Unknown - i 12bbecbf1100f695
Джейс уткнулся лицом в ее промежность, и, поймав зубами шелковые трусики, слегка
оттянул их. Когда она его не остановила — просто потому что не хотела — его зубы
вонзились в ее нежную кожу под тканью, вызывая в ней искры возбуждения и страсти. Жар
охватил ее между ног, делая ее набухшей и жаждущей продолжения.
Он схватил резинку ее трусиков, потянул их вниз и кончиком языка коснулся ее
складок. Он дразнил клитор лишь слегка, но этого было достаточно, чтобы он начал
пульсировать, после чего остановился и, запрокинув голову, посмотрел ей в глаза. Она видела
неповиновение в его глазах. Точно знала, для чего он это делал.
— Разве я давала тебе разрешения лизать меня там? — спросила она.
— Это мое, — ответил он, поместив обе руки на ее попку. — Поэтому могу лизать,
когда захочу.
— Кажется, кого-то здесь стоит наказать, — сказала она, заставляя себя не притягивать
ее голову ближе, желая продолжения.
— Тебя? — уточнил он.
Джейс вновь припал к ее промежности, но на этот раз зажал зубами пульсирующий
клитор, от чего ее ноги подкосились.
— Это, определенно, ты, — вздохнув, сказала она, стараясь найти в себе силы
оттолкнуть его от себя. — Надень на меня второй сапог. — Ее приказ больше походил на
просьбу, поэтому она ожидала, что он откажется. Он всегда наслаждался своим наказанием за
неповиновения, но, все же, потянулся к ее сапогу и просунул ее ногу внутрь. Агги держалась
за его голову, балансируя на одной ноге, пытаясь унять дрожь в ногах и животе, пока он
поглаживал ее ногу, вновь затягивая шнуровку сзади. Он успел и лизнуть ее бедро, и слегка
прикусить, когда вновь припал к ее промежности, и это сводило ее с ума от желания, но Агги
старалась этого не показывать. Он исполнил ее приказ — помог ей обуться, очевидно, он
хотел еще немного побыть ее рабом.
Затянув шнурок, Джейс поправил ее трусики, полностью прикрывая изнывающую
киску.
Боже, как же она его хотела. Будет ли так продолжаться и дальше?
— Мне это очень понравилось, — сказала она.
Он улыбнулся, а после поднялся на ноги, сразу же накрыл руками ее обнаженную
грудь и начал ее массировать.
— Тебе нужен твой корсет? — спросил он. — Мне нравится смотреть, как колышется
твоя грудь, когда ты меня бьешь.
— Разве я спрашивала твоего мнения? — спросила она. На этот раз она заговорила
уверенным голосом Госпожи Ви, от чего Джейс задрожал.
Она обошла его, перекатывая длинные, черные волосы на одну сторону, когда
склонилась над открытым чемоданом. Сила Госпожи Ви вновь ослабла, стоило ей увидеть
поверх ее инструментов белую подвязку, которую она завтра наденет, когда станет его женой.
Она немного не вписывалась в ее образ, но Агги должна была ее надеть, вернее, она очень
хотела ее надеть. Она знала, как для Джейса было важно быть частью «Грешников», поэтому
она с гордостью продолжит традицию, заложенную девушками «Грешников». Каждый
женившийся участник группы снимал с ноги жены эту кружевную вещицу и передавал
следующему, и Джейс был рад оказаться в числе этих счастливчиков. Агги отодвинула
подвязку в сторону, чтобы она не стала свидетельницей того, что она планирует сотворить со
своим мужчиной. Она чувствовала на себе его взгляд, пока доставала длинный деревянный
паддл и плетку с тремя цепями.
— Сними футболку, — спокойно приказала она. Она даже не потрудилась посмотреть
на него, но улыбнулась, услышав шуршание одежды. Он всегда хотел ей подчиняться, просто
иногда ей приходилось потрудиться, чтобы добиться этого. Но как же она любила его
сопротивление. Она сомневалась, что влюбилась бы в него, будь он тихим и послушным. Она
отложила паддл в сторону и двинулась к нему, ударяя плеткой по кожаному сапогу. При
каждом ударе Джейс тихонько всхлипывал.
Она встала прямо перед ним и провела рукояткой плети по его плоскому животу.
— Так, значит, ты считаешь, что моя киска принадлежит тебе?
— О, да.
— Раз она расположена у меня между ног, думаю глупо спорить о ее принадлежности.
— Я итак это знаю, — ответил он. — Она — моя.
Агги вывернула руку, и цепь ударила по его груди. Джейс закусил губу, но не дернулся, не произнес ни звука. Он лишь смотрел на нее взволнованными и затуманенными глазами.
— Ты можешь прикасаться к ней только с моего позволения, — сказала она.
