Калия Рид - Распутывая прошлое
Мои пальцы тревожно барабанят, и я продолжаю осматривать комнату. Доктор прочищает горло. — Это не правда. Я уверен…. — Видишь, что он делает здесь? — ….что они у тебя есть.
Я оглядываюсь назад. Склоняю голову в сторону и смотрю на стулья, сложенные в углу. Он может прятаться там.
Эмбер смотрит на меня. — В чем, черт возьми, твоя проблема? — резко бросает она.
— Подожди, Эмбер, — говорит доктор Купер. Он встает и идет к нам. Прежде, чем он открывает свой рот, он опускается на колени, чтобы посмотреть Эмбер в глаза. Его кости громко трещат.
Звук отдается эхом в моих ушах.
Я знаю, что сейчас разговаривает доктор Купер. Я вижу, как двигается его рот. Но я не слышу ни слова.
Радиомолчание.
Мои барабанные перепонки начинают болеть.
Тишина становится сильной и мощной. Я тру уши, пытаясь облегчить сильное давление. Оно ощущается так, будто моя голова вот-вот собирается взорваться.
И вот тогда я замечаю его.
Папа Ланы выглядывает из-за доктора Купера. Он стоит на коленях, локтями упираясь в бедра, в той же позе, что и доктор Купер.
Но он посылает мне садистскую улыбку. Это та же самая улыбка, которая появляется, прежде чем он собирается атаковать. Дыхание застревает у меня в горле.
Я мгновенно реагирую и откидываюсь на стуле. Он опрокидывается. Я падаю на пол. Ползу от него прочь. Не перестаю двигаться, пока спина не касается стены. Он встает и медленно идет ко мне. Он одет в военно-морской костюм, белую рубашку с галстуком в полоску. Он выглядит безобидно, но выделяются его холодные глаза. Это глаза, которые ничего не чувствуют. Они показывают, что у него нет сердца, и никогда его не было.
— Ты маленькая сучка, — произносит он.
Из меня выходит удушающий звук. Я захлопываю глаза и стараюсь сфокусироваться на дыхании. Он ближе. Я могу чувствовать, как его шаги отдаются эхом возле меня.
— Уходи. Уходи. — Мой голос становится сильнее. — Уходи!
Он хватает меня за лодыжку, и я начинаю пинать его. Мои руки сгибаются над головой.
— Оставь меня в покое, — кричу я.
Он продолжает произносить мое имя, хватая меня за лодыжки. Я сопротивляюсь, но мои мышцы болят. Я становлюсь слабее, и это делает его сильнее. Это делает его хватку более болезненной.
Отдаленно я слышу женский голос.
Доктор Ратледж.
— Что случилось? — требует она объяснений.
Кто-то отвечает, но я не могу понять, что они говорят. Все стало приглушенным.
— Наоми.
Я открываю глаза. Ее лицо расплывчатое. Все, что я могу разобрать, это контур ее тела. Но прямо рядом с ней я вижу отца Ланы.
Я откидываю свою голову назад. Она болезненно ударяется о стену.
— Ты слышишь меня? — спрашивает доктор Ратледж.
Ему не важно, что рядом со мной доктор Ратледж. Он продолжает прикасаться ко мне. Он сжимает мою челюсть, пока мне не начинает казаться, что она вот-вот расколется пополам.
— Ты все разрушила, — кричит он. — Твоя чертова жизнь теперь в моих руках!
На этот раз доктор Ратледж произносит мое имя очень громко. — Дыши, — командует она. — Ты должна дышать.
Я фокусируюсь на ее словах, и давление на моей челюсти пропадает, после чего его руки и вовсе исчезают.
Я открываю глаза и вижу перед собой лишь доктора Ратледж. За ней стоит Мэри, на ее лице паника.
— Сделай глубокий вдох, — убеждает доктор Ратледж.
Все в комнате смотрят на меня, будто я сошла с ума. На самом деле, я не могу их в этом винить.
— Выведите меня отсюда, — задыхаюсь я. — Выведите меня отсюда!
Она вытягивает свою руку, и я цепляюсь за нее, как за спасательный круг.
— Не заставляйте меня сюда возвращаться! — умоляю я.
Доктор Ратледж оборачивает руку вокруг моего плеча. Мэри встает слева от меня, мягко удерживая мое предплечье. Мы выходим из комнаты. Тело перестало слушаться меня. Ноги онемели. Я двигаюсь осторожно, будто иду по натянутому канату.
— Я сделаю что угодно, но не вернусь сюда, — умоляю я. Я все еще слышу скрип его костей. От этого мое тело подергивается в конвульсиях. Я продолжаю говорить. — Я пытаюсь стать лучше, клянусь. Но я не могу перестать видеть его. Он повсюду, куда бы я не посмотрела!
— Наоми, успокойся, — успокаивающе говорит доктор Ратледж. Она торопит нас по коридору. — Просто сосредоточься сейчас на своем дыхании.
Я все еще задыхаюсь, когда мы заходим в ее кабинет. Мэри закрывает дверь позади нас, создавая нам приватность.
