Луи Бриньон - Флавий Крисп
— О какой опасности ты говоришь? — переспросил он у него. — Почему я должен спрятаться в вашем доме?
— Ночью в этом городе происходят очень странные вещи, — оглянувшись по сторонам и понизив голос до шёпота, ответил ему Павел, — люди пропадают. Большей частью женщины и дети. Но бывает, крадут и мужчин.
Авсоний даже остановился от удивления. Они оказалась напротив лачуги. На камне, перед входом сидела дряхлая старуха. Она вперила в них настороженный взгляд, словно ожидала неприятностей.
— И кто виновник? Имя известно? — осведомился Авсоний.
И Пётр, и Павел одновременно приложили палец к губам призывая к молчания. Когда Авсоний кивнул в ответ, Павел тихо ответил:
— После того как император позволил открыто проповедовать нашу веру и даже положил оклад Епископам и иным служителям, появилось очень много странных людей. До того их здесь не было. Эти, одеваются как христиане, носят крест, посещают проповеди, но совсем на нас не похожи.
— Почему ты так думаешь? — так же тихо спросил Авсоний.
— Мы с братом выследили их однажды, — признался Павел, — не будь ты так добр к нам, мы бы не предостерегли тебя. И лучше если ты прислушаешься к нашим словам. Опасность на самом деле велика.
Старуха вызывала у Авсония неприятные ощущения, потому он двинулся дальше, а вслед за ним пошли и оба брата.
— Так что это за люди которые называют себя христианами, но совсем на них не похожи? — продолжил допытываться Авсоний. Он задал вопрос, как только они отошли от дома старухи и направились к небольшому холму по пыльной каменистой улочке. — В чём их опасность? И что вы видели?
— Это язычники, — Авсонию приходилось напрягать слух чтобы расслышать слова Павла. — Они поклоняются Богине
Гекате.
— Они греки?
— Среди них есть и греки, и римляне, и даже люди из далёких земель. Но они не появляются в городе. Только сидят в пещерах на другой стороне озера.
— Вы там их видели? — Авсоний устремил вопросительный взгляд на братьев. — Проводите меня к ним?
Этот вопрос вызвал у братьев откровенный ужас. Оба сразу и наотрез отказались. Это так не вязалось с их обычным добродушием, что Авсоний сразу заподозрил неладное. Ему понадобилось приложить немало усилий прежде чем он услышал внятный ответ из уст Павла.
— Они приносят в жертву людей. Там везде человеческие кости.
Зная ненависть императора к подобным ритуалам, Авсоний не мог не обрадоваться, услышав эти слова.
Появлялась возможность выявить ещё одну языческую секту.
— Ночью проводите меня к пещерам! — свои слова Авсоний сопроводил весьма выразительным взглядом.
Оба снова отрицательно затрясли головами. На губах Авсония появилась незаметная усмешка. Он посмотрел на
Петра, потом на Павла, а затем ещё более выразительней чем прежде, сказал:
— Вы меня проводите к пещерам. И это не обсуждается. Если не хотите по доброй воле, я могу обратиться к префекту вашего города.
— К префекту? — оба захохотали, но тут же замолчали и резко побледнели. В руках, Авсоний держал свиток с печатью. Эту печать знал каждый. И они не были исключением.
1
— Отведёте меня к пещерам. Когда вернёмся, я щедро награжу вас обоих.
— Если вернёмся…, - пробормотал Пётр, — но ты сам решил. Если случится беда нашей вины в том не будет.
Авсоний не счёл нужным продолжать разговор. Угрозы его не волновали. Да и чего он мог опасаться если действовал от имени императора? Руководствуясь этими соображениями, он расстался с братьями,
договорившись встретиться на следующее утро.
Едва забрезжил рассвет, все трое собрались на Западном берегу озера, в месте где обычно стояли лодочники. И здесь Авсония ждали сразу две неприятности. Вначале полил дождь. А затем, лодочник к которому он обратился, согласился отдать им свою лодку за небольшую плату, но сам плыть наотрез отказался. Впрочем эти два обстоятельства ничуть не охладили пыл Авсония. В итоге, они втроём оказались в лодке. За вёсла сел младший брат, Павел. Дождь приносил с собой неприятный озноб, но ничуть не мешал продвижению вперёд. Через некоторое время, они уже приблизились к противоположному берегу настолько, что можно было видеть лес, а за ним скалистые горы. Когда лодка пристала к берегу, между ними возник лёгкий спор. Пётр настоял на том, чтобы его брат оставался в лодке и был готов к отплытию. Авсоний увидел в словах Петра, желание уберечь брата от опасности, а заодно и приготовить путь к отступлению, по этой причине не стал возражать. В душе он посмеивался над поведением новоиспечённых друзей, полагая, что они сильно преувеличивают опасность. Он также без возражений принял кинжал от Петра. Тот вёл себя несколько нервно и Авсоний не желал усиливать его беспокойство. Встав плечом к плечу, они направились в сторону леса. Посреди густого ряда деревьев показалась хорошо утоптанная тропинка. Авсоний направился было к ней, но увидев как Пётр отрицательно качает головой, остановился и с раздражением спросил:
— Что на сей раз?
