Машка - o 78b6c334dd224691
присоединилась Дэб.
Доктор Розенберг посмотрел на часы.
- Ох. Совсем забыл о встрече. Наслаждайтесь своей курицей, Хамата. – Он встал,
собрал свои вещи и оставил нас наедине.
Дэб нерешительно сглотнула.
- Что? – Задала я вопрос.
- Ты заметила, что среди всех медсестер он только тебя называет по имени?
- Да? И что с того?
- Ничего, - она откусила кусок. – Просто констатирую факт, - и продолжила с
набитым ртом, - его очень заинтересовала твоя дружба с Джошем, к тому же он стал более
разговорчив с момента аварии, когда тебя привезли сю… - она помедлила, и мои брови
устремились вверх. – Возможно, он отпросился из смотровой, потому что слишком
переживал.
- Слишком переживал? Ты серьезно?
- Он вел себя странно. Думаю, он понял, что испытывает к тебе чувства, а теперь ты
еще встречаешься с Джошем.
Я закатила глаза и откинулась на спинку кресла.
- Ошибаешься, Хамата. Нет никаких причин разыгрывать драму.
Она приняла оскорбленный вид.
– Как ты могла так обо мне подумать.
- Возможно, авария помогла ему понять, что мы друзья и близкие коллеги, и теперь
его беспокоит мое общение с Джошем. На что он имеет полное право. Джош заработал
определенную репутацию. Дэб, у доктора Розенберга дочери-подростки. И за мной он
просто приглядывает. Мне кажется, это мило.
- Ты вознесла его на пьедестал, и когда он свалится оттуда на свою задницу, то
разобьет твое маленькое наивное сердечко. Во всяком случае, за этим будет весело
наблюдать.
В комнату зашли еще несколько медсестер и МРТ-технолог, и Дэб запихнула в рот
остатки своего ланча.
– Перерыв окончен. Пора за работу.
- Ни с кем не делись своей теорией, хорошо? Судя по всему, обо мне и так судачат.
- Это было обидно, Эйвери. Очень, - на выходе произнесла она.
Растерявшись, я осталась стоять на месте. Мне никогда не удавалось разозлить Дэб.
Не думала, что такое вообще возможно.
Она просунула голову обратно.
- Шучу. Рада, что ты предупредила. А то я собиралась разболтать всем, что Док
Рози хочет связать тебя и засаживать, пока ты не начнешь выкрикивать «папочка».
- Ненавижу тебя, - последовала за ней я.
Остальная часть дня тянулась бесконечно долго. Один раз Джош и Куинн привезли
пациента, но, когда нам выдался момент поговорить, его снова вызвали.
Перед его уходом мне достался поцелуй в щеку, который запустил неистовый поток
сплетен среди остальных медсестер. Стоило Эштон пронюхать об этом, она мгновенно
оказалось в моем личном пространстве.
Как только мне удалось закончить отчет, она стояла рядом, накручивая прядку
волос на палец, изо всех сил стараясь выглядеть непринужденно.
- Так, - произнесла она с улыбкой Чеширского кота на лице. – Ты и Джош.
- Нет, - ответила я.
- Нет? Так это не правда? Он не целовал тебя?
- Нет, - повторила я.
Она облегченно вздохнула.
- Хорошо, потому что, знаешь, мы общаемся уже несколько месяцев, и мне бы не
хотелось, чтобы ты попала в список «бывших», если понимаешь, о чем я.
- Под «нет» я имела в виду, что не собираюсь обсуждать с тобой свою личную
жизнь. Мне не очень хотелось бы стать тем, кто откроет тебе глаза, Эштон, - сказала я, закончив делать запись в карте. После чего захлопнула ее и посмотрела на собеседницу. –
Ты и есть «бывшая». Каждая медсестра, успевшая переспать с Джошем, - «бывшая».
Она задохнулась от возмущения и поджала губы, а ее пухлые щеки покраснели.
- Мне очень жаль, если он тебе нравится. Джош есть Джош. Его природную
харизму девушки часто путают с флиртом. Но мы общались с самого его приезда. Тебе не
обязательно вести себя, как ревнивая сучка.
Я нахмурилась.
- Следи за словами, Эштон. Мы на работе.
- Я твой начальник.
- И все равно не имеешь право называть меня «сучкой» на работе.
Двери скорой помощи со свистом раскрылись, и выражение лица Эштон мгновенно
изменилось.
- Джош! – Воскликнула она со взволнованной улыбкой, покачиваясь на каблуках.
- Здравствуй, Эштон. – Он улыбнулся, посмотрев на меня. – Ты готова?
- Ага, сейчас только закончу с последней картой, - ответила я, доставая большую
коричневую папку.
- Гм! – Начала Эштон, беспокойно поправляя волосы. - Что происходит?
Джош не стал увиливать.
- У нас с Эйвери свидание.
Эштон моргнула, а выражение ее лица выдало напряжение.
