Гусейнова Ольга - Сумеречный мир
Глава 11
— Ты сегодня выглядишь уставшей, Ксенечка, — не выдержала Мели, искоса посматривая на меня и украшая небольшой бисквитный торт розочками и листочками. — Плохо спала, заболела?
Вот стыдоба: обо мне волнуются, а я отмалчиваюсь, прокручивая в голове вчерашние события.
— К стене ходила ночью, но увидеть маму с папой толком не получилось, — тяжело вздохнула я.
— Кто-то помешал? — участливо поинтересовалась ежиха, смешно наморщив острый носик.
— Хранители, — печально кивнула, — закрыли обзор, и нам только минуточку удалось…
— Главное — родители знают, что ты жива и здорова! — ласково улыбнувшись, утешила она. — Уж поверь матери.
— Угу, — согласилась я и заодно решила выяснить. — Скажите, а бывает так, что у клана оборотней находится родственник, о котором раньше не знали?
— Наверное... — пожала плечами хозяйка дома. — Ведь всякое может случиться в жизни. Почему бы и нет?
— А новому родичу будут рады? Примут?
— Сложно однозначно сказать, — ответила Мели, закончив украшать тортик разноцветной карамельной посыпкой и отправив в холодильный шкаф. — Смотря какой родственник, я думаю.
Она выглянула в зал, убедилась, что Настенька пока одна справляется. Подумать какой я родственник? Непременно. Время обеда подходит, и потому поторопилась со следующим вопросом, а то мало ли, когда еще возможность представится:
— Как вы считаете: хорошо или плохо жить в кланах оборотней?
— В каком смысле — «жить»?
— Э-э-э, быть частью клана, находиться под его защитой... — «уточнила» я, переливая из жбана в стеклянный кувшинчик квас.
— Тебе кто-то уже предлагал? — насторожилась Мели.
— Нет, я на будущее, вдруг предложат, — врать искренне опекавшей меня женщине было совестно, пришлось мысленно себе пообещать: обязательно о барсе рассказать Зотовым. Но сначала самой не помешало бы разобраться с новыми родственными связями.
Мели успокоилась, но задумалась над ответом:
— Понимаешь, в двух словах не скажешь: хорошо или нет. Смотря чьи кланы.
— Почему?
— Потому что у всех по-разному. В зависимости от особенностей каждого вида, традиций, обычаев. К примеру, о крупных кошачьих нехищные оборотни знают мало, сама понимаешь почему. О волках тоже. Кто не вхож в ту среду, может судить о них понаслышке, из газетных сплетен да из официальных новостей. Такая безобидная мелочь, как мы, в банды не входит, живет обособленно...
— Ну хотя бы самые распространенные сведения? — состроив просительную рожицу, я подхалимски уставилась на рассказчицу.
— Вот кошачье племя... — насмешливо покачала головой Мели и сдалась. — В основном, оборотни держатся родовых кланов, но в городе может быть иная иерархия. Во главе стоит либо самый сильный и непременно хитрый, и умный, либо самый старший, тоже наделенный умом, хитростью и силой. Обычно не обладающие властью члены клана живут своими семьями, либо одиночками и платят налог за защиту в общую казну. У кланов свои территории, иногда целые городские районы или часть земель вокруг города, или на окраине...
— ... а как же верховые и группировки? — не поняла я.
— ... или входят в крупные группировки, объединенные, как правило, коммерческими интересами. В них входят оборотни разных видов, чаще всего образуя большие банды со своими внутренними законами и правилами. Где жизнь вертится вокруг лидера. Есть и верховые во главе. Кстати, наш Марк давным-давно держит несколько кварталов под собой.
— Надо же… — от каких-либо комментариев я удержалась. Эмоции тоже держала под контролем.
— Вообще-то, что бы ты ни думала, в городе у оборотней больше свободы.
— Неужели? — изумилась я. Зная, насколько опасно жить в городе, страшно представить, что творится за его пределами.
— Не сомневайся. В кланах, обосновавшихся подальше от городов, царят строгие патриархальные нравы. Заправляют старейшины. Помнишь, я тебе о староверах рассказывала?
— Мели, вы вскользь упомянули, а поподробнее можно? — настояла я.
— Можно, — согласилась она. — Пятьсот лет мы воевали, рвали глотки друг другу, пытаясь осознать кем стали. Как с этим жить дальше. Нелепо звучит, но для многих принять себя такими, измененными оказалось сложно. Кроме того, в уничтожении серых люди принимали активное участие, сжигая поселения, убивая не похожих, иных. Представляешь, какое тогда было время?
