ОЛЕГ ДРЕКТОВ - ДИССОЦИАЦИИ
Уголовное дело вело Главное следственное управление при МВД РФ. Конечно, Захар подключил весь свой административный ресурс, но это был не тот уровень – его ego выписало счёт, который он не мог оплатить…
Алексей Геннадьевич.
На этого человека Захара вывел старый друг по военному училищу, Сашка Журавишкин, к которому Захар по старой памяти обратился за помощью. Лет десять назад, когда в армии развалили всё что можно и офицеры на свою жалкую зарплату едва сводили концы с концами, Захар здорово помог ему, выручив деньгами. Это сейчас тот был в порядке - занимал высокий пост в Генштабе ВМФ России, а тогда ему срочно нужные были деньги на операцию сыну и Захар без разговора выслал ему необходимую сумму, хотя сам в то время не жировал. Журавишкин был настоящий флотский офицер, послужил на многих кораблях, не раз ходил на боевые дежурства, года три повоевал где-то на Ближнем Востоке, там он и закорешился с Алексеем, начинавшим тогда службу после окончания академии ФСБ. Этот человек и был последней надеждой Захара в решении его проблемы.
Захар ожидал увидеть лысого, полноватого человека в бесформенном сером пиджаке. Но за дальним столиком известного московского ресторана «Марио» ему навстречу поднялся высокий, примерно одного с ним возраста, высокий, худощавый парень, на первый взгляд - обычный на вид. Но при внимательном рассмотрении, в нём безошибочно угадывалась черты, выдающие его принадлежность к силовым структурам. Захар давно заметил, что у представителей данной категории граждан (неважно, носят ли они погоны открыто или надевают мундир только в день чекиста) в глазах появляется выражение некоего морального превосходства над окружающими, они как бы говорили: «Это вы здесь всё барыжите, а мы интересы страны защищаем». Эти люди всем видом давали понять, что обладают какими-то, только им известными, сакральными знаниями о собеседника и о его будущем, позволяющие им вести беседу с некоторым снисхождением, скептически, «через губ», с позиции хозяина к своему крепостному.
Одет Алексей был, как говорится, просто, но дорого - серые хлопчатобумажные брюки модного фасона, мягкие замшевые мокасины на босу ногу, дорогая рубашка-поло марки Brioni.
Алексей Геннадьевич - с дежурной улыбкой представился он, сразу дав понять, что особого энтузиазма от встречи он не испытывает. На столе стояла чашка ароматного эспрессо и бутылка минеральной воды «San Pellegrino».
Захар Романович, у меня для беседы с вами есть двадцать минут. Я хотел бы сразу расставить акценты в нашей беседе. Не буду скрывать, если бы не наш общий приятель, то мы бы на эту тему разговаривали с вами в Лефортовском изоляторе. Поверьте, это не пустая угроза - материала на вас хватает, более того оперативно-розыскные мероприятия по вам и вашим компаньонам ведутся уже почти полгода и боюсь при определённой старательности следователя дело может выйти за рамки 159/4 статьи УК (мошенничество) и переквалифицироваться уже в 210 статью УК, то есть «организация преступного сообщества», а по ней, как вы понимаете, уже срока серьёзные... здесь он сделал паузу, посмотрел на реакцию собеседника, мельком взглянув на свой дорогущий «Patek Fhilipp Nautilus»:
Так что обойдёмся без лирических отступлений, перейдём сразу к делу. То что вы «кинули» не того человека, это вы уже и без нас поняли. Ну что ж бывает! Сидеть вы, я так понимаю, не собираетесь, поэтому у нас к вам предложение. Я не собираюсь вам напоминать, что я, как бы то ни было, прежде всего служу Отчизне. Это для меня и тех людей, которых я представляю, принципиальный момент. Так что пострадавшие в этом деле обязательно будут. Это не обсуждается и поэтому решить эту проблему финансово не удастся, так что закроем эту тему раз и навсегда. Будете ли вы в этом списке пострадавших? Вот это и хотелось бы обсудить. Буду откровенен, нас интересуют ваши друзья и в меньшей мере ваш бизнес. Но начнём со второго пункта: наши условия следующие - вы позволяете нашим людям провести частичное поглощения вашего холдинга...не переживайте, вы в нем останетесь, правда, в процентах, величину которых мы определим после вашего принципиального согласия. Все неприятные разговоры с вашими компаньонами мы проведём своими силами. Формальных претензий с их стороны к вам не будет. Теперь по первому пункту: вашему знакомому Константину придётся посидеть, подумать годков пять-шесть, это как суд определит…Я думаю, особо переживать по этому поводу вы не будете. А вот, что касается вашего старого знакомого…как вы его зовёте? Кажется, Глот? Здесь мы бы хотели, чтобы вы максимально с нами посотрудничали. Сами понимаете, это требования не носят инициативный характер, они обязательны...Вопрос про гарантии? Закономерен. В обмен на ввод нашего человека в состав учредителей компании, вы получите на руки отказной материал по уголовному делу в отношении вас...
