Уильям Гибсон - Нулевая история
ресурсов. Человек решал что надо сделать, как это должно быть сыграно, жесты, мимика, а Гаррет работал над тем, чтобы выполнить это наилучшим образом. И чтобы
при этом их не поймали. Старик играл некую роль драматурга, хотя иногда выступал и
как актер.
— Ну и в чем тут проблема?
— Жуть. Нельзя сказать что я не одобряю того, что они делали. Но это было
пострашнее чем Бигендовы штучки. Мне надо чтобы в мире была такая поверхность, которую видят все. Я не люблю ощущать что я каждый раз проваливаюсь куда-то еще.
Посмотри что с тобой случилось.
Хайди подцепила треугольный тост так, как будь-то им можно было зарезаться словно
лезвием. — Ты сказала что они не мошенники.
— Они нарушали закон, но мошенниками не были. Ну и природа их деятельности
заставляла их все время наживать себе врагов. Они приехали в Эл-Эй, там мы
встретились. Я начала писать книгу. Они вернулись в Европу. Я снова увидела его, когда приехала сюда чтобы подписать этот автоконтракт.
— У меня была доверенность. — Она откусила угол тоста и с сомнением принялась
жевать его.
— Я хотела быть здесь. — Холлис улыбнулась. — Затем он вернулся со мной в Нью-
Йорк. Он тогда не работал. А потом они принялись за старое. Это было начало выборов
Обамы. Они готовились что-то сделать.
— Что?
— Я не знаю. Даже если бы знала, я обещала не говорить. Я вообще была очень занята
книгой. Он почти не появлялся. А затем просто исчез.
— Ты скучаешь по нему?
Холлис пожала плечами.
— Тебе трудно угодить, ты знаешь об этом?
Холлис кивнула.
— Это надо делать жестче. — Хайди встала, дошла со своей чашкой кофе с виски до
ванны и выплеснула содержимое в раковину. Вернулась и налила себе кофе. —
Чувствуешь себя забытой?
— Определенно.
— Хреново, — сказала Хайди. — Позвони ему. Посмотри что произойдет. Пусть будет
что будет.
— Нет.
— Номер есть?
— На крайний случай.
— Какой еще крайний случай?
— Ну насколько я их знаю, они не оставят меня в беде в случае чего.
— Позвони все равно.
— Нет.
— Очень трогательно, — сказала Хайди. — Это что еще за херня? — Она смотрела в
ванную.
— Твой душ.
— Ты шутишь.
— В моем номере такой же, можешь посмотреть. Что в этих двух коробках? — Холлис
показала на коробки, которые она забрала у Роберта прошлой ночью, в надежде
сменить тему разговора. — Пара бетонных блоков?
— Урны, — ответила Хайди, — кремационные.
— Чьи?
— Джимми. — Джимми был басистом Хефью. — Никто не пришел забрать ее. Он
всегда говорил что хочет быть похоронен в Корнуэле, помнишь?
— Нет, — ответила Холлис. — Почему в Корнуэле?
— Бля, откуда я знаю. Может быть он считал что Корнуэл находится в прямо
противоположном Канзасу месте.
— Здесь нескоолько урн.
— Вторая моей матери.
— Твоей матери?
— Никак не соберусь что-нибудь с ними сделать. Они лежали в подвале, вместе с моим
гастрольным барахлом. Не могла же я оставить их там у придурка? Отвезу обоих в
Корнуэл. Джимми все-равно никогда не видел мою мать.
— Ну ладно, — Холлис не нашлась что еще здесь можно сказать.
— Где этот хренов Корнуэл?
— Я покажу тебе. На карте.
— Мне нужно в долбанный душ, — сказала Хайди.
12. Согласующее средство
Офис Бигенда, в который в конечном итоге пустили Милгрима, был без окон и на
удивление маленький. Возможно это не был именно его офис, подумал Милгрим.
Вообще это не выглядело офисом, в котором кто-нибудь действительно работал.
Шведский юноша, который привез Милгрима сюда, положил на тиковую столешницу
перед ним серую папку и тихо исчез. На столе больше ничего не было, за исключением
дробовика, который похоже был сделан из затвердевшего средства от изжоги и диареи
Пепто-Бисмол, розового цвета.
— Что это? — спросил Милгрим.
— Макет для одного из ранних этапов переговоров между Тазер и Моссберг, двумя
фирмами-производителями оружия. — Бигенд надел одноразовые пластиковые
перчатки, из тех, что продаются в рулоне, как дешевые пакетики для бутербродов. —
Согласующее средство.
— Согласующее средство?
— Так они его называли, — сказал Бигенд, поднимая предмет со стола, и поворачивая
его под разными углами, чтобы Милгрим смог разглядеть его. Выглядел он невесомым
и пустотелым, как будь-то был сделан из какой-то смолы. — Я взял его потому что
пытаюсь понять, можно ли считать подобного рода переговоры равноценными попытке
Роберто Кавалли разработать пальто для Эйч-энд-Эм.
