Михаил Атаманов - Серый ворон. Трилогия
Демон, и это было забавно наблюдать, смутился. Окраска у него изменилась на зелёно-голубую и стала не такой яркой. Демон потихоньку успокаивался. Кстати по поводу имени "Неведомый Призрак". Я вспомнил белого крысёныша и предсказание, про которое Серый Ворон рассказывал мне. Помнится, мой друг говорил, что опасный и жуткий Неведомый Призрак изначально должен был встретиться мне и стать нашим общим другом, но затем богиня судьбы изменила условия. Так вот он какой, оказывается.
- Неведомый Призрак, - обратилась к нему Камилетта. - Если хочешь, ты можешь поселиться в моём замке. Тебя никто из слуг не будет тревожить понапрасну, а мне будет интересен такой собеседник и товарищ.
- Спасибо за приглашение, дочь герцога, но всё же я вынужден отказаться. Ваш мир был мне тюрьмой на долгие годы, и я хочу скорее сменить обстановку. К тому же, я обещал твоему спутнику, что покину этот мир как можно скорее. Так что прощайте!
После этих слов переливающийся демон исчез. Просто растворился в воздухе. Я почему то был уверен, что Неведомый Призрак уйдёт, и поэтому ничуть не удивился. Леди Камилетта же грустно вздохнула:
- Жаль, что он ушёл. Интересный был демон и к тому же очень сильный. Он помог нам справиться с мёртвым магом, да и в будущем мог бы пригодиться.
- В смысле? - спросил я.
- Ну, мы же всё равно пойдём за божественным кольцом, пусть и без подсказок, так ведь? Божественный артефакт огромной силы это такое сокровище, которое нужно добыть любой ценой. А демон мог бы очистить для нас путь, справившись со всеми обитателями эльфийского подземного лабиринта.
- Камила, у меня сохранились часть записей Феофана, - признался я. - Я успел спасти из пожара дневники мага. Я не упоминал это при демоне, так как боялся, что он постарается уничтожить записи. У нас будут подсказки, где найти божественное кольцо и как его использовать. Но это потом, сейчас главное поскорее дать раненому эльфу первое противоядие и постараться найти второе.
- Ты забываешь про ещё одно дело, - Камилетта указала рукой на постепенно собирающихся вокруг нас мертвецов. - Ты обещал дать им покой.
Моих оставшихся сил хватило только на одного зомби. Другие зомби засуетились и даже попытались преградить нам с Камилеттой выход из склепа. Но я пообещал мертвецам регулярно приходить в этот склеп и постепенно отправлять их на встречу с богиней смерти Мораной. И нас пропустили!
***
Мы вернулись в замок незамеченными, охранники при входе то ли спали, то отлучились. Камилетта попросила у меня дневники старого мага, и я передал ей записи Феофана. Не успел я лечь спать, как меня разбудила присланная дочерью герцога служанка - она принесла целую чашку натёртого корня белой лесной солодки. Как я выяснил, кашицу из этого корня девушки Эрафии использовали в качестве омолаживающего и очищающего кожу средства, и эти корешки припасены были едва ли не у каждой девушки в замке. Что же, одной проблемой меньше, не нужно искать это противоядие.
Я отнёс чашку с натёртым корнем в комнату с раненым и передал ночной сиделке. Эльф был в сознании, но очень и очень слаб. Он, хоть и не сразу, понял мои слова, но смог проглотить лишь одну ложечку лечебной кашицы. Но ночная сиделка пообещала мне медленно, по ложечке, до утра скормить больному всю чашку с противоядием.
На следующий день мы с Камилеттой отправились верхом к скалам. Дочь герцога сразу пришпорила рыжую Пчёлку и попыталась оторваться от меня. Но я оказался готов к такому старту, и мой Шахтёр на этот раз не отстал от лошади девушки. Мы долго наперегонки мчались по дороге, пока Камилетта сама не приказала своей Пчёлке перейти на шаг. Дочь герцога даже похвалила меня:
- Ты делаешь успехи, Пётр! Пожалуй, стоит тебя потренировать обращению с мечом, научить правилам этикета, сделать тебе красивую накидку и доспехи с эмблемой Кафиштенов, и с тобой не стыдно будет показываться в приличном обществе!
Я не успел еще придумать ответа, как вдруг Камилетта резко остановила лошадь и спрыгнула на землю. Девушка наклонилась к земле, а когда поднялась, в руке у неё был пучок бурых засохших листьев.
- Вот жёлтый горный щавель!
- Ты уверена? - с сомнением спросил я.
- Да, конечно. Феофан показывал мне это растение когда-то. Правда, сейчас осень, и пучок пожухлый, но это именно горный щавель.
