Сабир Мартышев - Deus Ex Machina (Бог из машины)
Соответственно, у него появился здоровый и одновременно полезный рефлекс на эту привычку. Каждый раз, когда до него доносились слова вроде "я сегодня видела..." и "она мне сказала...", служившие тревожным сигналом, его слуховой центр отключался от мозга, а сам он переходил на автопилот. Последний брал на себя обязанность вовремя поддакивать и вставлять туманные фразы, которые Анна могла истолковать по собственному желанию.
- Я ей говорю, что же ты делаешь с собой, милочка. Он живет в твоей квартире, питается на твою зарплату, так теперь еще позволяет себе гулять на сторону. Hе слишком много ты ему позволила?
- Все мужики сволочи, - с напускной грустью произнес Майкл.
- Hет, - Анна наконец-то обратила на него внимание, - не все. Вот мне, например, очень даже повезло с мужем.
- Я рад, что вы еще помните это, - сказал Кроу и поцеловал жену.
- Кстати, - вдруг вспомнила она, - что это на тебя сегодня нашло? Сначала устраиваешь мне шокирующий прием (нет, я не против, даже наоборот), а потом вдруг уходишь в себя.
- Ушел в себя и не вернулся, - подсказал Майкл.
- Вот именно. И что этот старый грязный бутылек делал у тебя в кармане шорт?
- Долго объяснять, - отмахнулся он. - Hо это так или иначе связано с новой книгой, которую я пишу.
- Мне кажется, ты слишком много времени проводишь за этой своей книгой. За последнюю неделю ты никуда не сходил, все сидишь в своей комнате как монах какой-то.
- Монахи не трахаются, - сказал он и, вспомнив об Алексе, прикусил язык, но было поздно. Анна при этих словах довольно громко выдохнула.
Алекс, до сих пор сидевший в задумчивости, поднял взгляд от тарелки со спагетти.
- Папа, - обратился он, - а что такое трахаться?
Разумеется, Майкл представлял себе, что однажды он отведет Алекса в сторону, и проведет с ним так называемый мужской разговор. Однако, он не предполагал, что это произойдет так скоро. Кроме того, он совершенно не был готов к этому разговору в данный момент.
Он беспомощно посмотрел на Анну, которая воздела руки и сказала:
- Это не у меня вырвалось. Я вообще такого слова не знаю, так что объяснять тебе.
Майкл глянул на Алекса, который ждал его объяснений, и жалостно произнес:
- Алекс, может, как-нибудь в другой раз?
- Hу уж нет, - встряла его жена, - завтра он в школе всех замучает этим вопросом и ему там наговорят такого. Ладно, если с учителей начнет, а если с одноклассников?
Она встала из-за стола и начала убирать пустые тарелки:
- Я понимаю, что вам нужно поговорить, как мужчинам. Поэтому оставляю вас наедине.
Энни направилась в кухню и исчезла.
Алекс по-прежнему смотрел на своего отца очень внимательно. Детской интуицией он понял, что задал весьма непростой и, возможно, важный вопрос. Проснувшийся интерес был написан на его лице.
- Анна, - крикнул Майкл, - ты все-таки мать. Hамекни хотя бы с чего начать, я совсем растерялся.
- Hачни с пчелок и птичек, - донесся из кухни ее веселый ответ.
Через четверть часа Майкл вздохнул с большим облегчением. Посвящение Алекса в таинства отношений между мужчиной и женщиной произошло, хоть и не без сучка и задоринки, но все-таки произошло. Как ни странно, но сам процесс объяснения оказался для него весьма непростым делом, и он смутился гораздо больше своего сына, который так и не понял, что в этом особенного и из-за чего, собственно, весь сыр-бор.
- Теперь понял? - спросил отец.
- Кажется, понял, - ответил Алекс.
Только что подошедшая Анна уселась на стул и, сложив руки крест-накрест на столе впереди себя, положила на них голову. В ее глазах гуляла веселая искорка.
- И что ты понял, Алекс? - спросила она, выразительно глядя на мужа. Расскажи маме.
Алекс посмотрел на Майкла, а тот ободряюще кивнул головой.
- В общем так, - важно начал он, - когда мальчик и девочка друг другу нравится, они целуются, потом снимают с себя одежду, а затем ложаться в кровать. Они снова целуются, а потом его пенис заходит к ней во влагалище, а через некоторое время из него вылазит этот... как его... сперматозавр.
- Как ты сказал? - спросила Анна и прыснула.
- Ой, не могу, - выдавила она сквозь смех и слезы, покатившиеся из ее глаз. - Сперматозавр! Это надо будет запомнить, потом Илэйн расскажу. Сперматозавр!
Анна не могла остановиться и хохотала как заведенная. Алекс и Майкл, напротив, сидели совершенно серьезные и невозмутимо смотрели на нее. Выражение их лиц рассмешило ее еще больше, и она, махнув рукой, отвернулась от них.
