Admin - i 77717a20ea2cf885
- Видал? - ведунья довольна, словно сама готовила этот фокус.
- Травница? - с сомнением говорит Васюта. - Чует хорошо, но... непохожа.
- Вот и я о том же, - бросает Гала с досадой. - Пока ничего определённого. - Нашаривает в сумке флакончик, отсчитывает десять капель в рюмку.
...А Васюта, я же вижу, тоже за ней считает, и результат ему не нравится. Гала, заметив его внимание, грозит пальцем. Какие-то тут у вас свои секреты ребята, только не нужны они мне. Вот покушать бы... мне и моему цыганёнку хвостатому. Как бы опять в животе не забурчало, а то стыда не оберёшься. Хозяин тем временем шумно вздыхает и потирает затылок.
- Такое дело, - говорит, вроде бы ни к кому не обращаясь. - Ольгу-то я вчера выгнал. Так что угостить пока нечем: печь, конечно, протопили, а готовить не готовили.
Гала хихикает.
- Да ты за месяц уже третью выгоняешь! Что, эта тоже домогалась?
Он мрачнеет, насупившись.
- Если бы ко мне лезла, - я б стерпел. Так она к мальцу приставать начала. Вот я её и... рассчитал, в общем-то.
Хорошо, что только рассчитал, а то уж я по его глазам решила, что хребет перекусил. Как пёсик евойный.
- Да, Вася, трудно тебе с такой внешностью. Текучесть кадров у тебя просто потрясающая.
Они, значит, тут воркуют, а мы скоро начнём помирать с голоду... Нора со вздохом кладёт морду мне на колени. Потом вопросительно трогает лапой. Вид у нас в ту минуту, должно быть, ещё тот, жалостливый, потому что хозяин враз серьёзнеет.
- Сама сготовить что-нито сможешь? - спрашивает у меня неожиданно. - Я ведь к кастрюлям не привык, а ты управишься. Иди, похозяйничай.
- Сготовить-то могу, - отвечаю, слегка растерявшись. - Правда, как оно на чужой кухне получится... Да у вас ведь печка, а я к ней непривыкшая.
- А покажу. Пойдём. И собачку забирай, ей там самое место.
- Давай-давай, осваивайся, - машет мне ведунья. - Я ж обещала тебе автономку! Вот и начинай!
Хозяин провожает меня под арку. Ага, правильно я определила: там кухня! Вот что значит - женское сердце!
- ...О-го-го! - вырывается у меня, стоит лишь переступить порог. Васюта явно польщён.
- Нравится?
- О-го-го! - повторяю. У меня не хватает слов, даже руки задрожали. После моей шестиметровки эта кухня кажется дворцом. - Да тут жить можно!
Площадь - метров сорок, не меньше. Я прохожусь мимо длинного разделочного стола, где из специальной стойки щерится десяток ножей, с виду - идеальной заточки. Слабость у меня к хорошим ножам, я уже говорила? На полках сияют медными боками кастрюльки, кастрюли и кастрюлищи, сковороды и жаровни. В простенке рдеет угольями громадный открытый очаг. Места с избытком хватает и для широких стеллажей с припасами, и для стоек с посудой, и для пары буфетов. Даже обеденный стол, придвинутый к окну, несмотря на внушительные параметры кажется чайным. Громадная русская печка одним боком втиснута в кухню, другим уходит в общий зал.
И ничего страшного. Печь как печь. В бабушкиной хате стояла почти такая же. Я тогда малая была, но совала любопытный нос во все щели и ходила за бабушкой по пятам, и то, как возилась она с ухватами, чугунками да сковородками - помню: что в детстве в голову легло, не забывается. Мы с ней частенько на пару пекли блины: я наливала тесто, бабушка длинной чапелькой отправляла сковороду в устье печи, а потом вытаскивала, у меня-то руки были коротковаты, да и росточком не дотягивала. Блины не нужно было переворачивать, они румянились сразу с двух сторон.
Вот ими мы сейчас и займёмся. Только проверим хозяйские припасы: всё ли есть, что нужно? На стеллажах в глиняных махотках обнаруживаю крупы и прочую бакалею. Немедленно чихаю от муки, сую нос в крынку с простоквашей, нахожу котелок вчерашней каши и в лукошке с соломой - десятка три яиц. Есть ещё топлёное масло. Что ещё? Сковородок в избытке.
- Отличная кухня, - говорю с воодушевлением. - Прекрасная кухня!
- Помочь чем? - вызывается хозяин.
- Справлюсь. - И правда, справлюсь. Главное, что печь уже вытоплена.
Отрадно встретить в чужом мире такой родной островок безопасности. От этой кухни, от этой печки на меня так и пыхает благополучием и покоем. Никогда ещё не берусь за готовку с таким удовольствием.
...А кухарку-то хозяин рассчитал, однако. Судя по всему, ещё и выгнал с позором. Ишь, к мальцу приставала. К сыну?
С кастрюлями они особо не дружат, значит, сами пока не завтракали. Мужчины, что с них взять... Ладно. Если ко мне с добром, и я тем же отвечу. Забалтываю теста побольше и сковороду подбираю соответствующую. Впрочем, мелкой посуды здесь не держат.
