Неизвестно - Черняев 1982
Но не в этом пока дело. Воскресенье, действительно, оказалось «историческим».
Еду я в машине на дачу. «Маяк» обозначает 11 часов. Прошу шофера увеличить громкость: прямая передача из Баку. Алиев открывает и предоставляет слово. начинается косноязычие, свидетельствующее о том, что наш лидер находится в плачевной фазе своего мерцающего сознания. Видно, сам не понимает и не слышит, что говорит, и вся энергия на то, чтобы прочитать каждое следующее слово (что не всегда удается). После каждой фразы - аплодисменты, бурные аплодисменты. Проходит минут десять. Он уже вместо «Азербайджан» произносит «Афганистан» и вдруг совсем замолкает. Какое-то шуршание, потом шум и бурные аплодисменты. И вдруг из приемника его слова: «Это не моя вина». Молчание несколько секунд и еще: «Придется читать сначала». Аплодисменты.
На другой день на работе спрашиваю у тех, кто смотрел по ТУ, - что произошло? А в программе «Время» все, естественно, было в порядке.
А произошло следующее.
Брежнев прочитал примерно три страницы, напечатанные дюймовыми буквами и в это время на экране заметили смятение Александрова, который сидел в президиуме рядом с Алиевым и был «в створе» оратора, только над ним. Он близоруко и лихорадочно подносил к носу то один текст, то другой, всплескивая руками. Опять проделывал движения от одной папки к другой, наконец, вскочил и побежал к трибуне. Подскочил к оратору с одного бока. Тот глянул на него невидящим оком и продолжал читать. Александров подскочил с другого бока, делая знаки, но оратор отмахнулся от него и продолжал читать. Наконец, «Воробей» вынужден был взять оратора за локоть. И в этот момент камеры были переведены на зал, Алиев начал бурно аплодировать, чтоб замять неловкость и заполнить паузу.
Слова «не моя вина» были произнесены тогда, когда камера вновь была направлена на трибуну и был виден поспешно удаляющийся Александров-Агентов Андрей Михайлович. При этих словах в его сторону был брошен гневный взгляд.
Итак, он читал не тот текст и не заметил бы этого до самого конца, даже несмотря на появление в нем слова «Афганистан». Как выяснилось потом(я сам мог сличить то, что слышал в машине, с опубликованным через день текстом выступления Брежнева на встрече с руководством республики) - он читал именно этот последний текст, в котором были и конфиденциальные моменты, не предназначавшиеся для печати.
Увы! Не прошло и двух недель, как подтвердились наши с Бовиным опасения насчет того, что при таком положении можно подсунуть что угодно и это тут же становится политикой, против которой никто не осмелится пошевельнуть пальцем.
И в самом деле: его показывали много, когда возили и водили по разным «объектам» в Баку. Вид у него законченного маразматика.
Протокол его встреч там был сверстан с протокола пребывания главы государства в иностранном государстве: почетный караул, махание саблей, гимны СССР и Азербайджанской ССР, парад войск почетного караула, эскорт машин и мотоциклов. То же самое при возложении у памятников, при проводах. Не говорю уже о национальных танцах «на всем протяжении» и народных толп с флажками и транспарантами - все 30 километров от города до аэропорта. Первая моя реакция была: так это же нарушение Конституции. Однако, по размышлении стало ясно - Алиев предложил такой протокол и никто не осмелился двинуть языком.
Сегодня Брутенц принес в кармане вырезку из газеты «Бакинский рабочий». Стихи Саляма Рустама, народного поэта Азербайджана. Напоминает Сулеймана Стальского и Джамбула, только они до таких вершин не поднимались: там и вождь, и сияние, и счастье в каждом сердце от одного взгляда, и мудрость, и источник всех благ. Словами (своими, нормальными) это не передаваемо.
Я прочел и хохочу. А Карэн мне говорит: привезли из Баку, т.е. все прекрасно всё видят. Парадокс состоит в том, что если ты сейчас велишь размножить это в десятках экземпляров, тебя привлекут за антисоветчину. Потому, что сочтут за издевательство, никто не поверит, что ты всерьез и искренне в восторге от этих стихов.
2 октября 82 г.
Сегодня впервые по осеннему прохладно. Неделя прошла безумно: читал, читал обо всем в мире - общедоступное и под грифом «совершенно секретно». И создается впечатление, что все-таки что-то должно скоро произойти.
Б.Н. выступил с нашим докладом «Ленинская стратегия мира» в Колонном зале на чтениях МГК. Доволен.
По рассылке Рахманин (как и в случае с Устиновым) пытался подсунуть в его доклад свою китаефобию, но Б.Н. на этот раз решительно отверг, удивившись упорству и нахальству Рахманина. Он, да и многие, ждут не дождутся, чтоб китайцы выкинули что- нибудь такое, чтоб вызвать «гнев» у Леонида Ильича - и чтоб вся ташкентская линия и, особенно, курс ПБ, взятый в августе после записки Голикова, - полетели к чертям. Абсолютная неспособность мыслить историческими категориями, непонимание, что такое государственная политика. А ведь то, что мы с китайцами цапались лишние 7-8 лет - это заслуга Рахманина - очевидной бездарности.
