о ее дебюрократизации (как и государства в целом), низких налогах как пути оздоровления экономики, частной собственности, создании независимой судебной системы, верховенстве закона, многопартийности и многом другом, что напрямую увязывал с либеральной социальной политикой.
Еще в первые годы Перестройки я настаивал на решительном обновлении правящей верхушки в государстве — в центре и на местах. Предупреждал, что мощная колонна «вождей», выращенная Сталиным, Хрущевым, Брежневым и Андроповым, предаст Перестройку. Мне отвечали: нельзя ломать людей через колено. Последствия известны.
Еще в 1985 году предлагал уходить от однопартийной системы, ибо монополия на власть уже привела Россию в тупик. Сказали: рано. А тем временем в 2003 году однопартийность вернулась.
В том же 1985 году говорил о целесообразности перехода на фермерские принципы в сельском хозяйстве. Но мы продолжаем держаться за общинное хозяйство в форме колхозов.
В своем выступлении в Перми говорил о необходимости перехода к смешанной экономике и частной собственности. Сказали: торопиться не следует.
К 1988 году обострилась обстановка с преступностью, она приобрела угрожающий характер. Начал ныть и по этому поводу. Чтобы отвязаться, дали в мой секретариат дополнительно одного человека. На том дело и кончилось, а преступность достигла сегодня катастрофических размеров.
В течение 1991 года четыре раза предупреждал о надвигающемся военно-партийном мятеже. Сказали: не преувеличивай и не сей панику.
На съезде Движения демократических реформ в 1991 году обратил внимание на начавшееся перерождение демократии в чиновничью демократуру и предлагал конкретную программу действий против этой угрозы. Услышан не был.
Давным-давно начал говорить на каждом углу, что пренебрежение к социальной сфере угробит демократию и приведет к реставрации прошлого. Чтобы как-то поправить ситуацию, организовал Партию социальной демократии. Понимания со стороны властей и общества не последовало. Как показало время, именно дикая социальность и топчет доверие к демократии.
Без конца, начиная с 1986 года, говорю о необходимости возрождения малых городов и малого бизнеса, поскольку здесь будущее России. В ответ — равнодушие.
В 1994 году я обратился к российской и мировой общественности с просьбой поддержать идею международного суда над большевизмом. Дружное молчание.
Вот и сегодня заявляю, что фактическая власть в стране захвачена чиновничеством — жадным, коррумпированным и бессовестным, толкающим Россию в бездну. Услышат ли?
К чему я веду свои рассуждения? А вот к чему, причем оговариваюсь, что пишу только о своих ощущениях. За мои предложения я был оклеветан, причислен к шпионам, получил десятки гнусных ярлыков, не один раз вызывался в прокуратуру, привлекался к суду и подвергался расследованиям, получал похоронные венки и угрозы покончить со мной физически.
Сегодня некоторые позиции, которые я высказывал 10— 20 лет назад, становятся нормой жизни. Скажут: обижается старик. Это я о себе. Конечно, и это есть, что там говорить. И все же подобные чувства — ничтожнейшая часть моих настроений. К счастью, в этом вихре реальных борений и фальшивых страстей мне еще достает чувства юмора.
Капризы и причуды истории! Вот она, российская «справедливость и логика»! Пьем беспробудно, но пьяниц не любим. Воруем вот уже тысячу лет, но воров не уважаем. Лжем непрестанно, но лжецов презираем. Богатых ненавидим, но сами работать не хотим и обожаем жить за чужой счет. Мечтаем об изменениях, но отвергаем реформаторов. Наша мечта: изменить все, ничего не меняя, изменить все, но не себя.
Скажут: чего теперь ворчать-то? Громче говорить надо было! Это верно. И дело сейчас, повторяю, не в каких-то обидах, я не угнетаю себя подобными бессмысленностями. Могут подумать — вот, мол, он все знал и все предвидел, хвастается. Увы, знал я далеко не все, часто ошибался, страдал политической романтикой, что едва ли недопустимо в обстановке общественного перелома и взбудораженных страстей. Но, в общем-то, я какими-то уголочками сознания, скорее, интуитивно, догадывался, что, безоглядно ринувшись в пучину крутых перемен, я сам себя толкнул в ряды политических самоубийц. К тому же как-то запамятовал, что правители, варившиеся в тоталитарном котле, умеют слушать только самих себя, поскольку, по их убеждению, должность — это и есть ум и талант. Сегодня — те же грабли.
Можно изменить страну, даже весь мир, но как изменить самих себя? В каждом из нас живут не менее трех человек — человек «счастливого прошлого», человек «неприглядного настоящего» и человек «спасительного будущего». Абракадабра, но в этом есть какая-то загадка, свившая себе гнездышко там, где человек оказался не в состоянии разобраться в истинных ценностях жизни, а в то же время захвачен созданием смертельных антиценностей, от чего, если не остановиться, человечество зачахнет.
Нет, не научились мы еще уважать ближнего своего, ибо не уважаем самих себя. Вот и едим друг друга, радостно причмокивая. Да и вся наша страна — страна Самопожирания. И все же хочется верить вслед за Пастернаком, что «...придет пора, силу подлости и злобы одолеет дух добра».
Итак, пора заканчивать.
Пессимизм, как известно, — палач сознания. Он не бросает людей на плаху с топором, но вымывает из человека душу. Каждый пустяк выглядит драмой, от чего чернеет все вокруг. С подобными драмами оптимист справляется легко, он превращает их в комедии.
А как же быть с трагедиями?
На самом деле, Россия все прошедшее тысячелетие воевала, междоусобничала. Друзей нет, одни враги да вассалы. Хвалятся, что в России никогда не было рабства, что она сразу шагнула в феодализм. Помилуйте, никуда Россия не шагнула. Все попытки реформации общественного устройства сгорали в рабской психологии, столь удобной для чинов- ничье-феодального государства.