Захар по привычке посмотрел на часы (швейцарский хронограф на руке остановился ещё вчера, с часами у него всегда так как бывает: когда нервное напряжение и большая ответственность - тут же встают, после же того, как минует стрессовая ситуация, вновь идут нормально). Он понимал, что с этими людьми сопли разводить бесполезно – ничего не выторгуешь, а лицо потеряешь, поэтому спросил:
Сколько у меня есть времени на размышление?
Неделя…Почему так мало? Сроки, знаете, поджимают - наши коллеги из Следственного Управления жаждут крови - Алексей выжидающе посмотрел на Захара - И ещё, Захар Романович, одно пожелание, чтобы сохранить, так сказать, status quo, деньги придётся вернуть. Переведёте к нашей следующей встрече на указанный банковский счёт. Не будем забывать, что мы все-таки орган карающий.
С этими словами Алексей протянул вдвое сложенный листок с напечатанными реквизитами. Только сейчас Захар обратил внимание, что глаза у новоиспечённого знакомого были тёмно-серыми, казалось, в них была налита какая-то подвижная, блестящая жидкость.
Пожимая на прощание руку Алексей добавил:
- Захар Романович, и напоследок один дружеский совет. Так сказать, без протокола. В Москве много интересных, красивых женщин, вы это прекрасно знаете - Алексей с улыбкой посмотрел в глаза Захару - На одной Оксане Матвеевне свет клином не сошёлся. Нашли бы свободную дурнушку…жених вы завидный, да и возраст уже обязывает задуматься о семье…
После этих слов, как «человеку с расшатанной психикой, но хорошо поставленным ударом», первое что пришло в голову Захара это «боковой справа в челюсть»…В других обстоятельствах он так бы и поступил, но «банковал» сегодня другой человек…Словно, прочитав мысли собеседника, Алексей властно задержал рукопожатие и продолжил:
- Я к чему это говорю, поймите меня правильно. Я не ваш приятель, Ершов, да и рясы на мне, как видите, нет, поэтому проповеди вам читать не собираюсь - наша «контора» уже давно не интересуется нравственным обликом граждан. Все гораздо прозаичней: если до её мужа, как вы, наверное, знаете, уважаемого человека, дойдёт информация о вашем, как бы по-аккуратней выразиться, «гусарстве»... Боюсь, что все, о чем мы с вами здесь говорили, потеряет всякий смысл...да и вообще, Захар Романович, начинайте новую жизнь, вам это не впервой. Ваши партнёры давно сбитые лётчики, не бойтесь скидывать старый балласт, человек вы перспективный, «фартовый», как у вас принято выражаться, а мы вам поможем!!! Уж извините, что наш разговор больше напоминал монолог - времени в обрез, дела государственные ждут. Я думаю в следующий раз поговорим пообстоятельней, так сказать, «как коммунист с коммунистом». Искренне верю, что следующая встреча будет конструктивной...С этими словами Алексей Геннадьевич, наконец-то выпустил руку Захара и бросив на стол тысячерублевую купюру, будто поставив мат противнику, не дожидаясь счета, энергичной походкой вышел из ресторана...
...Захару остался за столом в одиночестве, перед ним стояла уже остывшая чашка кофе. Ему казалось, что он только что отснялся в дешёвом сериале о вербовках, о шпионах, о кгбешниках…
Поглотители.
Он сам был «решалой» и ему были известны правила игры, он понимал в какую ситуацию он попал и на чьей стороне была инициатива. С другой стороны этот Алексей лишь озвучил его мысли о том, что сегодняшние партнёры Захара по бизнесу уже давно достигли уровня своей некомпетентности, бизнес перерос их возможности, превратив их в пассивных акционеров, которые вот-вот в виду возраста и растерянного авторитета сойдут с дистанции…
Конечно, Захар догадывался, что главный интерес новых знакомых представляют ряд земельных участков в центре города под строительство, оформленных на его холдинг. Так же он был уверен в том, что это тривиальная двухходовая разводка - сначала превратить его в «ёжика» (миноритария), после чего последует предложение о продажа его доли за символическую сумму или в лучшем случае его участие в деятельности компании сводилось к получению жалких дивидендов раз в год, да и то до первой эмиссии. Захар понимал, что он нужен был им только на переходный период - передать дела, ввести в курс дела… «Это мы уже проходили, правда с другими... Крупняк заберут, мелочь трогать не будут...» - со злостью подумал Захар...