- Что, черт возьми, ты подразумеваешь под словами «у вас свидание»? Мы ведь
только вчера говорили о встрече.
Джош сделал глубокий вдох.
- Нет , ты говорила о встрече. Я отказался.
- Ты не говорил мне об Эйвери, - пожаловалась она.
- Ого, это становиться слишком похоже на «Дни Нашей Жизни», - я закрыла папку.
И посмотрела на Джоша. – Мы можем идти?
- Да, - его рука покоилась на моей спине по пути к шкафчикам.
Он остался ждать около входа, пока я забирала сумку и мыла руки. И когда,
наконец, вышла из раздевалки, рядом с ним со слезами на глазах стояла Эштон.
- Серьезно? – Обратилась я к Джошу.
- Карисса, уж не знаю, как еще донести до тебя. Я твердил об этом последние
четыре месяца.
- Твердил, о чем? Я не понимаю.
- Мы переспали однажды. И если бы я знал, что ты не отстанешь, этого бы вообще
не произошло. Повторяю, в последний раз: меня не интересуют отношения с тобой.
Перестань, пожалуйста, искать со мной встреч.
Эштон в ошеломлении выпятила грудь. Ее губы задрожали, и она уставилась на
меня, прежде чем уйти.
Джош в удивлении изогнул брови, сформировал ртом букву «о» и выпалил.
- Это на нее не похоже.
- Видимо, ты разбил ей сердце.
- Когда мы шли к ней домой – где, кстати говоря, очень грязно и пахнет, как «баба
гануш» (популярное блюдо восточной кухни; закуска, состоящая главным образом из
пюрированных готовых баклажанов, смешанных с приправами), - я сказал, что не ищу
отношений. Она согласилась.
- Никто не смеет обвинить Эштон в рациональности.
- Ты рациональна, благоразумна и избирательна… и мне это нравится.
Я засмеялась.
- Звучит очень скучно.
- Определенно не скучно, - ответил он, открывая пассажирскую дверь машины.
Он привез нас к многоквартирному дому в трех зданиях от моего. Когда он
заглушил двигатель, я потянулась к ручке, но передумала.
- Ты здесь живешь? – Спросила.
- Да. Мне нужно взять бумажник. Я быстро. – На его лице вспыхнула самая
очаровательная из его арсенала улыбка, после чего он выскочил из машины и подбежал к
моей стороне, открывая дверцу. – Тебе не обязательно входить, если почувствуешь себя
некомфортно.
- В твоей квартире пахнет «бабой гануш»? – Поинтересовалась я.
Он засмеялся.
- Нет.
Джош взял меня за руку и не желал отпускать до тех пор, пока мы не подошли к
крыльцу. Он пытался воспользоваться своим ключом, когда дверь внезапно распахнулась.
- О! – Произнесла женщина. Она была ненамного младше меня с грязным светлым
пучком и в толстых очках.
- Вовремя, - ответил Джош.
- А это кто? – Спросила она, сделав шаг в сторону, чтобы мы смогли пройти.
- Это, - Джош с гордостью указал на меня. – Эйвери Джейкобс.
- Медсестра? – Удивилась Синда, приподнимая очки.
Джош усмехнулся, опустив на мгновение взгляд.
- Да, она медсестра.
Синда кивнула.
- Приятно познакомиться. Я проверяла пушистого комочка трижды, погуляла с ним,
поиграла и с сожалением должна добавить, он наблевал в твоей кухне.
Джош поморщился.
- Чем ты его кормила?
- Не стану ни подтверждать, ни опровергать, что избавилась от каджунских мясных
полуфабрикатов.
- Синда, я тебе говорил, что его организм не усваивает это дерьмо.
Она подавила смешок.
- Но ему так нравится! Ты даже ничего не заметишь. Я вычистила весь пол и
проветрила квартиру. Еще помыла посуду, потому что… фу.
Джош, казалось, был в замешательстве. – У меня не было грязной посуды.
Она задумалась.
- Возможно, это была кое-чья еще посуда. Вы же напарники. Мне пора на работу.
- Все еще приглядываешь за близнецами Рэмси?
- Как видишь, они меня еще не доконали, - ответила она и прошла мимо.
Джош закрыл дверь и снова взял меня за руку, проведя по двум лестничным
пролетам до второй двери справа. Затем взялся за дверную ручку.
– Это моя. – Он указал вдаль по коридору. – А та – Синды. Я всегда знаю, когда она
дома по детскому крику.
- Ее детей? – Встревожилась я.
- Нет. – Засмеялся он. – Нет, Синда – профессиональная няня. И очень талантливая.
Если она дома, то всегда приглядывает за детьми. Даже по ночам. У нее отличная
репутация, - добавил он, открыв дверь в свою квартиру. – Она также приглядывает за
щенком из-за моей постоянной занятости. Мне, скорее всего, не следовало заводить