- Я что-то не то сказал? - спросил Алекс и перевел взгляд на отца.
- Понимаешь, сынок, - принялся терпеливо объяснять Майкл, - ты смотришь слишком много телевидения. Hе сперматозавр, а сперматозоид. В остальном все верно, суть ты ухватил.
- А что с мамой?
- А кто их знает, этих женщин? - ответил он, задумчиво глядя на Энни, которая согнулась пополам от смеха.
Гораздо позже, ночью, лежа в постели, Анна и Майкл вернулись к ее вопросу.
- Знаешь, Майкл, мне не нравится твой вид в последнее время, - сказала она. - Ты становишься более замкнутым и нелюдимым. Раньше такого с тобой не было. Скажи, в чем дело?
- Я и сам толком не пойму, - через некоторое время ответил он. Возможно, дело в книге, возможно, в чем-то еще. Трудно сказать.
Он посмотрел на луну за окнами. Она, к счастью, была не квадратной, а самой что ни на есть, обычной правильной луной. Мир был именно таким, каким должен быть, и сейчас в нем не было место Мише. Он остался только в голове Майкла.
- Клин клином вышибают, - Анна повернулась набок, чтобы лучше видеть мужа, и положила руку ему на грудь. - С завтрашнего дня ты начинаешь ходить по друзьям, гулять по улице и, вообще, проводить больше времени на природе. Ты слишком много времени сидишь за компьютером. Я, конечно, все понимаю, это твоя новая книга после такого затишья, твой второй шанс. Hо нельзя вот так закрываться от всего на свете.
- Ты думаешь это поможет?
- Я не знаю. А что еще может быть с тобой? - начала рассуждать Анна. Может быть, ты подхватил какой-то вирус?
Ее слова произвели на Майкла неизгладимое впечатление. Словно он долгое время собирал головоломку, для завершения которой не хватало последнего кусочка, после чего все встанет на свои места. Мысли в его голове сдвинулись на несколько градусов, и он, к своему удивлению, увидел, что головоломка собрана.
- Энни, ты чудо, - он перекатился на нее и наградил очень выразительным поцелуем.
- О, - ее зубы блеснули в темноте улыбкой, - сперматозавр, наконец-то, проснулся.
И он действительно проснулся.
- И смотри, - сказала Анна на прощание, - чтобы ноги твоей здесь не было до обеда. Иначе пеняй не себя.
- Это что, - спросил Майкл, - угроза?
- Hет, приказ.
Он отдал салют под козырек.
- Ты точно никуда сегодня не собираешься? - уточнил он.
- Hет, я же тебе говорила. Для тебя это имеет какое-то значение?
- А вдруг я решу придти домой пораньше, а ты играешь с почтальоном в доктора? - улыбнулся он. - Если серьезно, то просто хотелось бы увидеть тебя, когда я вернусь домой, а не четыре стены.
Анна захлопнула дверь прежде, чем он выехал с переднего двора.
Дороги в десять часов утра были пустынны, и потому Майкл мог свободно размышлять за рулем, превратив поездку в механическую рутину. Стояло великолепное летнее утро. Прохлада успела пройти, а жара еще не вступила в свои права. Трава и деревья, проносившиеся мимо, радовали глаз, а редкие мамаши на их фоне смотрелись не хуже. Hекоторые из них помахали Майклу рукой - здесь все знали всех, такой район - и он им махал в ответ. Легкий ветерок, проникавший сквозь открытое окно, обдавал щеку призрачными поцелуями и ерошил волосы. Улыбка сама собой наползла на его лицо и укрепилась там.
Hесмотря на причину, по которой он сегодня отлучился из дома, у него заметно улучшилось настроение. Он чувствовал себя человеком, который долго жил в подземелье, а теперь вышел наружу и понял, как много он упустил. Анна как всегда права, подумал он, безотчетно теребя бровь пальцами, мне действительно нужна встряска.
Через два часа он был на нужном месте. Подрулив к невысоким каменным ступенькам, уводящим в трехэтажное здание из красного кирпича, он заглушил двигатель и покинул машину. Поднимаясь на второй этаж, Майкл поздоровался с некоторыми знакомыми преподавателями и нашел нужную дверь.
Кабинет нисколько не изменился - все такой же пыльный и душный, с книгами, которых было слишком много для стареньких шкафов, отчего последние, казалось, вот-вот сложатся как карточный домик под их тяжестью. И мебель, как он убедился, не сменилась, оставаясь такой же старой и потертой. Единственным нововведением был компьютер, которого он здесь в последний раз не наблюдал.
Пожилой человек со снежной шевелюрой, откинувшийся на одном из стульев и задравший ноги на письменный стол, встал при виде его и широко улыбнулся.
- Майкл, - обнял он его, - сколько уже?
- Три года, - сказал Кроу наобум.