...Я укладываю готовые блины стопками, смазываю пёрышком, опуская его в растопленное масло, и чувствую, как потихоньку разжимаются клещи, что давили на горло со вчерашнего вечера. Жизнь налаживается.
Хлопает дверь со стороны улицы. Влетает и стопорится на пороге парнишка - долговязый, поджарый, в такой же, как у хозяина, льняной вышитой рубахе, в холщовых штанах, заправленных в сапожки. Нора, хоть и отяжелевшая, гавкает и бежит знакомиться. Я, не выдержав, улыбаюсь.
- Привет. Ты кто?
- Я... Янек, - отзывается тот смущённо.
- Есть будешь? Садись, Янек.
Ещё бы он не будет! Да у него глаза, как у голодного лабрадора!
А ты кто? - всё же осторожно спрашивает.
- Ванесса. Новенькая. - Что ж, как Гала меня представила, так и буду называться. - Будь добр, поищи сметанки, мёду, и что там ещё можно к блинам подать.
- А к блинам что-то подают? - изумляется он.
- Варенье ещё можно. Рыбку всяческую, - просвещаю, выставляя на стол у окна тарелки, плошки для сметаны и розетки для сладкого. - Сёмгу, форель слабосолёные. Икру можно, но насчёт этого не знаю, есть ли. Руки иди мой, между прочим.
Он спешит к раковине. Я плюхаю на его тарелку два самых аппетитных, толстых блина - а у меня только такие и получаются! Нора, сума перемётная, кладёт морду парню на колени, и преданно заглядывает в глаза. Всё почти как дома. Только сметана не в банке, а в крынке, и доставать её оттуда приходится кусками, ложкой.
Сердце моё тает, как кусок масла.
Возвращаюсь к плите. Блинопеченье - как конвейер, остановок не терпит.
После третьего захода парень, похоже, осоловел. Щеки зарумянились, живот заметно округлился, как у сытого котёнка.
- Постой, не засыпай. - Пристраиваю на поднос стопу блинов, исходящую паром, сметану, мёд. - Иди, отнеси Васюте на пробу. Кстати, он тебе кто?
- Дядька, - дожевав, отвечает парниша. Хоть и сыт, а на ходу отломил ещё кусочек и запихнул в рот. Подхватывает поднос, чистое полотенце из буфета и исчезает за дверью в зал. Я ставлю на плиту чайник. Есть в русской печке место для долгой готовки - на поду, но встречаются и с одной-двумя конфорками, для подогрева. Чутьё мне подсказывает, что чай или нечто похожее на него - в красивых фарфоровых банках в буфете. Заварив, подсаживаюсь к окошку. Видимо, хозяева здесь сами сиживают. А кто же ещё у Васюты в семье?
Да что я гадаю? Всего два стула к столу приставлены. Вот и ответ.
Из зала скорым шагом проходит Васюта. Довольный. Глаза блестят. Окидывает - нет, охватывает взглядом всех и всё. Хозяин.
- А сама-то что, до сих пор голодная?
Увлеклась, каюсь. В самом деле, от первого блина, что отложила себе на покушку, отщипнула, остальное из жалости скормила Норе. Приходится пояснить:
- Пока не закончу, от плиты не отхожу, чтобы ничего не сгорело. С блинами ухо востро надо держать!
Он качает головой. Достаёт две кружки, разливает чай. Ставит ещё тарелку.
- Но ведь закончила? Давай-ка, теперь я за тобой поухаживаю.
- ...Хозяйка, - говорит немного позже, и, видимо, в его понятии это высший комплимент. - Пойдёшь ко мне?
Я давлюсь чаем.
- Вместо Ольги, - добавляет поспешно. - Сама видишь - мне без работницы никак, а тебе ж всё равно место искать.
Мне становится смешно.
- А не боишься, - домогаться начну?
Он вздёргивает бровь.
- Не из таких ты. Женщина серьёзная. Там, у себя - замужем?
- Нет, - отрезаю.
- Понял. А Гала сказала - у тебя дочки.
- Дочки есть, мужа нет. - Я отставляю чашку. Как всегда, при подобных разговорах настроение портится. - И не было. И не будет. Всё?
- Всё, - он примирительно вскидывает ладони. - Я ж только спросил! Приходи ко мне работать.
- Васюта, - я даже фыркаю. - Одно дело - в удовольствие со сковородкой постоять, для души, и совсем другое - дни напролёт. А ты предлагаешь, чтобы я сама, добровольно, в это ярмо шею подставила?
- Так ведь ненадолго. За восемь дней я из здешних себе кого-никого подберу. А тебе, кроме того, что заплачу, помогу собраться. Да и почему ярмо? Тяжёлую работу сами справим, будешь здесь только командовать!
Я мысленно чертыхаюсь. Как ни крути, а податься некуда. Хотя, вроде бы, за первое попавшееся предложение не след хвататься, надо бы поискать... С другой стороны, в моём положении нечего капризничать, от добра добра не ищут. А денежка нужна. Интересно, во сколько мне эти сборы обойдутся? Местных цен я не знаю...
