Агафонов Николай - Иоанн Дамаскин
— Твои слова справедливы, эмир, — облегченно вздохнув, сказал Соломон и начал вместе со своим помощником изготовлять отвар из каких-то трав.
Когда зелье было приготовлено, он предложил выпить его Изифу. Тот вначале заставил испить зелье иудеев, а затем выпил сам. Вскоре эмир почувствовал облегчение своей болезни. Обнадеженный этим, он задумался, как ему выполнить поставленные условия иудеев. «Если сейчас приказать вынести иконы из храмов, — размышлял Изиф, — то вскоре об этом узнают в Дамаске, и неизвестно, как на такое самоуправство отреагирует халиф. Тем более этот Сергий Мансура не потерял своего влияния на Абд аль-Малика до сего дня. Уж скольких халифов сменил этот хитрый старик, и при всяком в почете. Великий логофет христиан, конечно, постарается изложить халифу все дело в самом для меня неприглядном виде. Надо бы позвать Шамира, он только что приехал из Дамаска, и разузнать у него, какие там настроения в отношении христиан».
Шамир ибн Юсуф, купец, занимающийся шелками, вошел в покои эмира, низко кланяясь.
— Чем могу служить моему господину? — широко улыбаясь, промолвил он, цепко оглядывая больного, как бы оценивая, сколько тот еще сможет протянуть. — Я привез замечательные шелка от ромеев, хотя торговать с христианами становится все труднее. Уж больно часто меняются у них правители. И каждый хочет добавить налог на торговлю. Едва хватает на хлеб, прямо не знаю, что делать.
— Ладно, не прибедняйся, Шамир, думаю, денег у тебя не меньше, чем в моей казне. Я тебя позвал, чтобы узнать, как обстоят дела в Дамаске. Здоров ли наш владыка Абд аль-Малик, да продлит Аллах его годы?
— Милостью Всевышнего, наш халиф здоров, — настороженно ответил торговец, не зная, куда клонит свою речь Изиф.
— Слава Аллаху! А как там поживает Сергий Мансур? Его положение при халифе так же высоко, как и прежде?
— Мансур уже очень стар, — вздохнул Шамир, — сейчас болеет и при дворе уже не бывает. А жаль, через его связи с Константинополем я получал выгодные поставки шелка, — еще раз вздохнул торговец.
— А кто же вместо него ведает делами христиан при халифе?
— Его сын, но он еще очень молод, ему всего двадцать три года. А что может такой молодой юноша, несведущий в делах торговли? Я думал было через него восстановить связи с ромеями, но он и слышать ничего не хочет о торговых делах. Говорят, его интересуют одни только книги. А что в этих книгах проку? Похлебку из них не сваришь и одежды себе не сошьешь.
Но обрадованный шейх, уже не слушая купца, тут же выпроводил его из покоев. «Раз нет теперь такого сильного заступника христиан, — думал он, — то сам Аллах отдает мне их в руки». Он снова призвал иудеев, содержащихся под стражей в его дворце, а заодно и Омара ибн Сурада, начальника своей дворцовой стражи и самого доверенного помощника во всех своих делах.
— Теперь я убедился, что вы великие целители. Так что приступайте к своим делам, и если довершите свое лечение, то я выполню ваши условия и изгоню иконы из храмов христиан.
— Вначале надо выполнить условие, — сказал Соломон.
— О, презренные дети Сарры, вы не верите моему слову? — вспылил Изиф.
— Если бы твое исцеление зависело только от нас, было бы достаточно твоего слова. Но Всемогущий Творец призирает только на дела. Мы лишь Его слуги, и без воли Всевышнего наши заклинания бессильны.
В это время в покои вошел Омар, и Изиф при иудеях отдал ему распоряжения забрать из храма все иконы, принести и сжечь их перед окнами дворца. Омар, привыкший не удивляться любым прихотям своего господина, молча поклонился и пошел выполнять полученное распоряжение.
— Ну что? — гордо произнес Изиф, обращаясь к иудеям. — Теперь вы убедились в моем слове, а скоро вы увидите и пылающий костер из икон. Приступайте к своему лечению, но, повторяю: горе вам, если вы меня обманули!
Иудеи вновь приготовили отвар. Затем они дали выпить его эмиру и удалились в отведенную им во дворце комнату. Когда они остались одни, Бен Шеред спросил:
— Скажи мне, равви Соломон, ты действительно исцелишь этого сарацина?
— Нельзя исцелить того, на ком печать смерти.
— Как же ты увидел эту печать смерти?
— Я посмотрел в его глаза. В них было написано: смерть и только смерть.
— О, мудрый равви, для чего же тогда лечение?
