Александр Иванин - Живые в эпоху мёртвых. Дилогия
Глава 12. Виварий докторов.
Тонкий протяжный звук разбудил Иваницкого поздно утром. То, что он перепутал с будильником наручных электронных часов, оказалось комаром, который явился у него прямо перед лицом. Володя автоматически попытался поймать его рукой, но безнадёжно промахнулся. Он снова закрыл глаза, попробовав уснуть, но мелкое настырное насекомое не оставляло его в покое. В просыпающемся сознании всплыло что- то про энцефалит и малярию, которые передаются через укусы насекомых. Следующая мысль заставила его резко выскочить и замахать подушкой, подхваченной с кровати. Риск быть укушенным комаром, который уже успел напиться мёртвой крови какого-то зомби, напугала его до одури. Он не боялся темноты или собак, пауков и мышей он тоже не боялся, но возможность такой глупой смерти его пугала. Хлесткий громкий удар по стене, оставил на тёмно-жёлтых полукружиях бревенчатой стены размазанный уродливые мазок от комариного тельца. Сволочь уже успела напиться чьей-то крови. Прохладный душ и свежий, напоенный густым хвойным ароматом, воздух быстро вернул Иваницкому бодрость. Приятное дежавю отдыха в загородной санатории веяло слегка щемящей ностальгией. Вчера безликий доктор колдовал над ним до самого вечера: инъекции, таблетки, лежание под какими-то аппаратами, больше всего напоминающими нечто космическое, а также массаж и две ванны. Последняя ванна запомнилась особенно, уж слишком подозрительно вода в ней отдавала мочой. К вечеру он чувствовал себя так, как будто он вагон с углем разгрузил. Володя оделся и вышел из комнаты. Спустившись на первый этаж, он нашёл на большом столе завтрак из уже остывших тостов с расплавленным сыром и яичницы с сосисками. Здесь же стояла готовая к работе кофемашина. Яичница с поджаренными кружочками сосисок принесли, наверное, недавно, потому что накрытая полотенцем толстая сковорода еще исходила жаром. Поистине королевский завтрак для нового мира. После завтрака следователь вышел на террасу перед домом с кружкой горячего крепкого кофе в руках. Вполне обыденная суета наполняли видимое пространство. Каждый был занят своим делом, только он – Владимир Игоревич Иваницкий, обрётший, наконец, главный смысл своей жизни, стоял оперившись на украшенные резьбой брусья ограждения площадки и умиротворённо наблюдал за эти стадом, требующим его чистки. Ощущение предстоящей большой работы слегка нервировало. Но с другой стороны, он был избран для того чтобы уничтожать всю эту погань, отравляющую жизнь человечества. У него не поворачивался язык для того чтобы назвать этих погрязших во зле выблядков людьми. Именно такие как они, заботясь об удовлетворении своих мелких амбиций, кинули на весь мир в горнило глобальной катастрофы. Они ему ответят за все. Он чувствовал важность своей миссии. Он оказался именно здесь неспроста. Масштабность концентрированного человеческого зла здесь зашкаливала. – Бросьте! Бросьте это немедленно! Вы себя убьете!- кричал бегущий в его сторону безликий доктор. Серенький запыхавшийся человек заскочил на крыльцо так, словно дорожка под его ногами была выстлана горящими углями. – Вы с ума сошли? Кто это вам дал? – горячился безликий. Он выдернул из рук Иваницкого кружку с кофе и выплеснул содержимое в кружки в клумбы с едва вышедшими из земли ростками. – Вам лечиться нужно. Вы представить себе не можете сколько я над вами бился. Не скрою, я доволен результатам. Очень доволен. А вы опять весь мой труд пытаетесь насмарку пустить, – укоризненно выговаривал ему врач. – Вам кофе, спиртное, тонизирующие напитки, включая чай, запрещены категорически. – Ах, оставьте, оставьте, – послышался другой колос откуда-то из-за спины. Широко улыбаясь, к ним подходил доктор Менгеле. От его дружелюбный улыбки хотелось залезть под стол. Хотя улыбался он вполне приветливо и ничего отталкивающего в его внешности не было, скорее даже наоборот выглядел, как будто сошёл с обложки журнала, но та остервенелая одержимость рвалась из него наружу как пена из кипящей кастрюли с супом. Иваницкий сразу почувствовал в нем это распирающую радость, которой доктору не терпелось поделиться со следователем. – Как выше самочувствие, мой дорогой друг? – осведомился доктор Менгеле. Вопрос был задан явно для проформы. За пределами своих научных экспериментов доктора мало интересовало хоть чье-нибудь самочувствие. – Благодарю вас, – очень неплохо, и тут же добавил: – Конечно благодаря вашим стараниям Игорь Петрович. Ожидания предстоящего посвящения