— Туда нельзя, — тихо ответил Пётр кивая в сторону тропинки. — Она слишком бросается в глаза.
— По — твоему это плохо? По ней ведь ходят люди!
— Слушайся меня Авсоний и тогда, быть может, мы вернёмся обратно живыми!
Авсоний, вынужден был подчиниться. В нём нарастало раздражение. Он подозревал и не без основания, что связался с трусами. Но ему ничего не осталось как молча следовать за своим проводником. Тот удалился на порядочное расстояние от тропинки и только потом решился войти в заросли деревьев. Целью их пути являлись скалистые горы, где судя по заверениям братьев и обитали те самые язычники. Авсоний. Вслед за Петром стал продираться сквозь деревья выбирая места где свободного пространства имелось больше. Дождь лил не переставая. И он заглушал даже звук хрустящих под ногами веток. Сплошная барабанная дробь. Они прошли по лесу совсем немного, когда ему показалось будто он слышит странный вой. Он бы не придал этому значения, если б рядом не раздался настороженный шёпот:
— Кто- то плачет…
Авсоний прислушался. И действительно, сквозь шум дождя до него донёсся отдалённый плач. Или ему это кажется? Он посмотрел на Петра. Тот указал рукой направление, затем, со всей осторожностью двинулся вперёд.
С каждым шагом звук становился всё отчётливее. То, что Авсоний принял за вой, оказалось стоном. Он был протяжный, и в нём звучал глубокая тоска. Помимо тоски было ещё что- то, что вызывало у него неподвластную дрожь. Плачь и стоны…что же это может быть? — размышлял Авсоний, следуя по пятам за Петром. — Как может человек одновременно плакать и так сильно стонать? Что происходит в этом месте?
Неожиданно Пётр остановился. Авсоний едва не наткнулся на его спину. Увидев, что Пётр указывает рукой вниз, он проследил это направление и…вздрогнул. По разбросанной на земле листве, тянулся размытый кровавый след. Одна часть уходила в сторону скал, вторая вглубь леса. Оба не сговариваясь, двинулись вправо, по следу, ведущему вглубь леса. Они едва ли успели сделать несколько шагов. За первыми же деревьями показалось основание ямы. Именно в ней исчезал след и именно оттуда доносились эти страшные звуки. Настороженно оглядываясь по сторонам, они подошли к краю ямы и заглянули вниз. Авсоний, вначале ничего не мог понять.
Яма была неглубокой и оттого он очень ясно видел…юношу и девушку лежащих на дне. Они не были связаны и могли бы легко выбраться наружу, но по непонятной причине, не сделали этого, а только стонали, плакали и молили о помощи. Он даже не успел осмыслить происходящее, когда Пётр схватил его за руку и буквально
1 потащил его к ближайшим деревьям. Следуя молчаливым знакам Петра, он вслед за ним, лёг на мокрую листву и прижался к земле. Оказавшись в укрытие, он продолжал наблюдать за ямой. Он отлично понимал, что Пётр почувствовал опасность, поэтому и повёл себя так. И вскоре он увидел эту опасность. Внезапно из- за деревьев с противоположной стороны, появились двое мужчин. Оба были закутаны в чёрные плащи с капюшонами.
Капюшоны, практически полностью закрывали их лица. Но более всего Авсония поразили кресты, висевшие у них на груди. Они остановились у основания ямы и стали о чём — то совещаться. Затем, один из них спрыгнул вниз.
Настал миг который мог прояснить многое из того, что здесь происходило. И Авсоний не собирался его упускать.
Бросив на Петра многозначительный взгляд и у него на глазах, он вытащил кинжал, а в следующее мгновение поднялся и быстро метнулся вперёд. Стоявший возле ямы человек и охнуть не успел. Авсоний вонзил кинжал ему в грудь, затем быстро вытащил его обратно. Откинув от себя мёртвое тело, он подошёл к самому краю ямы и грозно произнёс:
— Оставайся там или умрёшь!
Рядом с Авсонием возникла фигура Петра. Он с откровенной враждебностью смотрел на человека в яме. Тот замер точно посередине, между девушкой и парнем. При этом он склонил голову на грудь и вытянул перед собой руки, словно подчёркивая, что сдаётся, но лицо своё открывать не хочет. Глядя с откровенной злостью на неподвижную фигуру в яме, Авсоний снова заговорил. И в его словах звучала прежняя угроза.