Я судорожно сглотнула, кивнув, — фантазия у меня богатая.
— Еще бы! В наших школах история того времени входит в обязательную программу. События довольно подробно описываются, правда, несколько с другой стороны...
— Догадываюсь с какой, — хмыкнула Мели. — Серые — звери и убийцы. Поголовно. Да?
Я виновато пожала плечами и попробовала оправдаться:
— Но ведь что-то соответствует учебнику, на себе испытала…
— Ой, — шеф-повар махнула рукой, поправила сползший на лоб белый колпак и, нарезая морковку соломкой, продолжила. — В общем, после образования Стены, жизнь на серых землях начала налаживаться. Формировались кланы, сперва — семейные, общинные, потом — территориальные и видовые. Законы там действовали старые, которые еще до катастрофы были. Так и живут по сей день. Мужики — во главе, а бабы — по хозяйству. Затем, с развитием торговли и увеличением городов, ситуация тоже изменилась. Появились инакомыслящие, всяко разно, а старейшинам не пришлось по нутру, вот и уводили своих оборотней дальше, в менее освоенные и населенные места.
— И что теперь? — я ловила каждое слово, как на самой интересной лекции.
— Теперь города — оплоты свободы, а поселения староверов — древних устоев. И отсюда следует: прежде чем принимать предложение вступить в клан, сначала выясни — в городской или староверческий, — щелкнули меня по носу.
— А то заставят ходить в холщовых платьях до пят? — улыбнулась я.
— Если бы только, — многозначительно посмотрела на меня хозяйка дома. — Девочек у оборотней рождается мало, самцов — гораздо больше.
— Странно…
— Перенаселения у нас нет из-за слишком высокой смертности. Слабые не выживают. К тому же, звериная натура спокойно жить мешает. В войнах и драках чаще гибнут мужчины, вот природа и берет свое, их больше рождается. Сейчас, конечно, обстановка спокойнее, а девочек все равно мало. У староверов закон: самка обязана принести несколько пометов, таким образом выполнить долг перед родичами. — (Одна терминология чего стоит!) — У кошек в помете бывает до четырех-пяти котят…
— Сколько?! — ошарашено выдохнула я.
Женщина-перевертыш с пониманием хмыкнула и продолжила:
— Однако выносить и родить несколько раз не каждая сможет, да и согласится ли, но выбора нет.
— А у волков? — моему любопытству не было предела. Страшно интересно.
— У всех псовых тоже самое, но не более двух-трех щенков.
— Маловато что-то! — мрачно съехидничала я.
— Потому что щенки рождаются крепче, здоровее, живучее. Котят меньше выживает. Вот и берут количеством... — так же мрачно ответила Мели.
— Потрясающие жизненные перспективы...
Если утром, на «свежую» голову, я задумалась о том, чтобы найти Рогова и признать родство, то сейчас, если бы увидела его, забилась бы в щель поглубже. Выяснять в какой клан он меня определить собирался, совершенно расхотелось. Ну какая родня барсам рысь?..
— Да ладно, все утрясется, — погладила меня по плечу ежиха. — Не бери близко к сердцу.
— Спасибо, Мели, главное усвоила: замуж выходить лучше за городского волка, — едко резюмировала я, про себя решив лучше не выходить вовсе.
— Тебе выбирать, — снисходительно усмехнулась она. — Только вот о чем подумай: тебе нужна преданность или верность?
— И в чем разница?
— Волки те же псы, преданы тому, кто их кормит, или любит... как собаки. Ты готова разделить их преданность любимому делу... хозяину... клану...
Моя обожаемая «колючка» с улыбкой смотрела на меня, ожидая вопроса, и я ее не подвела:
— А кошки?
— Кошки себе на уме. Всегда. И заботятся лишь о своем благе.
— Тогда почему...
— Зато кошка сама выбирает хозяина и хранит верность до самой смерти ему одному. И неважно, кормят ли ее вкусно, богат ли хозяйский дом... Однажды определившись со своими чувствами, кошка становится самым верным защитником и спутником. Кто ты, откуда и как к ней относишься — дело десятое.
— Ясно, — уныло вздохнула, посчитав себя неправильной кошкой. — Придется мне за своими чувствами следить, а то выберу кого-нибудь непутевого, и всю жизнь буду мучиться.