в некую тайну не оказались напрасными. Доктор Менгеле, ничуть не смущаясь, подхватил Иваницкого под руку и потащил куда-то за собой. Они почти бежали. На ходу Менгеле торопливо говорил: – Вы представить себе не можете, что произошло. Мы завтра приступаем к основном эксперименту который доказывает, что мы на правильном пути. “Конец твоему пути. Дай только всю картинку увидеть!” – закипая, подумал следователь. Ему не терпелось разобрать по косточками весь этот гадюшник. – Пока я вам покажу другие направления. Но это тоже важно и интересно. Вы не сможете это не оценить по достоинству. Тем временем его вытащили за территорию пансионата и повели по, вложенной бетонными плитами, дороге сквозь благоухающий ароматами лес. – Вы представить себе не можете, как нам в такой сжатый срок пришлось начинать все практически с нуля. Перетаскивать сюда оставшееся оборудование. Эти варвары нас установками залпового огня чуть не уничтожили! – возмущённо затараторил доктор. Безликий доктор пытался нагнать их сзади и поддакивал на ходу. – Мы сначала увидели в военных соратников и людей понимающих. Сложно было ожидать того, что они натворили после стольких лет совместной работы. Я уже более двадцати лет занимаюсь вопросами восстановления человеческого организма. Курировали мое направление военные ведомства, но после того как в наших руках оказался первый материал, я понял, что на наших глазах происходит эволюционный скачек. По масштабам, это никак не меньше чем гибель динозавров шестьдесят пять миллионов лет назад. – То есть мы вымрем как те самые земноводные. – Рептилии, – поправил его учёный. – Динозавры не были земноводными. А что касается гибели человечества, то её не будет. Я верю в науку. Она чиста и непогрешима. Ущербны люди, которые могут заблуждаться и использовать чистое научное знание для своих грязных целей. У людей есть разум, и мы можем активно влиять на окружающей мир, мы можем подстроить его под себя. Иваницкий даже заинтересовался, но не перспективами человечества, а противостоянием доктора Менгеле с военными. – А военные не оценили? – Эти тупые солдафоны не способны смотреть дальше своей кокарды. Первый этап мы прошли очень быстро. Таким результатам мог позавидовать любой понимающий специалист. Но нам срочно нужно было идти дальше. Нужны был материалы различного рода и возможность творить. Разумеется, мы не настолько глупы, чтобы неподготовленного человека сразу обрушивать весь тот материал, который был нами получен. Неподготовленный человек может сделать неправильные выводы. Но нам пришлось рискнуть. Целый день мы втолковывали тем крутолобым баранам исключительную важность и значимость наших исследований. Все псу под хвост. Мы были готовы к жёсткой реакции и готовили отходные пути. Риск благородное дело, но страховку никто не отменял. Степень агрессивности их реакции меня просто поразила. Они психи ненормальные. Они вышли из леса к большому открытому полю, все пространство которого было поделено на большие квадраты и прямоугольники полутораметровым ограждением из столбов и тонкой проволоки. Иваницкий не разбирался в сельском хозяйстве, но для себя мысленно он обозвал эти выделенные ячейки загонами. Он оказался прав. Одновременно оба доктора начали показывать и рассказывать о том, что он удостоен чести лицезреть бывший исследовательский центр институт ветеринарии и селекции племенных животных. Руководство цента гостеприимно распахнуло двери перед реальными учеными, работа которых была уничтожена, а сами они преданы анафеме. Более того, гостеприимные хозяева смогли оценить величие научных и практических замыслов беженцев и активно включились в исследовательскую работу. Четыре лабораторные корпуса и одно административное здание превратились сейчас в единый исследовательский кластер, где творилось будущее человечества. За считанные дни они сумели наверстать утраченные позиции и усиленные материально и научной базой, предоставленными новыми соратниками. Теперь они безоглядно движутся к новым свершениям. Следователь внимательно слушал захлебывающихся от восторга докторов и удивлялся их человеческой близорукости. В своём оголтелом научном любопытстве они совершенно забыли о людях. Они постоянно твердили о человечестве, о его будущем, но говорили о нем очень отвлеченно, как о некой абстракции. Их результат для них был важнее всего на свете, для его достижения они были готовы перешагнуть через все человечество не глядя. При входе на территорию научного центра их встретили доктор Смерть и ещё один