— Запомни, сын мой, мы, иудеи, из всего должны извлекать пользу, даже из самой смерти, если эта смерть служит славе Израиля. Этот нечестивый потомок Агари умер бы и без нашего вмешательства, но обещанием его исцеления мы наносим удар по главным врагам нашей веры — христианам. В травы, которые мы отваривали, я примешивал снадобье, способное сильно возбуждать человека. Это снадобье утоляет боль и придает человеку силы. Но это лишь временное действие. У больного оно забирает последние жизненные соки и ускоряет смерть. Даже здоровый человек от частого употребления этого снадобья приближает к себе смерть. Изиф же теперь долго не протянет, не сегодня, так завтра он умрет.
— Но что же тогда будет с нами? — испуганно вскричал Бен Шеред. — Ведь агаряне нас казнят.
— Нет, мой ученик, они не успеют это сделать, мы уйдем этой ночью.
— Как же мы выйдем отсюда, если нас охраняют? — недоумевал Бен Шеред.
— Сейчас все увидишь, — улыбнулся Соломон и стал разводить огонь в очаге.
Он заранее оговорил с эмиром условия, чтобы у них был очаг для приготовления снадобий. На огонь Соломон поставил небольшой медный котелок с запаянной наглухо крышкой. Из крышки выходила небольшая медная трубка, через нее он насыпал в котелок какие-то измельченные травы и порошки, а затем залил водой. К трубке он присоединил бараний бурдюк, туго перевязав место соединения, так чтобы пар, выходящий из котелка, попадал только в бурдюк. Вскоре бурдюк стал раздуваться от заполнявших его испарений. Когда бурдюк заполнился, Соломон повелел Бен Шереду плотно обвязать лицо шарфом и стараться дышать неглубоко. Также прикрыв свое лицо платком, он снял котелок, отвязал от него бурдюк и поднес его к двери. Просунув узкое, наподобие шланга, отверстие бурдюка под дверь, он стал слегка нажимать на бурдюк, подобно тому как кузнец нажимает на мехи, раздувая пламя очага. Вскоре за дверями послышался грохот. Это упали без сознания оба стражника. Тогда Соломон приоткрыл дверь и, поманив своего ученика, проскользнул в нее. Переступая через тела стражников, он направился к выходу. Его ученик крадучись последовал за ним.
Утром, когда во дворе догорал костер из икон, Изифа обнаружили мертвым в своей постели. Тут же послали за целителями. Проснувшиеся с тяжелой головой стражники толком объяснить не могли, куда же делись иудейские маги. «Не иначе как сам шайтан им помог скрыться», — в испуге твердили они. Сын Изифа Масуд, отозванный в связи со смертью отца из африканского похода, прибыл через месяц домой. Расследовав обстоятельства смерти отца, он повелел разыскать злополучных иудеев, чтобы предать их лютой казни. Поиски не дали никаких результатов. Да и не могли дать, так как приверженцы каббалы были уже далеко за пределами халифата. Прибыв к себе на родину, в Лаодикию Финикийскую, Соломон бар Шимон и Бен Шеред тут же поспешно пересели на корабль и отплыли в Византию.
2Южное побережье Малой Азии между областью Киликии на востоке и Фригией на западе с древности населяли исавры. Они были поистине воинственным народом, и эту страну, расположенную на высоком известковом плоскогорье, ограниченном двумя горными цепями и протекающей посредине рекой Каликаднос, Византия сумела покорить только в VI веке, при императоре Юстиниане Великом. В дальнейшем империя охотно брала на военную службу исаврийцев, известных своим умением наступательного боя.
Вот через эти земли, направляясь в Вифинию, шли Соломон с Шередом. Заметив раскидистое оливковое дерево на берегу ручья, они присели пообедать и отдохнуть. Невдалеке от этого места, за пригорком, возвышался небольшой каменный храм в честь святого Феодора, а внизу в лощине располагалось селение с небольшой крепостью, в которой находился воинский гарнизон.
После трапезы иудеи воздали благодарение Богу и Соломон начал свое поучение, которое обычно произносил каждый день после обеда.
— Скажи мне, Бен Шеред, знаешь ли ты Тору?
— О да, равви, я знаю Тору, так как от юных лет моих изучал ее, и нет тех мест в Торе, которых я не знал бы почти наизусть.
— Это похвально, мой юный ученик. Но теперь настало время открыть тебе глаза на то, что ты еще не знаешь Торы.
При этих словах своего учителя Шеред не удержался от удивленного восклицания.
— Не удивляйся, Шеред. До этого дня ты видел лишь оболочку Торы, но еще не постиг ее душу! Ты думаешь, что Бог хотел поведать в Торе такие простые вещи, как, например, историю Агари и Исава, Иакова и Лавана, Валаама и Валака.
