Юлия Тютюник - Джонатан Кристофер Моргенштерн
— Как? Ты видел отца? — шокировано спросил я, провожая Грогана до двери.
— Когда твой орел прилетел ко мне, я видел, как Валентин шел вместе со своими воинами к железным сестрам. Не знаю, зачем они ему понадобились, но чувствую, ничего хорошего ожидать не стоит.
— Когда Мэри проснется? — встревоженно спросил я.
— Где-то через три часа, — спокойно ответил он, создавая портал. — Дашь ей это снадобье, чтобы полностью вывести демоническую кровь. Кстати, зелье может вызвать рвоту.
Гроган Бон протянул мне небольшую склянку с жидкостью светло-зеленого цвета.
— Также после него она может вновь уснуть. Все зависит от того, сколько крови успело проникнуть в организм девушки.
— Спасибо, — поблагодарил я, после чего маг, подозрительно на меня взглянув, произнес:
— Твои глаза всегда будут иметь зеленый цвет.
Гроган исчез, оставив меня в полном недоумении. Что он хотел этим сказать?
Спрятав снадобье во внутренний карман куртки, я подошел к маме и, сев на диван, начал поглаживать ее нежную руку. В моей голове крутилось масса вопросов, ответ на которые могло дать только время.
Когда вернется отец? Что будет, если вдруг он обнаружит Мэри? Проснется ли Мэри вообще? Почему Гроган Бон не смог раздобыть снадобье, чтобы разбудить маму? Как достать зелье пробуждения у Магнуса?
— Джонатан, — послышался голос из входной двери. Это был Валентин.
— Да, отец?
— Смотри, что я раздобыл, — произнес гордо Валентин, показывая Чашу смерти. — Теперь Кубок Разиэля наш.
Я взял Чашу в руки и, рассматривая ее, произнес:
— Почему-то я думал, что она больше.
— Главное, что она у нас есть, а значит, теперь мы должны думать о том, как раздобыть меч у безмолвных братьев. И хоть планы у нас немного поменялись, я все же знаю, как добыть второе орудие смерти, — сообщил Валентин, сев напротив меня.
— И как же?
— Для начала, ты должен знать, что Джейс Эрондейл теперь брат Клэри.
— Но это же ложь! — возмутился я. — Зачем ты соврал?
— Влюбленными легче управлять.
— Влюбленными? — переспросил я.
— Ходж рассказал мне, что Джейс и Клэри безумно влюблены друг в друга, а значит ими с легкостью можно манипулировать.
— Но зачем? Разве орудие смерти нельзя добыть иным способом?
— Джонатан, не глупи! — сурово произнес отец. — Дослушай меня до конца! Ты же не знаешь, что я задумал.
Я замолчал, внимательно слушая все то, что рассказывал отец. Он сообщил мне, как добыл Чашу, какую ложь рассказал Джейсу с Клэри и почему. Также он сообщил мне, что Ходж и был тем предателем, который отправил письмо Конклаву, за что и поплатился, даже не догадываясь, в какие неприятности влип.
— Умно, — лишь сказал я, хоть мысленно считал все способы отца жестокими. — Значит, Ходж мертв?
— Нет. А может и да. Сейчас он на свободе, но это продлится не долго, учитывая то, что люди, которые служат мне, но при этом находятся в конклаве, позаботятся о том, чтобы Ходжа посадили в темницу.
— Значит, из конклава все же остались люди, преданные тебе, — закрепил я информацию и продолжил: — Разве они не успели перехватить письмо, пока оно не попало в руки Инквизитора?
— Этого я у них не спросил. Да и смысла уже нет. Теперь все нефелимы знают, что мы на самом деле живы.
— Но никто не знает, что настоящий Джонатан я, — стоило мне только напомнить отцу об этом, как он мигом посмотрел мне в глаза, в то время, как его губы вытянулись в хитрую ухмылку.
— Ты еще не догадался, почему я соврал Джейсу о том, что он мой сын? — спросил Валентин и, не услышав ответа, продолжил: — В семье Пенхоллоу имеется племянник — Себастьян Верлак, — начал рассказывать отец, показав мне фотографию нефелима. — Сейчас он живет в Париже и вскоре намерен отправится в Аликанте, где и будет жить. Помнишь, я учил тебя, как быть милым, добрым, привлекательным джентельменом? Так вот, эти навыки тебе понадобятся, чтобы выдать себя за Себастьяна и тайно шпионить за всеми нефелимами, включая Конклав, пока не наступит время сломать барьер и впустить демонов в город.
— Но я вовсе не похож на Себастьяна, — заметил я.