человек с бородой в обычной серой спецовке с оранжевыми вставками. Рабочая одежда сидела на крупнотелом бородаче привычно и ладно, чувствовалось, что она ему не в новинку. Иваницкий был одет примерно также, но к своей новой одежде он еще не привык. Иваницкого и незнакомца представили друг другу. Бородатый оказался руководителем этого ветеринарного центра. Звали его Андрей Иванович, но Володя обозвал его по аналогии с остальной компании «доктор Моро», приняв во внимание специализацию ученого. В своём предположении Иваницкий оказался прав. Научные и творческие интересы учёного тянули свои щупальца в сторону «совершенствования» животной природы. После того как коллеги доктора Моро раскрыли весь творческий потенциал случившегося зомбоапокалипсиса, учёный ветеренар-селекционер кинулся во все тяжкие, напропалую экспериментируя с подопытными животными, без оглядки не на последствия. Увещевая следователя в четыре голоса, его завели в первый трёхэтажный лабораторный корпус. Навозная вонь сменилась запахом мертвечины, ацетона и аммиак. Вдоль глухих стен с заложенными оконными проемами на металлических стеллажах за толстыми решетчатыми дверями в ячейках разного размера сидели, лежали, бесновались и просто мерили шагами клетки жуткие твари. О том, что все они, без исключения, восставшие после смерти твари, можно было не сомневаться. Посередине на всем протяжении помещения стоял длиннющий стол со всевозможными приборами, агрегатами и устройствами. Висящие сверху громадные люстры со множеством ламп освещали препарированные трупы монструозных тварей. Некоторые из них продолжали шевелиться, несмотря на выпущенные кишки, распахнутые ребра, отрезанные лапы и торчащие из отвратительных тушек желёзки. Кроме буклета из отвратительных запахов в помещении стоял не превращающийся гул из скребущих, чавкающих, сипящих и прочих звуков. От всей этой какофонии волосы на голове становились дыбом, создавалось впечатление, что одновременно сотни мертвецов пытаются выбраться из своих могил. К ним подошёл высокий человек в импортом противогазе с большим панорамным забралом. Он приветственно помахал им рукой в кольчужной перчатке. Сама перчатка переходила в затянутую ремнями пластиковую крагу, тянущуюся до самого локтя. Кроме подошедшего к ним человека, в помещении вели активную работу ещё около десятка человек. – Это сотрудники исследовательской группы, – представил присутствующих доктор Моро. Иваницкий только сейчас понял, что все четверо докторов внимательно смотрят на него. Это было понятно, они ждут от него страха, паники, ну на худой конец приступа тошноты. Последнее тут напрашивалось очень даже сильно. Но эти повернутые на своей науке уроды не могу понять того, что когда Володя смотрит на все это дерьмо, он видит перед собой выжженное пепелище. Неважно когда это произойдёт, и чем их выжгут – напалмом или системами залпового огня. Судьбу этого места и присутствующих здесь людей и нелюдей уже предрешена. А какая у него может быть реакция на развалины, пепел и головешки? Они не понимают всю ничтожную мелочность своих амбиций и не догадываются о всей тяжести своего преступления, чудовищность которого не имеет аналогов в истории сгинувшей цивилизации. Почувствовав слишком сильное удивление своих провожатых, Иваницкий не испытал ни чувство удовлетворения, ни чувство превосходства. Нечем было гордиться. Высокого представили Германом Фридриховичем, а фамилия у него была Райс. Для собственного удобства Иваницкий обозвал про себя этого долговязого мосластого типа «доктор Франкенштейн». Следователя провели через всю лабораторию. По дороге ему объяснили, что здесь работаю только с крысами и мышами. Экскурсию вел тот самый Франкенштейн в противогазе. Он с нудной бесцветной интонаций что-то объяснял, давал комментарии. Иваницкому это было глубоко безразлично. Возможно, это кому-нибудь это было интересно, учитывая многообразие форм и разновидностей беснующихся в клетках тварей, но для следователя они все также оставались выжженным пеплом. Сопровождающий монотонно рассказывал о том, что крысы оказались самый подходящий материал для исследований. Обилие лабораторного материала давало широкие возможности. Крыс убивали, дождались, когда они восстанут, и начинали изучать. Часть крыс откармливали таким же крысами, которых они умертвили, отсекая голову или разрушая мозг. Лабораторные крысы с поврежденным мозгом не восставали. С крысиными морфами работали очень много. На них изучали возможность трансмутации, поведенческие особенности