— А значит — когда захочу, — сдерзил он.
Это точно, но только потому что она постоянно его хотела. Всегда и везде. Два года в
его руках, постели, и она до сих пор не могла им насытиться.
— И что ты сделаешь, если я скажу нет? — продолжила она, и на этот раз цепь
прошлась по его животу. — Все равно, возьмешь свое?
— Нет, я буду ублажать тебя, пока ты не посчитаешь это своей идеей и не
подчинишься мне.
Подчиниться? Она дважды ударила его цепью за его дерзость.
— Я никогда не подчиняюсь, — сказала она, понимая, что это ложь. — Ни тебе, ни
кому-нибудь еще.
Джейс усмехнулся. — Может быть, до меня ты никому и не подчинялась, также как и я
никогда не подчинялся никому, кроме тебя, но мы оба прекрасно знаем, я позволяю тебе
командовать мной, только когда я этого захочу.
— Мистер Сеймур, ты стараешься вывести меня из себя?
Он снова хмыкнул. — Только потому, что ты бьешь меня недостаточно сильно.
Она исправила эту ситуацию и била его до тех пор, пока его грудь и живот не
покрылись перекрестными отметинами, а ширинка готова была лопнуть от натяжения из-за
его эрекции. Когда Агги отошла от него, чтобы перевести дыхание и позволить ему
насладиться болью в его теле, Джейс протяжно застонал. Не потому что хотел закончить
сессию, а потому что она дала ему лишь половину из желаемого. Он любил получать боль
вместе с наслаждением.
— Пожалуйста, Госпожа, — шептал он, потирая рукой свою промежность. Мышцы
пресса сжались от возбуждения, глаза закатились, стоило ему испытать первые признаки
удовольствия.
Агги ударила по его запястью в знак предупреждения. — Не смей его трогать без
моего разрешения.
Когда он расстегнул ширинку, и его толстый, твердый член вырвался из тесных
джинсов, киска Агги сжалась, ее бедра машинально подались вперед, плечи — назад, а
обнаженная грудь вперед. Да, она хотела его, но ни за что на свете она не покажет ему этого.
Он прикусил нижнюю губу, глядя ей прямо в глаза, обхватил член рукой, и провел ей по
стволу. Блаженный вид на его лице чуть не заставил Агги пожалеть о его наказании за
неповиновение. Но она не поддалась.
Агги повернулась к нему спиной, потому что от вида Джейса, ублажающего себя, она
становилась слабой и похотливой — и вернулась к своему чемодану. Его, очевидно, нужно
было приковать и наказывать удовольствием, но не тем, что он ожидал.
Он не сопротивлялся, когда она застегивала на запястье кожаные оковы; когда
привязывала его правое запястье длинной веревкой к столбику кровати, или когда закрепляла
левую руку к противоположной стороне. Его член был на уровне матраса, а обнаженная спина
и плечи расправлены, в ожидании ее дальнейших действий.
— Ты спрашивал разрешения прикасаться к себе? — спросила она рядом с его ухом,
касаясь его спины возбужденными сосками. Она сопротивлялась желанию наброситься на
него, но решила показать ему, как сильно она его хотела, но они продолжают играть.
— И как ты на это отреагируешь? — продолжал дерзить Джейс.
Она проехалась вниз по его спине, не отрывая груди. Сдернула его джинсы, оголяя
задницу. У нее перехватило дыхания от идеального вида. Она сжала его ягодицы, распыляя
его жар. Господи, она просто обожала его задницу, и ей было почти жалко причинять ей боль.
Почти.
Джейс напрягся после первого удара паддлом. Она намеренно ударила его лишь
слегка. Для того, кто любил и кончал от боли так, как Джейс, этот удар мог бы показаться
поддразниванием, нежели настоящей стимуляцией.
— Сильнее, — попросил он.
— Тебе бы это понравилось, да?
— Да.
Агги улыбнулась, чувствую себя стервой за будущее наказание. Даже сильнее
обычного. — Это твое наказание, так что я не ударю тебя сильнее.
— Пожалуйста.
— Малыш, ты же знаешь, я обожаю, когда ты умоляешь. — И она была уверена, в
ближайшие минуты он будет умолять, как никогда раньше. Она остановилась, чтобы нанести
немного смазки на пальцы, а после растерла ее по его анальному отверстию. Джейс в этот
момент не шевелился.
— Агги, что ты делаешь?
— Все, что, блядь, захочу, — ответила она.
— Даже не смей ничего пихать мне в задницу, — ответил он, вырываясь из оков.
Кровать начала ходить ходуном, но все же продолжала удерживать его.
— О, малыш, еще как посмею. Тебе следовало подумать об этом раньше, прежде чем
