Татьяна Русуберг - Глаза ворона
Мастер Ар стоял в центре спаленного дотла борга, а вокруг него кипела мертвая жизнь. Серым людям забыли сказать, что они мертвы, и они так и спешили по своим ежедневным делам, снова и снова повторяя бессмысленные действия. Прах, не вернувшийся к праху. "Они - как олень с вонзившейся в сердце стрелой. - думал Ар. - Мозг уже мертв, но животное продолжает бежать; мышцы послушные интсинкту, несут тело обратно, по уже пройденному пути". Несколько раз волшебнику пришлось быстро отступить в сторону, иначе призраки прошли бы прямо сквозь него. Мастер совсем не был уверен, что подобный контакт прошел бы бесследно для его здоровья.
Древний земляной вал защищал борг от ветров с фьорда, но иной, нездешний ветер закрчучивал сейчас серые вихри вокруг волшебника. Он замотал лицо заранее заготовленным шарфом и пошел через носящийся вокруг пепел, который даже дождь не мог заставить лежать спокойно. Мастер должен был найти центр - ту точку в пространстве-времени, где все началось. Эликсир давал ему на это несколько часов...
- FИ vФldr frФnda rСge fЬПesk ulfr... - медленно и отчетливо произносил маг слова на Высокой Речи - заранее заготовленные заклинания. "Агенты СОВБЕЗа, небось, поперхнутся утренним кофе. Но пока эти недоучки спросонья разберутся что к чему и, вообще, заподозрят вторжение, меня это уже не будет беспокоить". Мастер мрачно усмехнулся двусмысленности собственного выражения. Магия и опасность ситуации обострили его чувства. Серый мир вокруг стал ярче, контрастнее.
- RФinn А hjarne, rФinn А hjarne... - инкантации Мастера заставили пепельные смерчи отступить, прах припал к земле, как послушный команде хозяина пес. Ар едва сдержал крик, когда свет резанул по глазам. Зажмурившись и чувствуя, как по лицу ручьями бегут слезы, маг ткал защищающие зрение чары. Вот когда ему пригодились годы тренировок и опыт магических дуэлей - они не позволили ему сейчас потерять концентрацию и тем совершить непростительную ошибку. Наконец, Мастер готов был снова открыть глаза.
Теперь он мог разглядеть источник невыносимого света: сияющая спираль проклятия раскинула свои витки по всей территории борга, медленно вращаясь вокруг собственного центра, напоминавшего маленькое белое солнце. Этого маг не ожидал: хотя спираль была типичной для проклятия фигурой, она была образована магией чистого эфира - пятого и высшего элемента, к овладению которым сам Ар мог пока только стремиться. "Значит, близнецы все-таки слили силу в эгрегор. Сочетание четырех базовых элементов дает власть над пятым. Но это значит, что и девчонка, и мальчишка владели двумя стихиями каждый... Природа, воистину, расточительна на свои дары!"
Мастер осторожно обходил спираль по кругу. Было очевидно, что пройти прямо к центру, как он рассчитывал, ему не удастся. Что у него? Всего лишь Воздух и Огонь? Против Эфира - детские игрушки. Нет, ему придется распутывать заклятие с самого конца - или, точнее, с начала... Нужные слова Высокой Речи послушно всплыли из памяти, и Мастер шагнул вперед. Не дрогнув, он смотрел, как сияющее копье внешнего витка неотвратимо движется прямо на него - ближе, ближе... Ах! Свет вошел в него, и Мастер перестал быть.
Темно. Вокруг темно и холодно. Белые мотыльки. Реют, нежно касаются, тают, снова летят... Тепло двух тел рядом. Одно с моим теплом. Перед глазами, так близко, - прутья решетки. Клетка? Вверх-вниз, вверх-вниз... Стук лошадиных копыт. Так глухо. Снег. Высоко над землей. Белой землей. Красной землей там, где пламя. Факелы реют в ночи, алые мотыльки... Обагренные светом руки держат огонь. Высоко. Вверх-вниз, вверх-вниз... Держись за меня, держись, не отпускай...
- EgsТego d?a ?emani, egsТego... go... go... - Мастер Ар едва мог узнать свой собственный голос, едва чувствовал движение своих губ... В этом была главная опасность его предприятия - пытаясь найти автора проклятия, маг рисковал слиться с сознанием источника и потерять себя, забыть свою сущность, никогда не найти выхода из спирали и вечно вращаться в ней, став одним из разделенных, ман... Он должен был найти равновесие - оставаться внутри заклятия, войти в сознание его творца, но в то же время - быть собой, помнить, что привело его сюда...
"Я - Ар, последний в своем роду. Наследник Ло и Талландриэля. Я здесь, чтобы отомстить за их смерть. Я здесь, чтобы вернуть себе свое право. Я здесь, чтобы взять то, что принадлежит мне. Сила на моей стороне!"