и возможность управления. Способов воздействия на тварей оказалось немного. Либо уничтожение, либо воздействие химическими препаратами или электрическим током на головной или спинной мозг. Болевых реакций они не проявляли, реагируя только на повреждения, грозящие гибелью. Возможности для трансформации оказались просто безграничны. Тварям отрезали конечности, удаляли глаза и уши, изымали участки пищевого тракта и отдельные органы. Твари продолжали существовать, в некоторых случаях снова отращивая органы и части тела, имеющие совершенно уникальные способности. Приобретенные свойства целиком зависели от условий, в которых существовал крысиный морф, и носили исключительно прикладной характер. Иваницкому с гордостью продемонстрировали крысиного морфа вымахавшего до размеров крупной собаки. Бочкообразное тело было водружено на крепкие жилистые лапы, голова твари представляла собой нечто среднее между головой плотоядного динозавра и промышленной гильотиной для рубки металла. На морде твари красовались одновременно мощные кабаньи клыки и множественные наростов, некоторые из которых превратились в острые рога. Хвост был толстым, лысым и гибким. Своим хвостом тварь запросто орудовала как пятой рукой или щупальцем, захватывая и обвиваясь вокруг всего, что представляло для нее интерес. Показали еще одного морфа. Так называемого «крысиного короля». Добрый десяток крыс срастили в месте в одно отвратительное многоголовое создание с многочисленными лапами и хвостами. Иваницкий даже не стал смотреть на чудовищного мутанта. Для него самой полезной информацией оказалось то, что в каждую тварь обязательно вживляли заряд взрывчатки с радиоуправляемым детонатором, который мог быть активирован на расстоянии. Если Франкенштейн говорил о своей работе вполне будничным скучным голосом, как будто список домашних дел на неделю зачитывал, то доктор Моро буквально светился, когда рассказывал об опытах на животных. Крысы проявили уникальную способность мутировать в зависимости от условий обитания. Каждая такая мутация была исключительно точно направлена на максимальную эффективность и выживаемость твари. Единственное, что пока не получалось, это избавиться от водобоязни. Это было связано с биохимическими реакциями в теле морфа. Из первой лаборатории его повели в подвал. Здесь выяснилось, что все здания исследовательского центра были соединены между собой просторными подземными галереями. Это позволяло перемещать подопытных животных из корпуса в корпус, не выходя на открытый воздух. Сами подземные туннели и подвалы корпусов были перекрыты множеством решетчатых дверей. По такой галерее все впятером они прошли во второй большой одноэтажный корпус. Здесь их уже дожидался маленький лысый человек с непроизносимым именем Иммануил Всеволодович, которого Иваницкий переименовал в «доктора зло». Сквозь массивную металлическую дверь он провел их в очень холодную лабораторию. Здесь даже пар шел изо рта. На столе из голого металла лежала привязанная собака. Иваницкий слабо разбирался в породах, но по его смутному подозрению это была просто крупная дворняга. Несчастная псина в отчаянии дергала привязанными лапами, мотала головой и вращала глазами. Познавшая все прелести уличной жизни, псина безошибочно чувствовала свою неминуемую горькую участь, но все равно не оставляла попыток спастись. Волна боли и отчаяния, исходящая от привязанного животного, ощущалась за много метров до нее. Пара вивисекторов в масках, очках и длинных сплошных фартуках из толстого полиэтилена стояли по обе стороны от обреченного животного. Пропавший ненадолго, доктор зло появился из двери с небольшим прямоугольным боксом из нержавейки в руках. Свою ношу он поставил на столик с инструментами возле животного. – Сейчас они начнут, – тихо сказал доктор Моро. Все дальнейшие действия он комментировал с азартом истинно увлеченного человека. Дергающейся собаке разрезали бок и вставили в рану расширитель ребер. Края раны сильно раздвинули в стороны и в образовавшееся отверстие низкорослый щуплый человек запустил руку до середины предплечья. Никто не обращал внимания на отчаянный визг животного. Сквозь разрез было видно трепыхающееся сердце еще живого существа и обильно лилась кровь. Вивисектор нащупал нечто нужное и кивнул головой. Доктор зло открыл свой бокс и протянул ему несколько небольших контейнеров, запакованных в, поблескивающий глянцем, латекс. Из упаковки торчали только лапки зажимов и штыри. Доктор пояснил Иваницкому, что эти контейнеры являются модулями