— Тебе стоит только покрасить волосы и на время побыть добрым, очаровательным племянником, — заверил отец. — Да и к тому же, никто в Аликанте не знает, как именно выглядит Себастьян. А значит, ты спокойно можешь перехватить этого парня по дороге в Идрис и, убив его, полностью занять его место, забрав одежду и имя. Только прежде чем убить, разузнай о Себастьяне все, о его семье и прочей ерунды чтобы, когда ты окажешься в доме Пенхоллоу, не выглядел глупцом, который даже не знает, как поживает его тетушка в Париже.
Значит, Валентин делает из меня шпиона, думая, что быть добрым для меня сложная задача. Ошибаешься, отец. Для меня это легче простого, поскольку я буду самим собой.
Меня радовало еще то, что, скорее всего, мне удастся вновь увидеть Клэри и, возможно, завоевать её доверие. Вот только мне нельзя говорить, что я ее брат — это огорчало. Но больше всего мне не хотелось убивать настоящего Себастьяна и я даже не знаю, как можно сделать так, чтобы он остался жив, но при этом не ехал в Аликанте.
— Что от меня требуется, я понял, но Джейс…
— Благодаря ему, я смогу заполучить Меч смерти и сделать так, чтобы все нефелимы оказались в Аликанте. А позже, чтобы все сумеречные охотники стали подчиняться мне.
«Ты никогда не сможешь этого сделать, — крутилось в моей голове. — Сумеречные охотники не станут твоими рабами, они сильнее, чем ты думаешь».
— Ты говорил, королева летнего двора просила передать что-то мне, — напомнил я, чтобы сменить тему разговора.
— Да, Джонатан, она просила, чтобы ты наведался к ней. Видишь ли, ей известен мой план, но она, по непонятным причинам, просила тебе прийти к ней завтра.
— Завтра? Во сколько?
— Ближе к полуночи, — коротко ответил отец и, сообщив мне, что очень устал, отправился к себе наверх.
Несколько минут проведя с мамой и обдумывая все слова сказанные отцом, я пришел к выводу, что Клэри по-любому отправится в Идрис и, возможно, она знает, как спасти маму, что является огромным плюсом, ведь я намерен помочь в поиске противоядия, в то время, как Валентин будет думать, что я тщательно слежу за нефелимами, добывая как можно больше информации, включая и Зеркале — третье Орудие смерти.
Зачем я понадобился королеве Благого двора, я не знал. По правде говоря, и не хотел знать, уж жутко я не любил фей. Ангельская внешность, дьявольский характер… Противные существа, неспособные лгать, но зато умеющие манипулировать людьми и прочими волшебными созданиями.
Я вспомнил слова Грогана о том, что Мэри проснется где-то через три часа. Учитывая то, что два часа уже прошло, я поспешил к девушке и, войдя в комнату, увидел ее, мирно спящую в кровати. Наблюдая за ней, я начал улыбаться и не мог сменить улыбку на что-то другое, например, суровое лицо. Мэри была похожа на яркое солнышко среди серых туч моей мрачной комнаты, в которой везде было раскидано оружие.
На полках лежали ножи разного размера, начиная от тонкого, похожее на шило и заканчивая толстым, схожее на кинжал.
На одной из стен висело три меча из разного метала. Было там и место предназначено для Меча смерти, которым вскоре буду владеть я. Отец же вечно будет носить с собой Чашу, пока не наступит момент, и из нее не выпьют крови новые сумеречные охотники, втрое больше и сильнее прежних.
Мэри издала непонятный тихий звук, после чего я, сев возле нее, окончательно убедился, что она проснулась.
— Вот, выпей это, — ласково сказал я, протягивая зеленую жидкость.
Помогая Мэри приподняться, я был очень рад тому, что все таки она проснулась, и отец ее не увидел.
— Где я? — устало спросила девушка, выпев зелье.
— У меня дома.
Мэри оглядела комнату и, улыбнувшись, произнесла:
— Как я понимаю, это твоя комната. Знаешь, а я ее так и представляла.
— Правда? Почему же?
— Тут полно ножей и мечей, — объяснила Мэри. — А я прекрасно помню, что ты любишь именно эти оружия.
Я легонько улыбнулся и, смотря на растрепанные волосы девушки, боролся с желанием не дотронуться до них, чтобы заправить за ухо выпавшие пряди, которые так и лезли в глаза Мэри.
— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался я.
— Намного лучше. Вот только я совершенно не помню, как здесь оказалась.
— Это я тебя принес.
— О-о-о, — лишь издала девушка. — Спасибо.
— За что?
— За то, что спас мне жизнь.
Я уже хотел сказать, что это моя работа — спасать, убивать демонов, как это странно бы не звучало, учитывая то, что я сам являюсь полудемоном — но Мэри я спас не только из-за того, что так надо, а из-за того, что она для меня больше, чем просто друг или новая знакомая, она для меня…
— Джонатан, — вывела меня из размышлений Мэри. — А что за зелье ты мне дал?
