Джед МакКена - Дополнительные материалы
Джолин сама только смутно осознаёт, что эта битва зреет в ней. В каком-то смысле, она всего лишь невинный свидетель, случайно оказавшийся между двух армий. Конечно, на этой стадии мятежники это просто небольшая кучка крестьян с вилами, но они действуют сообща. Они убедили Джолин проделать этот путь, чтобы увидеть меня, и им удалось заполучить внимание хорошо осведомлённого сторонника. Неплохо.
Разумеется, можно просто сказать, что маленький ублюдок это часть Джолин. Это так. Но можно так же сказать, что маленький ублюдок будет её смертью. И это тоже верно.
Смерть и различение
– Ты и я, Джолин, сейчас сядем в вертолёт, в эту летающую смертельно опасную западню. Должен сказать, что пилот пьян и чрезвычайно толст. Его жена только что бросила его, прихватив с собой детей. Я видел, как он рыдал в туалете, принимая таблетки. – Она хихикнула. – Мы можем умереть через несколько минут. Помнишь, как в книге я упоминал о совете из фильма «Билли Джек», который я дал одному парню?
– «Испытание Билли Джека», – поправила она меня. – я тоже его видела. «Если бы ты знал, что завтра умрёшь, какое значение всё это имело бы?» Таким был вопрос.
– Это отпущение всех грехов наперёд. Вот что такое смерть: гарантированное отпущение грехов, свобода и прощение одновременно. Если ты понимаешь факт собственной смерти, что она всегда рядом с тобой, и что это предопределено, тогда ты свободен. Это освобождение – знать, что нет и не может быть ничего твоего, знать, что тебе нечего терять. Другие люди отталкивают смерть, отрицают её, но у нас нет такой роскоши. Мы должны привлечь смерть поближе, обнять её, нести её в своём сердце и уме. Я не имею в виду напиться в дупель как школьник и на одну ночь влюбиться в экзистенциализм, я имею в виду, это как то, что ты носишь в кармане и всё время чувствуешь в своей руке. В мире есть два типа людей: выдумщики и серьёзные люди. Ты – серьёзный человек, Джолин, ты становишься серьёзной. Теперь ты – в игре, и должна играть по правилам.
– Вы всегда говорите: серьёзный человек. Что это значит?
– Фокус. Всё дело в фокусе. Ты должна научиться быть полным неудачником в 99% своей жизни. Ты можешь принять это потому, что преуспела в том одном проценте, который имеет значение. Ты должна отделаться от всех суб-идентификаций. Будь плохим человеком, плохим гражданином. Перестань формировать себя под мир. Формируй себя под свою задачу, и предоставь миру презирать тебя, или, лучше, забыть о тебе. Ты хочешь быть хорошим гражданином? Голосовать? Изучать проблемы общества?
Она подумала и кивнула.
– К чёрту. Будь плохим гражданином. А ещё лучше, не будь им вообще. Просто оставь эту идентификацию. Отсеки её. Ты хочешь быть хорошей дочерью? Подругой? Сестрой? Женой когда-нибудь? Матерью? Забудь всё это. Отпусти. Просто отрежь все эти якоря. Все мнения, которые есть у тебя о себе, как стропила твоей ложной структуры. Всё должно уйти. Всё уйдёт. Процесс начался.
Казалось, она была ошеломлена всем этим, но так и должно было быть. Редко стóит заглядывать дальше, чем на один шаг вперёд. Даже шаг после следующего всегда будет казаться невозможным. Но сейчас Джолин смотрела прямо на Первый Шаг, и тот факт, что она не впала в ступор его видом, являлся завещанием её честности и решимости. Как я указывал ранее, здесь человек может сломаться.
– В любом случае, сюда всё направлено. Вот вся твоя жизнь: твой дом, школы, сообщество и прочее, всё, что ты сделала, всё, чем ты была, будущее, выложенное перед тобой, но всё это должно быть отпущено, чтобы ты смогла двигаться дальше. И так будет. Твой выбор уже сделан. Ты не выбираешь, отпускать это или нет, ты выбираешь только бороться с процессом или нет, и смерть делает этот переход максимально лёгким. Все эти ложные слои – как твоя кожа. Она может отрываться медленно, с мучительной болью, либо можно просто сбрасывать её как змея, слой за слоем, просто давая им отваливаться. И метод позволения процесса, а не борьбы с ним, это обнять свою собственную смерть. Держи одну руку на своей смерти, а другой веди свои битвы.
– У меня нет никакого выбора? Нет никакой свободы?
– Свобода? Я не знаю, что это значит – это просто концепция. Свобода сама по себе не является вещью, это незавершённая идея. Ты должен быть свободен от чего-то. Ото чего ты хочешь быть свободной?
– Как насчёт всего этого? Всего этого процесса? Что если я не хочу этого делать? Что если я хочу, чтобы всё остановилось и пошло назад к нормальной жизни?