оповещения, управления и безопасности, и их сейчас смонтируют прямо на позвоночник животного. Каждый из контейнеров вивисектор погружал глубоко в грудную клетку собаки и, повозившись там, давал кивком голов сигнал своему помощнику. Второй вивисектор брал обычный шуруповерт с очень длинным жалом и запускал этот наконечник в открытую рану. Несколько движений, сопровождаемые жужжанием электромотора, и шуруповерт из раны убирали. После того как все три контейнера закрепили внутри животного, собаку повернули на бок и воткнули в спину толстую заточенную отвертку. В образовавшееся отверстие живодер продел пластиковую трубку и закрепил ее продетыми с обеих сторон блестящими клипсами, на конец трубки надели красный металлический стопор, который в свою очередь прикрутили шурупами к ребрам на спине собаки. Закончив с установкой модулей, ребра собаки стянули проволочными хомутами, а шкуру трупа зашили грубым матрасным швом. – Вот вы поймите, за счет этих модулей получившееся существо становится пригодным для практического применения. Первый модуль, как вы догадались, это приемо-передающее устройство, которое обеспечивает связь с объектом. Его можно отследить и передать команды на блокирование или уничтожение. Кроме того передатчик информирует о состоянии объекта. Второй модуль – это блокировщик. Там применено два альтернативных механизма воздействия. По сигналу на приемник объекта, объект можно обездвижить лошадиной дозой транквилизатора или мощным ударом электрического тока. После исполнения задачи мы «выключаем» объект, чтобы его можно было использовать повторно. Препарат и удар током направлены непосредственно на спинной мозг объекта. Сложность заключается в том, что с каждым разом объекту требуются все большие и большие дозы транквилизатора и сила электрического разряда. После блокировки, наши специалисты фиксируют объект цепями и грузят в клетку. – Вы так и держите их скованными в клетках. – Нет. Зачем? Они у нас в вольерах содержаться. И вы знаете! Они быстро принимают, что от них нужно. Если их надо вывезти на операцию, они сами заходят в транспортную клетку. Представляете? Они также как и домашние собаки просятся на прогулку или на охоту. – И вы с такими собачками на охоту ходите. – Можно и так сказать. Для них это действительно охота, но для нас это военная операция. Боевая эффективность таких тварей на порядок выше, чем у любого живого существа. А их выживаемость даже сравнивать нельзя с живыми. Это нечто новое и совершенное по своей сути. – А как же вы их натравливаете. – Вот с этим пока есть проблема. Объекты атакуют первую попавшуюся цель. Здесь может возникнуть множество накладок. Если вас интересует тактика нашней работы, то мы доставляем контейнер на самое близкое расстояние к цели, на сколько это возможно. Потом отходим на безопасное расстояние и открываем клетку. Здесь важно угадать момент появление мишени. Объект безошибочно наводится на любую живую цель. После выполнения работы мы приводим в действие блокировщик. А дальше вы знаете. – Хм. Понятно. А если тварь сразу на вас нападет или очухается до того как его закуют в цепи и засунут в ваш дуршлаг. – А вот на такой случай в существо ставиться третий блок. Его мы называем «ББ» или блок безопасности. В контейнере размещается термический заряд. Первоначально планировалось начинить контейнер высокобризантной взрывчаткой, но по озвученной вами причине, чтобы не навредить операторам, которые работают с объектам, решили установить термический заряд. Он за считанные секунды оставляет от внутренностей объекта пепел и головешки. Шея, грудная клетка и позвоночник просто выгорают. – Так вы и на людях это практикуете. – Что? – Ставите модули. – Да, вы правы. В борьбе с конкретной мишенью самыми эффективными становятся именно объекты трансформировавшиеся из соответствующего вида. Если цель человек, то применять нужно именно объекты, полученные из людей. Страшновато услышать такое, не правда ли? Четыре пары глаз снова изучающе смотрели на Иваницкого. Казались, что они готовы залезть ему в подкорку головного мозга, чтобы понять, что он думает на самом деле. – Теория меньшего зла. Уничтожить одного, чтобы победить многих. Каждый из докторов расплылся в восхищенной улыбке. – Именно! – с восторгом выкрикнул доктор Менгеле. – Вы совершенно правы. Ведь были раньше камикадзе, шахиды и просто герои, которые шли на смерть ради победы. Я рассматриваю использование человеческого материала, как аналогичный случай самопожертвования. «Вот уроды. Возомнили, что