Темно. Вокруг темно и холодно. Идет снег. Вдруг он исчезает, как и небо над головой. Они въезжают под арку ворот. Цокот лошадиных копыт гулко отдается от стен. Пламя факелов бросает длинные тени в полузамерзшую грязь. Одна из них - тень клетки, похожая на толстую паутину. Они въезжают во двор.Между прутьев решетки он видит воинов. Они стоят по периметру двора, молча, как призраки. Факелы в их руках роняют горящую смолу на снег. Он шипит, тая. Приглушенный топот копыт и это шипение - вот и все звуки. Нет, еще детский плач... Не плачь, Айна! Все будет хорошо...
"Я. Ар. Последний. Сила на моей стороне! На моей..."
Пальцы на прутьях клетки. Грубые кожаные перчатки. Еще одни. Клетку ставят прямо в снег. Холод обжигает ноги. Айна уже не плачет. Ее дрожь передается ему. Он смотрит через плечо Анхата. Темнота вокруг колеблется, то подступая ближе, то отдаляясь. Оттуда, из мрака, выходит тень. У нее человеческие очертания, но это не человек. Снег мягко проседает под остроносыми сапогами, поскрипывая. Шаг за шагом. Пока сапоги не останавливаются перед клеткой.
Мастер Ар смотрел себе прямо в лицо. Настоящее, не то, что он занял у Сирина. Лицо, которое было на восемь лет моложе того, что он привык видеть в зеркале. И которое он теперь рассматривал снизу вверх глазами перепуганного мальчишки. Мраморная кожа в обрамлении черных кудрей, темные глаза - красивые, спокойные, доброжелательные...
"Он не человек, Анафаэль".
"Я знаю. Но вдруг он - хороший? Может помочь?"
Затянутая в перчатку рука отмыкает замок. Дверь клетки распахивается. Анхат пятится, оттесняя его спиной к дальней стенке клетки. Айна уже там, тихо всхлипывет. В груди стучит так громко. Он видит черную руку через плечо брата. Рука тянется внутрь клетки.Черный бархат.
Мастер Ар услышал свой собственный, вкрадчивый голос:
- Не надо бояться. Я не причиню вам зла. Но один из вас должен пойти со мной.
Теперь он слышал и другие голоса, которые были только в его голове. Нет, не в его, в голове Анафаэля. Того, кого он привык называть Гаммой.
"Он лжет. Он не человек".
" Я знаю, Анхат. Но что, если он, правда, хочет помочь?"
- Все будет хорошо. Просто один из вас должен пойти со мной. По своей воле. Тогда с вами ничего не случится. Вот ты, мальчик, ты пойдешь со мной?
"Нет, Анхат! Он плохой, я знаю!"
"Тише, Айна! Никто никуда не пойдет. Мы должны быть вместе".
"Вы просто трусы. Он не похож на злого. Он хочет помочь!"
"Ты дурачок, Фэль!"
- Нет? Может быть, ты? Как тебя зовут?
"Не говори ему, Фэль!"
"А что такого? Я его не боюсь!"
"Я, что ли, боюсь?!"
- И ты не хочешь? Жаль. Девочка мне не нужна. Ты или ты. Если один из вас не пойдет со мной, вас убьют. Всех троих. Так же, как ваших родителей. Это не люди - звери, жестокие палачи! Я один могу вас защитить! Ну же. У кого хватит смелости спасти брата и сестру?
Добрые темные глаза.
"Я пойду с ним. Я не боюсь".
"Нет, Фэль!"
Мастер Ар вздрогнул, ощутив давнюю боль в прокушенной руке. Он снова был собой. Он помнил, как маленький, бледный от холода и пережитого шока мальчишка стал проталкиваться к нему из-за спины брата. И как второй щенок, отличимый от первого только по ссадине на скуле, отпихнул близнеца обратно и вцепился зубами в протянутую внутрь клетки руку. Хорошо, что на руке была перчатка. Ар тогда с трудом удержался, чтобы не выбить у отродья все его молочные зубы. Но он должен был играть роль до конца.
- Ничего-ничего. Я знаю, ты просто хотел защитить брата. - добрые глаза полны боли. Незнакомец прижимает руку к груди. - Если ты боишься за него, идем. Идем, и с ним ничего плохого больше не случится. О твоем брате позаботятся, и о сетренке тоже. Я обещаю. У тебя нет другого выхода. Защити их. Как твой отец защитил бы, если бы он был жив...
"Нет, Анхат!"
"Анхат!"
Он видит спину брата, такую маленькую и хрупкую рядом с высокой фигурой в простом плаще без герба. Огромные белые хлопья падают на две цепочки следов в снегу...
Теперь Мастеру Ару было проще. Казалось, он нашел необходимый баланс. Высокая речь легко слетала с языка - так же легко, как он двигался по виткам спирали, задерживаясь только на ключевых узлах, там, где линии узора пересекались...