Я помолчал, чтобы дать ей отдышаться.
– Окей.
– Окей? Что это значит?
– Это значит окей. Сохрани этот разговор на потом. Я не твой учитель, знаешь. Я такой же, как и ты, за исключением того, что я закончил то, что ты только начинаешь. Если ты хочешь узнать, что такое вернуться назад, попробуй вернуться.
Она мощно вздохнула.
– Я не знаю, чего я хочу.
– Ты хочешь к чему-то прилепиться, – сказал я. – Это стремление привело тебя сюда. Ты хочешь присоединиться к людям, к группе, быть частью чего-то, чего-то большого, безопасного и почитаемого. Ты чувствуешь, как соскальзываешь в забвение, и ты отчаянно цепляешься, чтобы удержаться за что-то. Это очень сильное желание, и почти все поддаются ему. Это большая ловушка, именно она затягивает нас обратно, избавляя нас от смены парадигм, от точки невозврата, от Первого Шага. Как ты думаешь, это верно?
– Наверно.
Я подождал.
– Да.
Я говорил об этом в «Прескверной штуке». Мы все барахтаемся в безбрежном океане, и мы сбиваемся в кучки, чтобы убедить себя, что ситуация не такая, как на самом деле. Это притворство. Серьёзные люди желают встретить реальную ситуацию. И для этого они должны покинуть группу, перестать барахтаться и сдаться неизбежности, вместо того, чтобы жить в бессмысленной борьбе. Она должны уйти сами и позволить себе утонуть. Дальше этой точки никто не идёт. Все живут в отрицании этого, что они должны любой ценой отворачиваться от этого.
А король-то голый. Это очевидно. Любой, кто откроет глаза, увидит. Но чтобы работало всё это царство сна, люди должны видеть одежды. Не важно, как она будет выглядеть, но чтобы не было наготы. Вот против чего приходится работать Майе – против простой и очевидной истины. Что ей нужно делать, чтобы не дать людям увидеть очевидное?
Сбивать их с толку всякой чепухой.
Иудо-христианской чепухой, индуистской чепухой, буддистской чепухой, ньюэйджевской чепухой – всё это разновидности агностицизма и все они приводят к одному и тому же – духовной бестолковщине.
Всё именно так просто. На короле нет одежды. Всё это просто выдумка. Когда мы захотим перестать играть в выдумки, мы становимся серьёзными людьми. Разумеется, всё равно все утонут в одиночестве, но серьёзный человек не может вынести лжи, что океан не безбрежен, или что темнота не абсолютна, или что смерть не всегда на расстоянии вздоха. Страстное желание к чему-либо пристроиться это желание выжить, не утонуть в чёрной бездне.
Я остановился и посмотрел на неё.
– Паниковать это естественно, – сказал я, – и сейчас ты в панике. Из-за этого всё это цепляние. Ты насмерть борешься за выживание, и моя работа – помочь тебе умереть.
– Вы что же, действительно помогаете мне умереть?
– Косвенно. Я старался помочь тебе ухватиться за что-либо, чтобы ты могла сама увидеть, что это невозможно. Процесс идёт, ему не нужен я или кто-либо ещё. Теперь ты начинаешь видеть, что больше нет возможности ни к чему пристроиться. Это погоня за миражами в пустыне. Всё, за что ты пытаешься ухватиться, исчезает. Ты не можешь ни за что уцепиться, потому что не за что. Может быть, ты думала, что можно ухватиться за меня, но это также не сработало. Ты хочешь друга? Товарища? Пусть смерть будет твоим товарищем. Это единственное, что у тебя есть, что действительно твоё, чего никто не сможет у тебя отнять.
Она напряглась, пристально глядя мне прямо в глаза. Ни слёз, ни дрожащих губ. Ни присущих молодым девушкам надутых губ или самодовольных ухмылок. Появляется воин. Скоро с Джолин произойдут огромные изменения. Силы мятежников сбросят старый режим. Будет принята новая конституция, излишки и фривольности режима выдумщиков будут уничтожены. Новое правительство установит контроль, примет военные законы и конституцию военного времени, где ни для чего нет места, кроме механизмов уничтожения. Идентификация лишится сил. Предпочтения увянут. Отношения будут заброшены. Сама любовь будет забыта. Это Первый Шаг, и для Джолин он скоро наступит.
– Ты вступаешь в крутую местность. Ты будешь вести совершенно иной образ жизни, чем окружающие тебя люди. Сейчас ты чуть-чуть прикоснулась к тому, на что похоже одиночество, а дальше будет ещё больше. Но и это тоже пройдёт.
Она опустила голову и кивнула.
– И это тоже пройдёт, – повторила она.
– Боль перехода пройдёт, а не одиночество. Одиночество на самом деле станет очень комфортным.