они тут героев готовят» – подумал Иваницкий. Степень опасности такого зла, просто не подходила ни под какое описание. – Вы представить не можете, насколько это эффективно. Всего две боевые операции, а какой результат! – И какой результат? Ответил Доктор Менгеле: – Когда раздолбали нашу первую лабораторию, погибло много наших единомышленников, были уничтожены все материалы, все образцы и наработки. Благо, что мы сумели уже наладить связи с Андреем Ивановичем и его соратниками. Частично работы и люди были переведены на его территорию. К сожалению, погибли практически все объекты, которых мы готовили из людей. В эту же ночь мы подогнали тем горе-воякам грузовик с единственным оставшимся человеческим объектом и с двумя собачьими. Вы представить себе не можете что было. За ночь они перебили более пятидесяти человек, оставшихся в гарнизоне части. А последние вояки подорвали себя вместе с объектами. Мы наблюдали за всем происходящим с помощью камер и специальной оптики. Второй раз объекты мы применили как раз на той базе, где мы все сейчас живем. Доктор Менгеле указал на доктора Моро: – Вот Андрей Иванович нам эту базу сосватал. Она находилась в непосредственной близости от института. Прекрасная территория, замечательно оснащенная. Идеальное место для отдыха и восстановления. А отдых в нашем деле очень много значит, учитывая ту ответственность за результат, которая лежит на каждом из нас. Базу занимали какие-то криминальные элементы. Вы только представьте. Мы за двое суток. Понимаете? За двое суток сумели создать три новых объекта из подвернувшегося материала. Пришлось пожертвовать дополнительно несколькими людьми, что бы объекты быстрее трансформировались, но за одну единственную ночь эта троица смогла уничтожить всех, кто был на базе. Мы потеряли всего один объект. Два другие были сильно повреждены. Но вы представить себе не можете насколько быстро они восстановились, при достаточном количестве материала. Сколько дополнительных свойств они обрели, на сколько они стали совершеннее, чем были ранее. Первоначальные прототипы имеют ошеломляющие возможности по трансформации. – А этих вы тоже в клетках подвезли. Доктора опять хитро переглянулись. На это раз заговорил доктор Моро: – На это раз мы применили военную хитрость. Наши соседи оказались людьми с криминальным прошлым. Они захватили продуктовые склады длительного хранения, которые находятся с противоположной стороны от территории нашего института. Нашей участью было бы тоже самое. Нас должны были захватить. Тем более соседи мне уже прямо заявляли, что им необходим свободный проезд через нашу территорию. Я не глупый человек и прекрасно понимал, к чему все это ведет. А после того как мы начали сотрудничать с коллегами из института восстановительной медицины, у нас открылись новые возможности. Да, действительно после уничтожения их института мы совместно создали три человеческие объекта из раненных сотрудников Павла Игнатьевича. Количество материала для трансформации объектов было не достаточно, и мы задействовали еще одного нашего коллегу, – Моро указал на доктора Смерть. – Они обеспечили нас достаточным количеством материала. Доктор смерть удовлетворенно закивал головой и сказал: – Не подумайте ничего плохого. Гибло очень много людей, и я организовал доставку не восставших трупов. – То есть вы мертвыми людьми этих монстров раскармливали? – уточнил Иваницкий. – Не стоит говорить так категорично. Мертвая плоть это материал, а не восставшая плоть особо ценный материал. Как вы относились к тому, что у погибших в авариях людей изымали органы для трансплантации? Их смерть не оказывалась напрасной. Они дарили жизнь смертельно больным людям. А как вы относились к работам студентов в анатомическом театре, где они препарируют трупы в учебных целях. Ведь как без такой работы учебный процесс был бы не полный. А как высчитаете что важнее: пиетет перед телом умершего человека или обучение высококвалифицированного специалиста, на котором в будущем будет лежать бремя спасения людей? – сказал Доктор Франкенштейн. – Хм. Ну, раскормили вы трех мутантов, а дальше что? – спросил Иваницикй. – Мы обманули наших врагов. Я постарался выторговать нашу безопасность. Я лично пошел к ним и попросил их не трогать нас в обмен на медикаменты. Много медикаментов, целый фургон. Я им целый список написал с антибиотиками, витаминами и наркотиками. Разумеется, они согласились. Я не верю, что они стали бы соблюдать взятые на себя обещания, но мы их определи. Сначала в