- Возвращаемся в замок? - спросил я.
- Придётся. Жаль, мы только-только выехали на прогулку. А сегодня, возможно, последний сухой день осени. Потом зарядят дожди дней на сорок до самого снега. Стоп! У меня идея!
С этими словами Камилетта огляделась по сторонам, заметила деревушку неподалёку, и мы поскакали в том направлении. Пару минут спустя дочь герцога подозвала первого попавшегося ей на глаза обитателя деревни, парнишку лет десяти, и велела ему бегом отнести высохший пучок травы в замок, объяснив, как найти комнату с сиделкой. Двоим другим оказавшимся поблизости пацанам Камилетта приказала искать более свежие листья горного жёлтого щавеля и тоже отнести их в замок.
- Хорошо всё же быть дочерью герцога! - проговорила Камилетта, когда все трое ребятишек бегом кинулись исполнять её поручения. - Ну, теперь мы можем спокойно продолжить нашу прогулку.
Я уже достаточно жил в Эрафии, чтобы не удивляться принятым тут нравам. Для простых слуг и крестьян желание хозяев это закон, который нельзя нарушить. Я поскакал следом за Камилеттой. Ориентировался в окрестностях замка Древний Брод я пока не слишком хорошо, потому весьма удивился, когда мы неожиданно свернули с дороги и оказались на гребне холма, примерно в том месте, где дочь герцога отправляла меня "убить дракона".
- Наберём сейчас минеральной воды для моей няньки, а потом поскачем дальше вдоль оврага, - пояснила мне девушка. - Там ближе к скалам есть укрытая от ветра площадка, на которой удобно тренироваться. А чуть в стороне, если спуститься по камням, будет небольшое горное озеро с горячей водой. Я буду учить тебя обращаться мечом, взамен ты будешь учить меня плавать, как обещал. Поскакали!
Площадка для тренировок была действительно удобной - окружённое высокими скалами небольшое ровное плато, к которому вела одна-единственная петляющая тропинка. С трёх сторон площадки были обрывистые склоны, а где-то далеко внизу слышен был шум горной реки. Здесь не было ветра, и даже тусклого осеннего солнца хватало, чтобы не зябнуть. Мы стреножили коней и оставили их пастись, сами же приступили к тренировкам.
Камилетта отнеслась к занятиям со всей серьёзностью. Девушка считала, что меч не прощает небрежного отношения. Нужно либо со всем рвением обучаться обращению с этим благородным оружием, либо вообще не браться за него. Дочь герцога рассказывала о давних временах, когда воин в Эрафии имел возможность носить копьё, топор, палицу или боевой молот, но право носить меч должен был заслужить. Лишь лучшие из лучших могли стать мечниками, и любой воин с мечом в бою стоил десятка других солдат. Доказав право носить меч, воин продолжал совершенствовать свои навыки и однажды мог достигнуть уровня мастера. И лишь лучшие из лучших становились великими мастерами, признанными и уважаемыми всеми.
Начали мы с азов - постановка ног, поворот корпуса, смещение в стороны. В казарме городской стражи мы прошли это бегло на первом же занятии, однако дочь герцога посвятила этому весь день и так и не удовлетворилась моими успехами. Нельзя сказать, что я не старался. Наоборот, я очень старался чётко выполнять все указания благородной леди. Но всё равно Камилетта была недовольной: "ты опять слишком присел", "не подволакивай левую ногу", "ступню поставил слишком жёстко", "ты задумался о чём-то постороннем, сконцентрируйся" и т.д. Несмотря на прохладный воздух, пот струился по мне ручьями, и когда леди Камилетта объявила, что на сегодня достаточно, я устало рухнул на землю.
- В первый раз всегда тяжело, - рассмеялась благородная леди. - Когда меня только-только начали учить искусству обращения с клинком, я за первый день два раза сознание теряла.
- Но ты за всё занятие ни разу не сказала, что у меня хоть что-то получилось. Каждый раз ты была недовольной, - проворчал я.
- Моим учителем был Роббер Смертоносный. Он великий мастер меча, но характер у него... если сказать "скверный", это будет неоправданно лестным по отношению к этому страшному и мерзкому человеку. Я с ужасом вспоминаю эти занятия. Каждым своим упражнением, каждой фразой он старался меня оскорбить и унизить. Он каждый день повторял, что я безнадёжна, что меч не для слабых женских рук, и что ему неприятно возиться с девчонкой. Я бы его убила, если бы смогла... Я находила в себе силы лишь для того, чтобы назло ему продолжать тренировки. Три года, пока жила в Холфорде, я тренировалась по четыре раза каждые Две Руки. И за всё это время я не услышала от Роббера Смертоносного ни одной одобрительной оценки.
