Admin - i f36931a51be2993b
Издевается или делает комплимент? Алан не понял. И решил не заострять внимание.
А рассказывать... О чём? Об Эйде? Он еще не настолько пьян.
Да и что может понимать в любви наемник чуть не на десять лет старше Эдингема? Красавец, коему вряд ли откажет хоть одна женщина?
- А что тут говорить? - бросил Алан.
Вот привязался! И ведь Эдингем сам позвал его за стол. На свою дурную голову!
А обжигающую горькую дрянь лучше хлебнуть залпом - вот так! Действительно - в голове начало яснеть. Ну и хорошо.
- А все-таки?
- Одно задание монсеньора Ревинтера я провалил. В Тенмар тоже съездил не блестяще.... - Монсеньор Эдингема даже принял не сразу, но об этом упоминать незачем. - А вернувшись в Лютену, узнал, что здесь все веселятся. Послезавтра - двойная свадьба.
А это-то к чему приплел? Грандиозная подлость, что вот-вот свершится на их глазах, - всего лишь последняя капля перед сегодняшней пьянкой. Алан в глаза не видел илладэнских герцогинь. Так с какой стати должен о них беспокоиться?
И всё же, когда уезжал - Александре Илладэн ничего не угрожало. А сейчас - запросто.
Она похожа на Эйду. Кроткая, мечтательная, печальная...
Изумрудные глаза Риккардо странно сверкнули. И Эдингем впервые подумал, что тому-то как раз, возможно, небезразлична судьба дочерей покойного герцога Алехандро. Гарсия ведь вырос в Илладэне...
- Да! - брякнул Алан. - "Дядюшку" Гуго за это пристрелить мало!
Сейчас какой-нибудь шпион за соседним столом побежит с доносом. О крамольных речах - против эвитанского принца.
Сколько за это полагается - пожизненное заключение в Ауэнте? Плевать!
- Почему же - мало? - прищурился Гарсия. - По-моему - в самый раз.
Ритэйнец вскинул на него враз протрезвевший взгляд. И никакого кемета не нужно!
- Вы имеете в виду?..
- Именно то, что сказал, - зеленые глаза больше не смеются. - Вы со мной, Эдингем?
То ли в пропасть, то ли в Ауэнт. А то и прямиком на плаху!
- Да.
- Вашу руку, Алан.
Глава третья.
Эвитан, Тенмар. - Аравинт, Дамарра.
1
Если верить лекарю - старый герцог Тенмар должен прекратить пить вино. Тогда протянет еще лет несколько.
Не пить вина и кемета. Не есть жирного, жареного, острого, сладкого, кислого, соленого... Еще - вовремя ложиться спать.
А может, вообще сразу застрелиться?
Ральф Тенмар наполнил очередной бокал. И поудобнее устроился в любимом кресле. Сегодня пришлось придвинуть его ближе к камину. Можно было позвать слуг... или вообще звать их по каждому поводу? Чтобы вино, к примеру, не наливать самому. Раз уж теперь опять приходится.
Проклятье, раньше он эту дубовую рухлядь поднял бы одной рукой! Хоть правой, хоть левой. Еще лет двадцать назад... даже пятнадцать!
Обитая синим сукном скамейка у ног - пуста. Можно усадить на нее любую из приученных к покорности служанок. Можно - собственную жену. Или жену любого из бастардов. Ни один не посмеет отказать...
Только - зачем? Ни в одной из этих женщин нет такой бешеной гордости и дерзкого упрямства, острой язвительности и дикой горечи.
В юности Ральфу Тенмару нравилось полынное вино. Терпкое и горькое. Такое тянет пробовать вновь и вновь. Тех, кто разбирается в винах. Большинство предпочтет дешевую сладость.
"Жаль, ты - не моя дочь".
Его дочь и не могла вырасти такой. Пока он был в силе. Анабель была тихой и покорной - как и ее мать. Ральф знал, какого поведения ждет от женщин своего дома. Но сам любил совершенно иных. Таких, как Карлотта Гарвиак и Ирия Таррент. Никогда не умевших покоряться. И не знающих, что такое смирение.
Старый герцог горько рассмеялся. Да, пожалуй, действительно жаль, что Ирия - не его дочь. Тогда было бы легче. Даже он не посмел бы так думать о собственной крови.
Зато теперь сколько бессонных ночей Ральф провел в бесплодных сожалениях, что не в силах стать моложе лет на двадцать... или хоть на пятнадцать! Когда еще укладывал в постель молодых красавиц. И неважно, что их туда влекло - остатки его красоты, репутация Тенмарского Дракона или его титул.
Герцог ближе придвинул перо и бумагу. Трудно изложить жизнь на нескольких листах. Но Анри заслуживает об отце правды. И будем надеяться - узнает.