фургон мы поставили три клетки с объектами, а остальное пространство до дверей заставили коробками с дешевыми медикаментами и препаратами. Фургон они сами забрали и перегнали его к себе на территорию. Все дальнейшее было записано на видеокамеры, установленные на фургоне. Тут вмешался доктор Франкенштейн: – Нам были нужны результаты эксперимента. Видеосъёмка была оптимальным средством для получения данных о поведенческих реакциях. Мы вам обязательно покажем результат. Я полагаю, что вы сможете оценить их по достоинству. – Да. Вы обязательно должны это увидеть. Я ничего подобного не ожидал. Это было просто уникально, – снова стал распаляться доктор Франкенштейн. – Только представьте себе. Эти уроды собрались все перед фургоном. Каждый из них боялся, что добычу поделят без него. Приперлись даже те, кто склады охранял. Представляете? Доктор Франкейштейн заржал утробным басовитым смехом. Прерываясь на смешки, он продолжил: – Когда они начали разбирать коробки, то не могли найти нужные им препараты. Они буквально выкидывали коробки пока не добрались до клеток. Когда запоры клеток оказались разблокированы, наши объекты выскочили из фургона и устроили кровавую баню среди этих выродков. Именно кровавую баню. Мы вырастили идеальных хищников. Перебив всех кого успели достать, они продолжили охоту за живыми. Живая плоть представляет для них намного больший интерес, чем уже умерщвленная. Особо они предпочитают кровь. Один объект погиб. Его подорвал вместе с собой один из преступников. Остальные двое тоже получили много повреждений, но быстро восстановились. У них происходит просто молниеносная регенерация. Фантастические существа. – И вы их потом взорвали. – Не, зачем. Это же уникальный материал. Мы дезактивировали их транквилизатором. Причем, все прошло идеально. Мы забрали оба уцелевших образца. Одного пустили на изучение, а второй до сих пор активен. Территорию даже зачищать не пришлось. Выжившие скрылись в неизвестном направлении. Прогулку по лабораториям на этом закончили. Иваницкого пригласили на обед. Испытующие насмешливые взгляды со стороны докторов за обедом он проигнорировал. Все-таки он не доставил им удовольствие. Иваницкий ел с таким же аппетитом, как и они. Если доктора ожидали, что ему кусок в горло не полезет, то они были разочарованы. Во время обеда доктор Менгеле постарался объяснить свою позицию: – Я понимаю весь ваш скепсис и готов к негативным оценкам нашей работы. Я прошу вас об одном – не торопиться с выводами. Мы не пытаемся вас заставить свято уверовать в наши цели, но я стараюсь достучаться до вас через понимание. Наша основная цель – это наделить человека всеми теми уникальными свойствами, которые присуще этим новым существам. Будущее человечества в новом мире. Я понимаю, что мы здесь выглядим как четыре сумасшедших профессора из комиксов. Не стоит так утрировать. Мы не опереточные злодеи, одержимые жаждой власти. Человечество стоит на грани полного уничтожения, и наша задача – развить одно из направлений, способствующих выживанию нашего вида. Представьте новую сущность, которая бессмертна и неуязвима. Приручить вирус – вот наша цель. Но дорога на пути к великому открытию в буквальном смысле слова выложена человеческими трупами. Это цена которую необходимо заплатить. Но это мера вынужденная, ее нам навязывает окружающая действительность. Я понимаю, что убиваю и мучаю людей. Наши методы заслуживают осуждения. Но для нас это осознанная необходимость. Я не пытаюсь оправдаться и не снимаю с себя ответственность. Пусть нас судят потомки. – А уничтожение военной части – это тоже путь к спасению человечества? – задал мучавший его вопрос Иваницкий. – Тут вы неправы. Не мы начали ту бойню. Сначала с землей сравняли весь наш институт. Нас спасло то, что в этот вечер основная группа ученых и силовиков поехали на помощь Андрею Ивановичу. Конечно, с нашей стороны существенную роль сыграло и чувство мести. Я отомстил за своих друзей и товарищей. Нас пытались уничтожить варварским методом. Коварно и цинично. Мы ответили, так как смогли. Менгеле стал нервничать. Это было заметно по тому, как он держал столовые приборы. – И чем же вы так раздосадовали своих кураторов. Они же были в курсе вашей работы. – Да. Более того. Первые образцы материала привезли нам именно они. Было несколько исследовательских центов. Наши кураторы перебрались в часть био-химической защиты. Что касается военного оснащения – этого у них было с избытком. Вы никогда не задумывались, что один из способов борьбы с