И на этот раз тишина ощущается прекрасно. Его нет здесь. Я в безопасности. Я могу дышать.
Дрожь все еще сотрясает мое тело, когда я сажусь. Моя кожа липкая. Отголоски его атаки были хуже, чем настоящие атаки. Я все еще чувствую его захват на своих ногах, который сжимает их все крепче и крепче, пока не начинает казаться, будто мои кости сейчас сломаются.
— Наоми, — говорит доктор Ратледж. — Продолжай делать глубокие вдохи.
Я слушаю ее, и заставляю себя дышать медленнее, вдох и выдох.
Вдох и выдох.
Вдох и выдох.
Я всасываю весь воздух, который только могу, и боль медленно исчезает.
Когда я смотрю на доктора Ратледж, она указывает головой на свой стол. Там стоит стакан с водой. Я хватаю его и с жадностью опустошаю.
Я удерживаю его двумя руками. Ее стул скрипит, когда она наклоняется ближе.
«Пожалуйста, не делай хуже, чем уже есть», — думаю я про себя.
— Ты можешь сказать мне, что случилось во время групповой терапии?
— Нет.
Мой захват на стакане усилился.
— Не можешь или не хочешь?
— Не хочу, — произнесла я. Сейчас мой голос звучит довольно сильно.
И впервые, с тех пор как я встретила доктора Ратледж, она не произнесла ни слова. Она просто терпеливо сидела там, вращая скрепку, лежащую на ее столе.
— Я вижу отца Ланы, — наконец, призналась я.
Его лицо вспыхивает в моем мозгу.
— Он что-то говорит?
Я киваю. — Он кричит на меня. Он продолжает называть меня сукой. Говорит мне, что моя жизнь принадлежит ему...— Мой голос ломается.
— Здесь ты в безопасности. Ты это знаешь, верно? И Лана тоже в безопасности. Ее отец больше не может причинить ей боль.
Имя Ланы заставляет меня сесть прямо, и я начинаю дрожать. — Откуда вы это знаете?
Доктор Ратледж перемещается в кресле. — Я с ней разговаривала, — признается она.
— Когда? — Мой голос повышается. — Где она?
Она пропускает мой вопрос мимо ушей, будто его никогда и не было.
— То, что случилось с тобой сегодня, было просто….
— Где она? — прервала я.
— Она в безопасности, это все, что я могу тебе сказать.
— Почему вы не можете мне сказать, где она?
— Потому что ты должна исцелиться. Ты не можешь помочь ей, Наоми, пока ты сама сломлена.
Ее слова сильно меня ударяют. Я должна быть поддержкой и опорой для Ланы, а без этого, кто я на самом деле?
Мне хочется заплакать, но сдерживаюсь. Одного провала достаточно на сегодня.
— Все, что ты видела во время групповой терапии, это лишь игры твоего разума.
— Он был там. — Мой голос дрожит от осуждения. — Я видела его, чувствовала, как он удерживает меня.
— Его там не было, — она тщательно произносит каждое слово.
Я использую тот же тон. — Он там был.
Знаю, мы можем продолжать двигаться туда-сюда. Но все сводится к тому, что вменяемая здесь доктор Ратледж.
Не я. Я та, которую здесь упрятали.
Мой мир против ее мира, и я знаю, что все поверят ей.
— Почему бы тебе не прилечь? — предлагает она медленно. — Увидимся с тобой завтра утром, и продолжим с того места, где мы остановились.
Я едва могу думать о том, что происходит прямо сейчас, не говоря уже о завтра.
Так что я просто киваю и встаю. — Хорошо.
Доктор Ратледж открывает для меня дверь. Мэри выходит вперед и провожает меня обратно в мою комнату.
Оставшуюся часть ночи я проживаю в полном оцепенении.
ГЛАВА 10. НЕ СПИ
— Наоми, пора идти.
Я отвернулась от своего окна и уставилась на Мэри. Она стоит в дверном проеме, нетерпеливо постукивая ногой. Но даже ей не удастся заставить меня пойти обратно к доктору Ратледж.
Я скрестила руки и смерила ее пристальным взглядом. — Нет.
Мэри наклоняет голову на бок, на ее лице застыло строгое выражение, которое говорит: «Неужели нам привести тебя туда насильно?»
За прошедшие недели это стало нашей рутиной. Мэри говорит мне, что я должна увидеться с доктором Ратледж. Я говорю ей, что не пойду к ней. Мэри зовет на помощь, после чего приходит другая медсестра, чтобы помочь ей протащить меня по коридору. Я борюсь, пытаясь вырваться из их захвата, но, в конце концов, я всегда обнаруживаю себя, сидящей напротив доктора Ратледж. После групповой терапии, я возвела стены, боясь, что другие методы, которые держит в уме доктор Ратледж, уничтожат меня.
Так что она снова сидит там за столом, задавая свои типичные вопросы:
«Как ты?»
«Хорошо спала прошлой ночью?»
