Минаева Анна - Одаренный Проклятием
Как же мне надоело это всё. Вечные секреты и неясности. Вечная
нависшая угроза над жизнью. Если не над моей, так над чужой. И всегда надо
куда-то спешить. Всегда. Будто не успеешь. Впрочем, это свойственно
человеку. Он всегда хочет успеть везде. А успевает лишь на тот свет. И как
не прискорбно это осознавать, опоздать туда нельзя. Я всё чаще
задумываюсь, что тех, кого я спас, мне просто позволили удержать тут.
Возможно, это был последний их шанс все исправить. И мне разрешали дать
им эту возможность. Я уже не знаю чему верить и кому. Я уже и себе с
трудом верю. Слишком сложно осознаваться себя марионеткой в чужих
руках. Прыгать на нитках и подчиняться всем указаниям кукловода. Но если
63
ты срываешься с них, ты падаешь и разбиваешься. Умираешь. Исчезаешь.
Свобода равна смерти и уничтожению. В этом закон этого мира. Или ты
подчиняешься, или тебя нет. И альтернативу найти невозможно. Видимо я
тоже кукла в чьих-то руках. Судьбы? Но я не фаталист. Хотя кто знает, кто
знает.
Обидно вечно кому-то подчиняться, прогибаться и слушаться. Каждый
стремиться к свободе. Но не каждый понимает, что свобода противоречит
жизни. А жить люди любят. И мало кто согласится на полную свободу. Ведь
потом она им все равно не будет нужна. Вот такой вот парадокс. Или скорее
злая шутка. Ведь выхода из замкнутого круга нет. Отсюда не сбежать, пока
тебя не отпустят. Пока ты не надоешь игроку, как поломанная вещь. Пока
тебя не выкинут в неизвестность. А ведь это может случиться в любой
момент. Никто не знает, когда ты наскучишь кукловоду, и он отправит тебя
в темный ящик. Там где хранятся тысячи таких же, как ты. Таких же
поломанных и забытых.
И всё же, кто стоит за всем этим? Если моя первоначальная цель была
найти убийцу друга, то теперь я должен докопаться до истины. Эта
неизвестность забрала у меня двух близких людей и спокойствие. Я это
никому не прощу. Что ж, игра началась. Кукловод, дергай за нитки! Я готов к
неизбежности.
Глава 9
-Рад, что ты пришел, - с порога начал Клинчук, потом запнулся на
полуслове и виновато улыбнувшись, пропустил в квартиру.
-И тебе привет, - отозвался я, рассматривая друга. Под глазами у него
залегли глубокие тени, будто парень не спал минимум несколько суток, руки
мелко дрожали, а где-то в зрачках вспыхивал огонек надежды.
-Чай или кофе? – Паша уже тарахтел посудой на кухне.
-Чай,- я прошел за другом, предварительно сменив кеды на комнатные
тапочки с мордами свиней. Помню, как он специально для меня их купил, приговаривая, что такого свинтуса как я – никогда не видел.
Паша поставил на стол две чашки с дымящимся напитком и вазу с
печеньем. Он, наверное, мог принять гостей в любой момент. За что я
уважал Клина так это за то, что у него всегда были дома вкусняшки.
-Рассказывай, - обратился я к другу и откусил кусочек шоколадного
печенья.
64
Клин провел рукой по выбритой голове:
-Да я даже не знаю с чего начать. Уже неделю мне сниться один и тот
же сон. И с каждой ночью он все ярче и ощутимее.
Паша замолчал и уставился на стену, выложенную бежевой плиткой. Я
проследил за его взглядом.
-Клин, не тормози!
-Ах, да, - встрепенулся он, - Извини. Я уже вторые сутки на одном кофе
и живу, чтобы не заснуть, - он отхлебнул бодрящий напиток и вновь
постарался ввести меня в курс дела. Но все время сбивался с мысли, а потом, махнув рукой, выложил всё в одном предложении:
-На тот свет они меня зовут. Чуть ли не с реверансами приглашают.
Я подавился чаем и закашлялся. А друг продолжил:
-Последний раз за руки хватали, за собой тащили. Хорошо, что
будильник прозвенел. А я в свои двадцать семь умирать не хочу. Может, ты
сможешь что сделать? – в его светло-голубых глазах вновь вспыхнула
надежда.
Я наконец-то смог взять себя в руки и успокоиться после таких
откровений:
-Паш, я не вижу над тобой нависшей угрозы. Как бы тебе объяснить…,
- я взлохматил волосы, - Когда человеку что-то угрожает, я вижу над ним
отблеск смерти, беды. Но у тебя ничего. Абсолютно чистый фон.