биологической опасностью, как раз и есть тотальное выжигание территории. Зараженную территорию нарывают «градами» или тактическим ядерными зарядами малой мощности. Вот нас и пытались выжечь. Так что моя совесть здесь спокойна и чиста как слеза младенца. – Так со мной вы так тоже можете поступить. – Не говорите ерунды. Вы даже не знаете, где мы находимся. В случае вашего несогласия вам оденут повязку на глаза и вернут в ваш драгоценный накопитель. Тем более, там уже ваши долговцы уже во всю развернулись. Вы не глупый человек и поймете, что будет, если всех этих зверушек оставить без присмотра. Мои коллеги советовали мне не торопиться с тем, чтобы вас посвящать в основное направление наших исследований. Наберитесь терпения. Уверяю вас, мы не сумасшедшие. Не надо акцентировать внимание на частных моментах. Когда вы увидите основную фазу исследований, вы поймете, на сколько это важно. Завтра. Это будет завтра. За весь оставшийся разговор Иваницкому не удалось выудить ничего значимого. Его буквально засыпали какими-то совершенно специфическими терминами. Доктора за столом успели несколько раз поссориться. Следователь невольно был вовлечен в творческий процесс к которому не имел никакого отношения. После творческого обеда и непродолжительного творческого отдыха его потащили в подземелье, чтобы перевести в новое здание. Тоннель встретил сыростью и крайней неряшливостью. Разнообразный мусор был раскиданы на всем протяжении. Помимо привычных запахов ацетона, сырости и мертвечины доносилась едкая вонь птичьего помета. Если сначала запах помета лишь едва примешивался к общей гамме, то на подходе к пологому пандусы, он стал невыносимым. – Честно признайтесь: удивлены увиденным ранее? – торжествующей спросил доктор Моро у Иваницкого. – Да не то слово. – Тогда приготовьтесь к ещё большему удивлению. Я сейчас показ нашу птицеферму или птичник. Против обыкновения они пошли не по удобному подъему, а по неудобной железной винтовой лесенке покрытой остатками зелёной облупившейся краски. Лесенкой весьма активно пользовались. Об этом судили вытертые до белого металла гофрированные ступени и гладкие перила из металлического прутка. Притопав в узком кирпичном стволе шахты по той смой лестнице Иваницкий первым оказался в широком коридоре. Похоже, что они поднялись на высоту никак не менее трех этажей. Под ногами лежал металлический пол. Справа были обычные стены и колонны. А вот слева промежутки между колоннами занимали металлические листы с зарешеченными прорезями окон. – Добро пожаловать на нашу птицефабрику. Это бывший гараж. Мы не смогли найти другое подходящее помещение для наших птичек. Доктор Моро блаженного улыбался. Было понятно, что учёный в крайнем восторге от созданий, нашедших приют в этом здании. На немой вопрос в глазах следователя, доктор указал рукой на ближайшую прореху в металлической стенке. Она ничем примечательным не отличалась от других, такой же квадратный зарешеченный проем полметра шириной и высотой. Когда Иваницкий заглянул в это окно, он тут же отпрянул, увидев громадный жёлтый глаз с чёрным круглым значком. Неподвижный и застывший он заглядывал прямо в душу, стараясь вытянуть из человека всю его суть. Сзади раздался довольный смех. Похоже, что ученым наконец-то удалось смутить невозмутимого следователя. Иваницкий выглянул второй раз. Тот страшный глаз располагался чуть ниже галереи, на которой он стоял. Вообще, галерея проходила под само крышей просторного ангара для крупногабаритной техники. Тонкая металлическая перегородка, наспех приляпанная к парапету галереи, отделяла его от загона с невиданным монстрами. Единственное описание, которое приходило на ум при попытках их классифицировать было – динозавры. На него смотрело здоровенная тварь на мощных когтистых лапах, только в высоту эта тварь достигала не менее четырех метров. Могучие ноги толщиной с бревно несли кургузое бочкообразное того с длинными передними трехпалыми лапами. На обратных сторонах голеней торчали здоровенные шпоры-сабли. Длинную толстую шею венчала громадная голова с зубастыми челюстями, оканчивающимися хищно изогнутым клювом. Волос или перьев на теле твари не было, чешуйчатое тело было синюшно-серого оттенка. Скотина напоминала гротескного лысого страуса переростка с головой динозавра. – Нравиться? – донесся у него из-за спины голос доктора Моро. – Раньше это было обычным племенным петухом из курятника. У птиц значительно более быстрый обмен веществ, чем у млекопитающих. Рост объектов после некто трансформации п