. Как вообще такие люди попадают в Секретари ЦК? Недавно был на Секретариате. Обсуждался уже не раз больной вопрос: почему завал с компенсационными стройками, главная их часть - в химии. Выступали всякие министры и проч., наговорили всякого - Черненко, который вел Секретариат, в итоге сказал: ничего не понятно - почему, как это получилось, кто виноват, где выход. Может быть ты, Яков Петрович, (обратился он к Рябову, недавнему Секретарю ЦК, а ныне зам. председателя Госплана) прояснишь нам картину. Тот встал и плел в течение 15 минут такую галиматью, что началось непочтительное шушуканье. После него выступили все Секретари - и каждый считал своим долгом выразить «удивление» и «возмущение» беспомощностью своего бывшего коллеги. Он был действительно жалок и глуп в своей попытке «обобщающего анализа». А ведь он был до своего секретарства первым секретарем Свердловского обкома! И из секретарей его сняли не за неспособность, а за то, что где-то, видимо, по пьянке, «не так» выразился о Генеральном.
Русаков, Зимянин. ему подобны, только в других сферах, впрочем, жизненно важных для партии и государства.
В составе Секретариата сильное впечатление производят Долгих, и, конечно, Андропов и Горбачев. Наш Б.Н. смешноват со своими дедовскими претензиями «крупнополитически» влезать в вопросы, в которых он ничего не смыслит. Когда он начинает говорить, «публика» - присутствующие, как по команде улыбаются и перешептываются. Всегда бывает стыдно за него, хотя к этим его «интервенциям» не имеешь ни малейшего отношения.
Читаю в «Дружбе народов» эстонца Яна Кросса «Императорский безумец», опять же про нас, хотя действие происходит в пушкинские времена.
Израиль и зверства в Бейруте у всех постоянно перед глазами. Нельзя сказать, чтоб наша «общественность» искренне переживала или действительно возмущалась - не те времена, не испанская война 1936-37 годов. Мы стали взрослыми и равнодушными.
Повседневность и оглушающий пропагандистский треп по всем видам шазз ше&а притупил натуральные чувства. И все же люди думают, чтобы это значило, такая вызывающая жестокость и безнаказанность? С одной стороны спрашивают, как мы можем это терпеть? И в то же время - общее мнение, что нечего нам было лезть на Ближний Восток, своих дел невпроворот.
Приехал из Лондона Масленников Аркадий Африканович, корреспондент «Правды», сопровождает Чейтера, директора «Могшпд 81аг». За полтора часа он дал картину, какую мы получаем из многочисленных посольских и резидентских шифровок. Умно и глубоко, хотя по прогнозам слишком однозначно, категорично. Мне предстоит встреча с Чейтером на той неделе, а также с Джаганом (Генеральный секретарь Гайяны), с Кленси (Австралия), с Вассало (Генеральный секретарь Мальты).
8 октября 82г.
Выходной день. Вчера смотрел фильм «Родня» Н. Михалкова и был на Кузнецком мосту - осенняя выставка МОСХ. К 65-летию Октября. Как, конечно, понимать 65-летие. На официальную тему там, может быть, около десятка картин из тысячи. А в целом отражает и состояние общества, и степень свободы отражения этого состояния. Особенно лихо получается у «прикладников» и декораторов: всякие эскизы к пьесам, к кинофильмам, проекты декораций для театральных постановок, иллюстрации к романам и т.п. Тут стихия преднамеренной стилизации и вызывающего откровенного эпигонства (особенно под сюрреализм и «мир искусства» начала века - Сомова, Судейкина, Лансере, Борисова- Мусатова, Бенуа). А сюжеты и тематика, конечно, в иносказании - но все про нашу действительность. Толпа не убывает перед картиной «Танец маленьких лебедей» - открытый сюрреализм, но никто не обманется: про московское «высоко цивилизованное» мещанство. Есть вещи, наоборот, с глубоким настроением, с ностальгией и по революции, ее идеалам, и по духовности еще более «прошлого».
В основных залах порядочно, как всегда, барахла, поделок на темы, понятные «родным и близким». Но и здесь - все стили присутствуют, несколько хороших женских портретов (а их весьма много, может быть, тоже знамение времени?!). В разной манере - от фото натуралистической (один портрет конкретной женщины с именем и фамилией) - в стиле Лактионова, но по-современному - просто великолепен. Здесь есть и сатира, но главным образом в графике (Мамонов, например). Мало голого тела, много такого случайного, что за этим видишь прозябание неудачников, которые случайно попали в художники и вот влачат свою профессию, выпендриваясь и приспосабливаясь к моде.