Скажи кто-нибудь лет пятьдесят назад молодому Ральфу Тенмару, что доживать век он станет побежденной старой развалиной, - герцог рассмеялся бы шутнику в лицо. А может, еще плеснул бы туда вином. И вызвал забавного наглеца на дуэль.
Это же надо такое сказануть! Ведь всем известно, как следует жить. Взять от жизни всё и умереть в хорошей драке. Зачем тянуть до сорока и дальше - когда силы пойдут на закат?
Он так и жил. Дрался до последнего, не прощал предателей и убивал врагов. Любой ценой добивался понравившихся женщин и избавлялся от соперников. В двадцать лет Ральф Тенмар был молодым и яростным волком, уже полюбившим вкус добычи. Завзятым дуэлянтом и отчаянным игроком с судьбой. И неукротимым и беспощадным противником - для любого, посмевшего встать на его пути. Будь то хоть сам король!
В тридцать лет слава герцога Тенмара как лучшего фехтовальщика и стрелка Эвитана (а также развратника, сердцееда и опаснейшего врага) гремела по всей стране.
А вот сороковой рубеж он встретил в отставке. Фредерик не посмел казнить блестящего полководца и героя, боготворимого всей Лютеной. Не посмел - даже застав в спальне королевы. Что ж - Анна Аравинтская того стоила. Немудрено, что Анри не смог пройти мимо ее дочери. Красотка Кармэн, по слухам, во многом превзошла мать. Даже ее!
Прекрасной Анны тоже уже нет - как быстро пролетела жизнь...
В сорок Ральф Тенмар - отставной вояка, гроза и непререкаемый авторитет всех вассалов и отец множества бастардов, коих давно перестал считать, - нашел отличный способ отомстить королю. В тот год Фредерик положил глаз на Катрин Дианэ - сироту и богатую наследницу. Впрочем, последнее сластолюбивого короля не интересовало. Он прочил девушку себе в фаворитки, а не в жены. В отличие от Ральфа Тенмара.
Герцог и сам был далеко не беден, но - деньги к деньгам. Да и пора обзавестись законными сыновьями. Это приструнит бастардов. А также их матерей, отчимов и прочую родню.
Похитить Катрин на полдороге к ее имению - проще простого. Немногочисленный эскорт девушки, услышав имя герцога Тенмара, даже не пытался сопротивляться. А сама она, готовая на всё, чтобы избежать роли королевской любовницы, только обрадовалась нежданному спасителю.
Как же король был уязвлен! Но против законного брака пойти не посмел. Даже Арно Ильдани с его помешательством на справедливости решал такие вопросы при помощи не судов, а свадеб.
Тогда Ральфу казалось, что он не ошибается ни в чём...
А теперь, много лет спустя, даже не узнать, какая из ошибок стала роковой. Их ведь допущено так много...
Нужно было удержать Анри! Тогда - еще шестнадцатилетнего мальчишку. Ведь причина ссоры и тогда была и теперь кажется пустяком. А сын ушел...
Втайне Ральф им даже гордился. Сам таким был! Волчонку тесно в одном логове со старым волком.
Ничего. Вернется. Другим. Когда найдет собственное место в жизни. И поймет, что семья - это всё. А пока - пусть ищет себя. Отращивает клыки и точит когти.
Двор принца Ильдани - не так уж плох. Еще лучше - королевский. Но что там делать сыну того самого маршала Тенмара?
К тому же, вечный рогоносец Фредерик проводит дни и ночи в кутежах. Пока его младший брат обороняет рубежи Эвитана. Дело мужчины - война. Анри на месте именно там.
Ральф не возражал, когда на следующий год к брату уехал Мишель. На седьмом десятке - самое время гордиться не своими деяниями, а сыновними. И думать о будущих внуках.
Но Анри не возвращался. И не приезжал. Ни разу.
И Ральф сорвался. Когда родительский дом покинул и Сезар - старый герцог совершил вторую роковую ошибку. Не только официально признал сразу трех бастардов, но и позволил им поселиться в окрестностях замка.
Дерзкий мальчишка испугается угрозы лишения наследства... должен испугаться! Сам приползет!
Потом... потом оставалось только скрипеть зубами. Старость не только убавляет силы телу, но и притупляет ум. Герцог Тенмар забыл, что сам бы не приполз ни к кому и никогда.
Но ненужные незаконные сыновья торчали теперь под боком. А Анри... Анри назло отцу писал длинные теплые письма "дорогой матушке". С короткими - раз в сезон - "пожеланиями здоровья батюшке".
Ну сколько, сколько можно выдерживать гордость?! Неужели наглец ждет, что отец сам к нему приползет, размышлял тяжелыми бессонными ночами герцог Тенмар. Катрин ездила к сыну, сам Ральф - никогда. Но каждый такой визит одинокий старик глушил неразбавленным вином.
Анри даже братьев перетащил на свою сторону. Ральф сам на его месте вел бы себя так же. Оскорблений он и в юности не прощал - ни отцу, ни матери.