Я вспомнил сентябрьский школьный день и маячащую за спиной у
Прохорова серую тень опасности. Еще не сама смерть, но ее предвестник.
Внешне их почти не отличишь, только интуицией.
-Тогда что мне делать? – Клин опустил глаза в пол и, кажется, уже
смирился со своей кончиной.
-Как бы странно это не прозвучало для твоей озабоченной фантазии, но
сегодня я ночую у тебя.
Паша кинул на меня вопросительный взгляд, а потом его мысли взяли
верх и парень захохотал.
Я ухмыльнулся и допил остатки чая.
Такие сны сами собой не исчезают. Приход во снах мертвых знакомых
или родственников нередко свидетельствуют о скорой смерти. Но почему я
тогда не вижу нависшей угрозы над другом? Что-то здесь не чисто. Хотя о
чем это я? Моя жизнь сейчас взяла резкий поворот без спроса. Приходиться
подстраиваться. И разбираться во всем, что не ясно. Не хотелось бы мне
потерять еще одного друга детства.
65
Мы перебрались в зал и рассматривали старые фотографии в альбоме.
Клин не был моим одноклассником, но фоток от этого не поубавилось. К
каждому снимку мы вспоминали какой-то забавный случай и еще минут пять
сотрясали стены.
-Давно я не открывал их, - честно признался Паша, - А это не выглядит
по-дурацки?
-Воспоминания никогда не будут дурацкими, - пожал я плечами, - Хоть
и выглядим мы сейчас как две девчонки.
-Ты кого девчонкой назвал? – постарался сохранить серьёзное
выражение лица друг, но у него это не получилось.
Я тоже улыбнулся, но промолчал. В руках у меня было зажато
изображение десятилетней давности.
-Я помню этот день, - тихо отозвался Клин, глядя на снимок на котором
Серёга тузился с Левенчуком.
-Я тоже.
На самом деле сложно забыть момент, когда раскрываешь перед кем-то
душу. Особенно когда рассказываешь близким людям о своей тайне. О том, во что не посветил родственников, только ребят.
Я ведь лишь сейчас понимаю, что дар проявлялся и в раннем детстве.
Клочками. Призрак дяди, еле заметные тени. Но лет до десяти их почти не
было или я не замечал? А потом, как прорвало. И не только потусторонних, а
и мои знания. Откуда-то появлялась информация о том или ином явлении. Не
вся, но в общих чертах я понимал что происходит. Это было до ужаса
странно и страшно, переживать все самому. Будто обзавелся шизофренией. И
даже обратится за помощью не к кому. Ну не к родителям же идти? Они
наверняка бы наняли мне хорошего дядю в белом халате и оплатили бы то
лечение, что он посоветует. Понимая это, я пошел к тем, кому мог доверять
полностью – к друзьям. Из всей компании я выделил лишь небольшую
группку или даже не я. Так подвернулся случай, что мы оказались в тот день
вместе: я, Прохоров, Левенчук и Клин. Настя же обо всем узнала намного
позже, в катакомбах.
Я помню тот день, как будто это было неделю назад.
«Ласковое осеннее солнце пробивалось сквозь тяжелые свинцовые
тучи, в любой момент готовые разразить громом и пролить на головы
прохожих дождь. Мы сидели в беседке, под тенью, еще не потерявших всей
своей листвы, деревьев.
-А мне дед рассказал, что за городом есть старая постройка, толи
катакомбы, толи бомбоубежище. Но суть совершенно не в том. Он клялся, 66
что там обитают настоящие приведения. Представляете? – глаза
семнадцатилетнего паренька вспыхнули азартом. Сколько не говори, а он
всегда был в душе ребенком.
Прохоров разинув рот, ловил каждое слово друга. Он был младше его
на год, но все с тем же энтузиазмом проглатывал информацию. Я
отрешенно поглядывал по сторонам, докуривая стрельнутую у самого
старшего из нас – Вадима – сигарету. Риск был еще тот. На районе меня и
моих родителей знала каждая собака. И пронюхай они, чем я тут
занимаюсь – уши бы оборвали. С покровительственной улыбкой Левенчук
наблюдал за друзьями. Хоть он и был намного нас старше, но не зазнавался.
Наоборот старался найти точки соприкосновения, и было видно, что
общение с нами приносит ему радость и удовольствие. Дружбе, как и любви
– возраст не помеха. С последним утверждать не буду, но по поводу
дружбы это высказывание проверено.
-А ты что думаешь по этому поводу? – Клин попытался втянуть к
себе в активные слушатели и Вадима.