— Меня застукали, — сказал Милгрим.
— Застукали? — Бигенд посмотрел на него.
— Коп сфотографировала меня сегодня утром.
— Коп? Какой коп?
— Китаянка из Америки, выгледела как миссионер. На ее свитере была вышивка с
официальным флагом штата Южная Каролина.
— Сядь, — сказал Бигенд.
Милгрим сел, положив пакет из Хакетт себе на колени.
— Откуда ты узнал что она из коп? — Бигенд снял мешковатые перчатки и скомкал их.
— Я просто понял. Может быть она и не штатный офицер какого-нибудь
подразделения, но я не ошибся.
— Ты ходил по магазинам, — сказал Бигенд, глядя на сумку Хакетт. — Что купил?
— Брюки, — сказал Милгрим, — рубашку.
— Мне говорили что магазины Ральфа Ларена в Хакетт, — сказал Бигенд. —
Концептуально, это очень сложная информация. Правда или нет. — Он улыбнулся. —
И как тебе шопинг в Хакетт?
— Я не понял, — сказал Милгрим, — но мне нравятся такие брюки. И некоторые их
футболки попроще.
— Что ты не понял?
— Английский футбол.
— Как это?
— Неужели Хакетт всерьез сконцентрирован на этом?
— Вот за что я тебя ценю. Ты практически без усилий добираешься до сути.
— Нет правда?
— Кое-кто считает что минус на минус дает плюс. Где она тебя сфотографировала?
— В кофейне, возле гостинницы. Севен Дайалс.
— Кому ты говорил об этом?
— Тебе.
— Никому больше об этом не рассказываем. За исключением Памелы. Я ее
проинформирую.
— А Оливеру?
— Нет, — сказал Бигенд, — однозначно не Оливеру. Ты говорил с ним сегодня?
— Он сказал мне оставить телефон в номере, включенным и присоединенным к
зарядному устройству. Он будет его перепрошивать. Я еще не возвращался в отель.
Бигенд посмотрел на розовый дробовик.
— Почему он розовый? — спросил Милгрим.
— Отпечатан на три дэ принтере. Я не знаю почему они используют розовый цвет.
Возможно это просто их обычный оттенок. Эти телефоны проект Оливера. Пользуясь
таким, нельзя считать свои разговоры, сообщения и электронную почту безопасными.
Но поскольку мы в Англии, то вообще любой телефон нельзя считать безопасным.
Понимаешь?
— Ты не доверяешь Оливеру?
— Я не доверяю, — сказал Бигенд. — Я хочу чтобы ты продолжил заниматься своим
делом сейчас так, как будь-то ты не видел что тебя кто-то сфотографировал. Вот и все.
— А какое у меня дело? — спросил Милгрим.
— Тебе нравится Холлис Генри?
— Мне кажется я ее уже где-то видел.
— Она раньше пела. В группе Хефью.
Милгрим вспомнил большую серебристую черно-белую фотографию. Постер. Молодая
Холлис Генри. Нога ее стоит на каком-то возвышении демонстрируя приподнятое
колено. Обтягивающая твидовая мини-юбка, выглядит так, будь-то большую часть
ткани снизу распустили, потянув за нитку. Где он видел это?
— Ты будешь работать с ней, — сказал Бигенд. — В другом проекте.
— Переводы?
— Сомневаюсь. Он также касается одежды.
— Там, в Ванкувере, — начал и затем замолчал Милгрим.
— Да?
— Я нашел женскую сумочку. В ней было много денег. Телефон. Бумажник с
карточками. Ключи. Сумочку, бумажник, карточки и ключи я положил в почтовый
ящик. А деньги и телефон оставил себе. Вы позвонили. Я вас не знал. Мы начали
говорить.
— Да, — сказал Бигенд.
— Поэтому я здесь теперь? Да?
— Точно, — ответил Бигенд.
— Чей это был телефон?
— Ты помнишь в сумочке было еще кое что? Черная пластиковая штуковина, примерна
раза в два больше телефона?
Теперь Милгрим вспомнил. Кивнул.
— Это был шифратор. Мой. Сумочка принадлежала девушке, которая работала на меня.
Я хотел знать кто взял ее телефон. Поэтому я набрал номер.
— А потом почему вы снова позвонили?
— Потому что ты разбудил мое любопытство. И потому что ты продолжал отвечать.
Потому что мы общались и общение это привело к нашей встрече, и поэтому как ты
сказал ты здесь теперь.
— Чтобы заполучить меня сюда сегодня стоило больше чем… — Милгрим задумался
на секунду. — Больше чем Тойота Хайлюкс? — Он чувствовал себя так, будь-то его
врач смотрит на него.
Бигенд слегка наклонил голову. — Я не уверен, но возможно больше. А почему?
— Это мой вопрос, — сказал Милгрим. — Почему?
